Николай Терлецкий - чешский или русский писатель?

Николай Терлецкий - чешский или русский писатель?

Жизнь некоторых писателей - это уже сам по себе роман. Иногда этот роман бывает даже настолько пестрым и авантюрным, что он может казаться неправдоподобным, несмотря на то, что речь идет о чистой правде. Как раз такой роман пережил писатель Николай Терлецкий, у которого весьма трудно определить, принадлежит ли он больше к русской, или чешской культуре.

Николай Терлецкий родился 13-го сентября 1903-го года в Петербурге, в семье выдающегося и образованного царского офицера. Его отец знал много европейских и ориентальных языков, и часто служил на востоке, прежде всего в Персии. Так случилось, что его сын начал ходить в школу в Царьграде, где по какой-то причине изменили дату его рождения. Директору школы показалось, что для ученика Терлецкого лучше будет, если он станет на три года моложе. Эта дата потом будущего писателя сопровождала всю жизнь.

Отец Терлецкого погиб трагически еще до революции - в Персии его отравили ядом. Сам Николай пережил революцию частично как кадет, частично как беспризорный. В городе Туапсе, во время эпидемии тифа его даже признали мертвым. Терлецкий очнулся в мертвецкой среди голых трупов. Город вскоре взяла Белая армия, и большинство пленных увезла в Крым. Терлецкий, все еще болеющий тифом, очутился снова в Царьграде, откуда ему удалось, после выздоровления, уехать из России, и через известный центр всех русских беженцев - моравский город Моравска Тршебова - попасть в Прагу.

Прага, и вся чешская культура Терлецкого настолько очаровала, что он признал ее своей родиной. Чешский язык он выучил настолько хорошо, что в конце концов начал писать по-чешски и стал чешским писателем. Но до того ему пришлось быть студентом, танцовщиком в опере, натурщиком в училище прикладных искусств, и также преподавателем русского языка. В число его учеников входили также некоторые выдающиеся чешские писатели, например поэт Витезслав Незвал, или прозаики Ян Дрда и Мария Майерова.

В этот период Терлецкий во второй раз пережил свою собственную смерть. После нескольких припадков легочного кровотечения у него обнаружили туберкулез. Врачи давали ему максимум пять недель жизни. Терлецкий решил провести свой последний срок творческим способом и уехал на дачу своего друга в регион Брды центральной Чехии. Свои последние деньги он дал одному крестьянину, чтобы тот каждый день посылал ему литр молока, хлеб и картошку и начал писать роман. Стояла летняя погода, и Терлецкий сосредоточился исключительно на своем романе.

Он перестал бриться, ходил в одном купальном костюме, и его единственным стремлением было написать как можно больше страниц до своей смерти. Туристы, и крестьяне, живущие недалеко, считали его святым-отшельником, мальчик, который ему носил продукты, его слегка побаивался. В один прекрасный день Терлецкий закончил свой роман. Он спросил мальчика какое число, и обнаружил, что писал семь недель. И не умер. В этом случае можно сказать, что литература победила смерть.

- Я растапливал печку и варил картошку только раз в несколько дней, чтобы не терять времени. Пил я только молоко и воду из родника, который находился сразу возле хаты. Я ел хлеб и холодную картошку и писал все это время, лежа на голой земле. А ночью я спал тоже на голой земле, ни разу в хате. Была ведь летняя погода. Я не верил в Бога, но я верил также как Антайос, что Земля даст мне силу дописать роман, который я, неизвестно почему, считал очень важным...

До 1948-го года Терлецкий издал на чешском языке три книги. Первая из них «Шесть метров улыбки» еще была написана по-русски, и для чешской редакции ее перевела писательница Мария Майерова. Вторую книгу «День восьмой» уже перевел на чешский язык сам автор с помощью своей жены, а третью «Ветер возвращается» он уже написал по-чешски.

Что касается стиля, романы и рассказы Терлецкого можно отнести к жанру научной фантастики, или скорее к утопии. Если бы он писал по-английски, он безусловно стал бы соперником Джорджа Оруэлла, Рея Бредбери или Артура Кларка. Но так как он писал по-чешски, он стал лишь неприемлемым для коммунистов автором - то есть автором без возможности публикации. По иронии судьбы, в 1965-м году, как раз когда удалось продвинуть один рассказ Терлецкого в литературный журнал «Пламя», Терлецкий решил во второй раз в жизни эмигрировать и уехал в Вену.

Интересно, что несмотря на все, Терлецкий не отказался от чешского языка. Может быть как раз тот факт, что он до своей смерти в 1994-м году не перестал писать по-чешски, дает ему статус чешского писателя, несмотря на происхождение и место жительства. Его отношение к чешскому языку можно приравнить к отношению Бога к человечеству в рассказе Терлецкого „Всемирный потоп“. В этом рассказе Бог решает истребить человечество, которое разучилось думать самостоятельно, но в последний момент он среди горсточки спасшихся находит одного, который отважился думать о запрещенных вещах. И Бог говорит:

- Ладно, я раздумал, вы не станете последними людьми. Но какой позор! Мне пришлось всю планету затопить, чтобы один единственный человек научился мыслить самостоятельно. Хорошо, живите дальше, плодитесь, размножайтесь, и я вам снова дам все плоды земные, и птиц небесных, и зверей, и скот, и всякие существа, чтобы они служили и поклонялись вам. Но если вы не научите своих детей мыслить...

Несколько книг Терлецкому удалось опубликовать в различных эмиграционных книгоиздательствах, например роман «Ангелы здесь не живут» или ироническую притчу «Пляж у Сан Медарда», в которой человечество само себя воздвигает на пьедестал «третьего божества» - вместе с Богом и дьяволом. Таким образом теоретически удается решить все проблемы общества и отдельных лиц, но практически они сливаются в один чудовищный сон, который суждено всем людям видеть - то есть пережить.

После бархатной революции в 1989-м году Терлецкий был уже слишком пожилым человеком для того, чтобы вернуться на свою приемную Родину. Престижное чешское книгоиздательство «ТОРСТ» издало автобиографию Терлецкого, названную просто «Curriculum vitae», но еще много рассказов, пьес и романов остается в рукописи. Увидим, как долго будет чешская культура ждать полного возвращения своего усыновленного писателя...