Йиржи Йиру - «Хорошо замаскированный фотограф»
Будучи ребёнком, этот человек пристально наблюдал за своим дядей, знаменитым чешским авангардным фотографом Вацлавом Йиру (1910-1980), с которым чаще всего он встречался во время поездок в семейный загородный дом. Запомнился ему дядя в процессе постоянной кропотливой работы над фотографиями и, конечно, со временем он и сам стал фотографом. Знакомьтесь – «придворный» фотограф, бывший эмигрант, талантливый фоторепортёр, который снимал для лучших мировых изданий и просто обаятельный человек Йиржи Йиру. О нём и пойдёт речь в нашей сегодняшней рубрике «Портреты».
Моё знакомство с Йиржи Йиру состоялось ещё два года назад на вернисаже выставки под названием «Фотостройка». Но, к большому сожалению Йиржи, демонстрировались вовсе не его фотографии, на выставке были представлены работы советских фотографов с 1917 по 1941 года. Однако кручинился он по другому поводу. Человеку, который более 30-ти лет прожил в Бельгии и привык, что закон об авторских правах является реально действующим, трудно было смириться с мыслью, что название выставки без разрешения было заимствованно у его фотографической книги, выпущенной с одноимённым заглавием «Фотосторойка» ещё в 1989 году. Между прочим, эта книга явилась очередным звеном, связывающим его интересную творческую судьбу с Россией.
«Один из самых крупных еженедельников в мире «People» выбрал меня в 1987 году в качестве фотографа на большой репортаж об СССР. Нас было три редактора и два фотографа, а нашей задачей было сделать материал для специального выпуска этого журнала под названием «People goes tо Russia». Это было во времена Горбачёва и перестройки. Там мы пробыли 6 недель, объездив весь Советский Союз. Вследствие этого путешествия и появилась книга «Фотостройка»».
Из тогдашнего СССР Йиржи Йиру привёз не только фотографические впечатления, но и интересные воспоминания о людях, с которыми ему доводилось встречаться во время поездки и другие курьёзные истории:
«Самым интересным было то, что к нам приставили человека из агентства «Пресс-новости», который с нами не расставался ни днём, ни ночью. Он обо все договаривался и, в то же время, за нами следил. А долгими вечерами он старался нас убедить в том, что коммунизм - это самый правильный путь для народа. Но через шесть недель, проведённых с нами, он кардинально поменял своё мнение и заговорил уже совсем по-другому...».
«People» был не единственным масштабным журналом, для которого работал Йиржи Йиру. На его счету фотографии для таких известных изданий как «Time», «New York Times», «Life», «People Weekly», «National Georfrafic», «Herald Tribune» и т.д. Не просто было добиться успеха эмигранту, который в 1968 году покинул родную страну и неволей оказался в чужой стране. Но Бельгия стала его второй родиной, и успех был не за горами.
«Интересно то, что я случайно поехал в Бельгию, что было рассмотрено как побег, и я даже был осуждён на два года тюремного заключения. Если кто-то в те времена не возвращался – это считалось побегом. Я в то время вообще не думал о том, чтобы остаться в чужой стране. Но когда я увидел, что Чехословакию заполнили советские солдаты, то решил, что вернусь на родину лишь тогда, когда они покинут страну. Я рассчитывал, что это произойдёт в скором времени, а остался в Бельгии на 25 лет».
Начало жизни в Бельгии было тяжёлым. Во-первых, потому что у Йиржи не было знакомых, во-вторых, его французский был на низком уровне. Поэтому первым делом он взялся за язык, а чтобы совершенствоваться в своём мастерстве Йиржи поступил в Бельгийский киноинститут в Брюсселе на факультет фотографии INSAS. В то нелёгкое время с деньгами было немало проблем, поэтому Йиржи Йиру начал подрабатывать помощником в фотоателье, проявляя фотографии своих бельгийских коллег, пока однажды фортуна не повернулась нему лицом.
«Через год я познакомился с одним бельгийским журналистом, который меня спросил, не хочу ли я сделать фоторепортаж об известной музыкальной группе «Би Джис». Я принял предложение. Впоследствии шеф-редактор издания был очень доволен моей работой. За этот репортаж мне заплатили 6 тысяч бельгийских франков. И тогда с ужасом я осознал, что такую сумму я с таким трудом зарабатываю в фотоателье за месяц. Так я и стал свободным фотографом».
На родину Йиржи начал ездить перед революцией, когда ситуация в Чехословакии была немного свободнее. В Прагу он ездил делать репортажи для журнала «New York Times». Кроме того, бывал в таких странах восточного блока как Венгрия, Польша, СССР. Фотография с названием «Шахматисты», сделанная в будапештских банях украшала впоследствии обложку этого журнала.
«Впервые я попал в Чехию в 1988 году. Жаль, что об этом периоде мало рассказывают, потому что в то время прошла огромная демонстрация на Вацлавской площади, разогнанная полицией. Я участвовал в ней и делал фотографии, который потом должен был контрабандой переправлять через заграничную дипломатическую службу. Это было за год до событий «бархатной» революции в 1989 года. Было интересно, что в 1988 году в воздухе уже витал запах свободы. Конец режима был не за горами. На мой взгляд, без Горбачёва бы это никогда не закончилось. Он отпустил узду и конь убежал».
Итак, в Бельгии Йиржи Йиру с его заграничными заказами работалось отлично, и ему достаточно было посещать Прагу наездами. Потом, в 1993 году он случайно обнаружил, что на Пражском Граде нет официального фотографа. Для него это было удивительным известием, так как по работе он не раз бывал в Белом доме в Вашингтоне, был знаком с фотографами президента Джонсона. Здесь же для Пражского Града фотографии делало Чешское Телеграфное Агентство. Предложив свою кандидатуру на пост «придворного» фотографа, он получил утвердительный ответ. Его приняли на работу, но с одним «но» - деньги на данную вакансию не были предусмотрены бюджетом. Однако работать даже за символическую зарплату, фотографируя президента Вацлава Гавела, для него было большой честью и радостью. Он восхищался президентом, который до сих пор для некоторых чехов является идолом, и решил, что вернётся в Прагу.
«С самого начала мне приходилось покупать плёнку на собственные средства, после этого я нашёл спонсора - фирму «Кодак». И вот я стал единственным и официальным фотографом президента. У меня был свой кабинет, зарплата и визитка. Все было в полном порядке, но через 3-4 года некоторые фотографы поняли, что на Граде можно сделать деньги. Проработал я там до 1997 года, после чего это место ликвидировали. Появилась конкуренция в лице 7-ми постоянно меняющихся фотографов. В эту братию позже попал и я, потому что за это платили тогда уже хорошие деньги, и продолжал работать до 2000-го года».
«Кто-то мне позвонил из Италии и сказал, что я выиграл первую премию за книгу «Гавел». Сначала я подумал, что это розыгрыш моих друзей. Потом выяснилось, что это правда, и я этому очень обрадовался. Для меня это большой успех, потому что в этом фестивале, который проходил в предместье Рима, в городе Орвьето - столице фотографии в Италии, принимали участие 400 профессиональных фотографов со всего мира».
По праву Йиржи Йиру можно назвать значительной личностью не только в чешской исторической документальной фотографии. Его имя известно в фотографической среде во многих странах мира. Но как говориться «нет пророка в своём отечестве». Обладая скромностью, он не стремиться попасть как на телеэкраны, так и в печатные издания. Правда, однажды коммерческий телеканал «Прима» сделал о нём репортаж, назвав его «Хорошо замаскированный фотограф».
Об этом человеке, который объездил полсвета, рассказывать можно долго, а ещё интереснее его слушать, потому что потрясающе интересных историй у него припасено немало. Сегодня у Йиржи два дома - один в Брюсселе, второй - в Праге, где когда-то жил его дядя – Вацлав Йиру. В память о человеке, который предопределил его творческую судьбу, в том же доме он открыл музей, назвав его в честь Вацлава Йиру «Photomuseum Jírů». В творчестве этих двух выдающихся чешских фотографов можно провести параллель, о которой, правда, Йиржи Йиру догадался не сразу, так как долгие годы он жил в эмиграции.
«Только после моего возвращения в Прагу я обнаружил, что все негативы дяди находятся в Национальном музее. Я попросил работников музейного архива, чтобы они разрешили мне взглянуть на них. Разумеется, что сегодня негативы – это имущество Национального музея, однако я, как собственник авторских прав на фотографии дяди, имею к ним непосредственный доступ. Я хотел хоть что-то для него сделать, потому что не видел его 25 лет с тех пор, как эмигрировал, а умер он в 1980 году. Когда я искал негативы, часто я был удивлен и даже испуган тем, что некоторые из них выглядели так, будто бы это были мои фотографии. Я не мог его копировать, так как мы не виделись все то время, пока я жил в Бельгии. Только через 25 -30 лет я понял, что сюжеты наших фотографий весьма подобны. Но самое интересное то, что дядя фотографировал президента Масарика и президента Бенеша, с которыми он был знаком лично и писал на конверте, например, уменьшительно-ласкательную форму от имени Эдварда Бенеша - Эда, а я в свою очередь стал фотографом президента Вацлава Гавела».
