Дом самоубийцы и его матери

В субботу на пражском Ольшанском кладбище почтили память Яна Палаха. 16 января 1969 года он публично сжег себя в знак протеста против политического режима, с тех пор его имя стало нарицательным. Сейчас мэрия планирует таки поставить памятник Палаху и его матери.

Фото: ЧТК

Студенческая организация философского факультета Карлова Университета уже много лет организует мероприятия, посвященные его памяти. 19 января состоится очередное. Один из студенческих лидеров Михал Ежек объясняет, кем является для него Палах:

«Для меня это человек, к которому я не отношусь как к историческому факту, но как к подвигу, у которого есть миссия. Палах для меня актуален и сегодня тем, что мы все еще нуждаемся в отваге – достучаться до общественности».

На Вацлавской площади впечатан в асфальт крест в честь Палаха, на здании философского факультета Карлова Университета висит памятная доска с его посмертной маской, которую снял с него Ольбрам Зубек. Его именем названа площадь в центре города, но на ней нет памятника, посвященного ему. Пражская мэрия, наконец, пообещала, что памятник, который 20 лет ждет своего часа, будет поставлен на площади Палаха.

Архитектор Алена Шрамкова

Ансамбль, посвященный Палаху и его матери, американский архитектор Джон Гейдук когда-то подарил Вацлаву Гавелу. Деревянные макеты статуй были размещены в Пражском Граде в 1992, но в 2000 году устранены оттуда. Изначально же творение представляет собой два параллелепипеда из нержавеющей стали, на одном из которых мощные стальные лучи раскрываются, на другом – закрываются. Один символизирует сына, другой – страдающую мать. Один называется «Дом самоубийцы», другой – «Дом матери самоубийцы».

Архитектор Вацлав Краличек, который считает эти статуи вершиной творчества Гейдука и ратует за их размещение на площади имени Палаха, полагает, что название их было неудачным. «В то время слово «самоубийца» еще не было дискредитировано шахидами и серийными покушениями террористов. И вообще – поступок, который совершил Палах – это не просто самоубийство. До Палаха на такое были способны только буддистские монахи, это наивысшая форма пожертвования. К сожалению, от этого его поступок не перестает называться просто самоубийством», - говорит Краличек.

А вот архитектор Алена Шрамкова, 80-летняя «первая дама чешской архитектуры», в интервью «Радио Прага» признается, что ей нравится это название:

«Мне кажется – название хорошее. Это очень метко и бьет по чувствам. Это название давал архитектор, так что другие архитекторы могут это легко понять. Поэтому я хотела, чтобы эти памятники стояли у архитектурной школы, чтобы наши ученики поняли, что такая архитектоническая форма подходит для выражения чувств».

Шрамкова выступала за то, чтобы памятники стояли у архитектурной школы в Дейвицах, Краличек – на Палаховой плоащди, но все равно последнее слово остается за мэрией, которой, как обычно, жаль денег на проект из стали.

Говорит Алена Шрамкова:

«Представители центра по охране памятников тоже не хотят. А главное – они хотят из железа, алюминия, просто из какого другого металла, потому что стальные им обойдутся в пять миллионов крон».