Как Вацлав Гавел портил пиво
Обещали – исполняем. Сегодня речь пойдет о документальном фильме «Гражданин Гавел подкатывет» (или «Гавел на подхвате»), премьерный показ которого состоялся неделю назад на пражском «Фебиофесте».
Фильм сняли отец и сын Ян и Адам Новаковы. Их разобрало любопытство – что предшествовало истории написания «Аудиенции», известной пьесы драматурга и экс-президента Чехии Вацлава Гавела? Одновременно этот фильм является прогулкой по закоулкам парадоксов периода чехословацкой нормализации.
В 1974 году Гавелу понадобилось подтверждение о месте работы – существовала реальная угроза, что органы госбезопасности пришьют ему статью за «тунеядство». Гавел, а будущему президенту тогда было 38 лет, устроился подсобным рабочим в трутновской пивоварне, где в подвале катал бочки с пивом марки «Краконош». Здесь то он и повстречал прототипов для будущих персонажей своей «Аудиенции».
«Эту пьесу я написал очень быстро - за одну или две ночи. Иногда со мной такое происходит, что-то меня подтолкнет, и вдруг понимаю, это надо написать, это надо использовать», возвращается к периоду тридцатилетней давности Вацлав Гавел.
В фильме есть немало сцен, вызывающих улыбку: опальный Гавел приезжает на работу, то есть на пивоваренный завод, выскакивает из элегантного «Мерседеса» – он и сам в фильме признается, что работать шел не по нужде, так как тогда получал гонорары за издание своих пьес из-за рубежа, а рядом стоят сплошь «Москвичи» – вот вам и классовое равенство!
– Я позвал Гавела и говорю: «Господин Гавел, очень вас прошу, ну не паркуйте такое авто перед пивоварней, заедьте с ним к районному управлению, там и паркуйте себе на здоровье». А там его кто-то увидел и накричал:«Вы что это здесь паркуете!» А Гавел в ответ: «Мне пивовар сказал, что я могу здесь парковать», - рассказывает с улыбкой об одном давнем эпизоде начальник пивоваренного цеха.
После трех месяцев подкатывания пивных бочек Гавела повысили в должности. Он с явным удовольствием подчеркивает особый дрожжевой аромат свежесваренного пива:
«Пиво приходится фильтровать, и только после этого таким образом уже немного подпорченным процессом фильтрования развозить по магазинам и пивным. Так вот, я был тем, кому приходилось так портить пиво».
Дисциплина предприятия социалистического труда хромала, вспоминает Гавел:
«В пивоварне работало много цыган, а цыганки работали, главным образом, в бутылочном цеху – это для женщин больше подходило. Иногда случалось, что рано утром на работу не пришла ни одна из них, пришлось цех остановить. Меня раза два или три попросили, чтобы я заехал в верхний старый город в Трутнове, там цыгане жили, зазвонил у дверей этих женщин – не проявит ли какая-нибудь из них желания прийти на работу».
На этом трутновские курьезы не кончились, заверяет актер Павел Ландовский, друг Гавела, первым подпольно озвучивший одну из ролей в «Аудиенции». Аудиозапись потом ходила по рукам.
Павел Ландовский:
«Мы как-то продали машину Вацлава какому-то сомнительному типу из Трутнова. Гавел денежки взял, да не успел переписать машину на его имя, так как типа между делом за что-то другое посадили в тюрьму. Мы отправились дело оформлять в какое-то захолустье, а Гавел по дороге не мог удержаться, говорит – я сейчас лопну от смеха».
Расспросить о съемке мне удалось сценариста и режиссера Яна Новака.
— Вацлав Гавел признался, что был удивлен, узнав, что вам удалось найти его давних коллег по производству, которых он не видел 30 лет…
— Да, думаю, Гавела удивляет многое, так как он уже многое забыл: в том стрессе, в котором ему пришлось жить, трудно все помнить. Я вижу это и на примере братьев Машин, которые по-разному помнят одни и те же события. То, что память не все удерживает, я понял, когда писал книгу о Милоше Формане. Когда я встречался с людьми, знавшими Формана, они говорили мне вещи, про которые он сам забыл. У личностей такого формата как Гавел или Форман такое правдоподобно – если вы, в роли журналиста, найдете нечто из их жизни, о чем они давно не помнят, это их удивляет.
— Предоставил ли Вам Гавел полную свободу в процессе создания фильма, который является и его портретом?
— Он щедро предоставил нам право распоряжаться, к примеру, им написанными пьесами, дважды согласился на съемки, мы три часа его снимали. Он отвечал на все вопросы очень открыто, а когда я предложил ему, видя, что съемки идут к концу, и можно было бы еще весь отснятый материал посмотреть, сделать замечания, он отказался. Сказал – нет, не хочу, это твое дело.
Режиссер признается, что и сам не раз поражался тому, что слышал от героев своего фильма. К примеру, поэт и бунтарь Ироус, больше известный по нелестному прозвищу Магор (в переводе «Идиот»), друг Гавела еще по диссидентским временам и один из первых, присутствовавших на нелегальной читке гавеловской пьесы «Аудиенция», вспоминал, как его задержали кэгэбисты, по-чешски точнее эстэбисты (от чешского STB). Задержали, начали запугивать, стукнули несколько раз по затылку и сзади, Ироус сел на стул, а один из агентов государственной безопасности его предупредил: «А если вам, господин Ироус, придет в голову жаловаться….». На что хипарь иронично ответил: «Да что вы, а вы разве что-нибудь видели?».
Эстэбист невинной выходки поэта не выдержал:
«Да чихать я хотел на это все! А что, выпить не откажетесь?»
И шпики побежали в магазин и, вернувшись, поднесли Ироусу рюмку с тем, что быстро надо опрокинуть, пока начальника нет. Такое вот меня поражает, насколько сложными были отношения в то время. Кто-то видит это в черно-белом цвете — на одной стороне агенты, на другой — нормальные люди, а подобные примеры показывают, что черта между ними была не ровная, а шла зигзагами, — заключает режиссер.
Именно зигзагами – послушайте, как в фильме о метаморфозах нормализации говорит золотой соловей Карел Готт.
В пивоварне Трутнова, где работал Гавел, до сих пор осталось несколько человек, которые работали там вместе с ним.
«Совладельцем пивовара «Краконош» является человек, к которому меня Вацлав сам послал, памятуя о том, что это была очень интересная личность –вот он и попал в наш фильм. И главное, мы нашли там Шеркези, с которого был списан герой пьесы «Аудиенция». Он катал в пивоваре бочки, чтобы Гавел мог их подкатывать. Шеркези просто блестящий, звезда нашего фильма».
Шеркези был боксером, он и бочки катал по-настоящему, только вот, жаль, выхода картины в свет не дождался – умер в прошлом году.
Мы спелись с Гавелом в период нормализации
В фильме вновь, спустя три десятилетия, читает текст «Аудиенции» актер Павел Ландовский, который испортил свои отношения с властями, выступив против вторжения советских войск в Чехословакию. В ту пору он стал активным диссидентом и поплатился за это в конце 1970-х высылкой в Австрию. После «бархатной» революции в 1989 г. вернулся в Чехословакию.
«Этот фильм как жизнь сама, которую я прожил, наверное, лет тридцать нормализации, в которую мы с Гавелом спелись. К тому же, картину снимал друг из Чикаго, с которым мы в Америке кое-что вместе писали. Так что все в фильме взаимосвязано и движется, только вот сейчас остановилось - по крайней мере, со мной все остановилось, не так ли? И вот сейчас мне начинают мстить за то, какая у меня натура, говорят – чего этот Ландовский все прыгает, надо бы ему крылышки то подрезать», - с грустью говорит Ландовский, также как и многие герои фильма «Гражданин Гавел подкатывает» присутствовавший на премьере документального фильма.
Редакция Радио Прага благодарит за возможность использования в передаче отрывков из данного фильма.
