Йозеф Шкворецкий: «Я смог увидеть своих друзей»
Мы продолжаем мини-сериал, посвященный предстоящему 15-летию «Бархатной революции» в Чехии. Что изменилось в жизни тех, кто когда-то покинул коммунистическую Чехословакию? Слово Ольге Калининой.
Известного чешского прозаика-эмигранта Йозефа Шкворецкого и его супругу актрису Здену Саливарову не только я, но думаю, что и многие другие студенты-литературоведы тогда еще чехословацких вузов впервые увидели в 1991, спустя 2 года после «Бархатной революции». В довольно большой аудитории яблоку было негде упасть. Молодежь благоговейно ловила каждое слово, произнесенное людьми, которые в начале 70-х в Торонто основали крупнейшее издательство запрещенной чешской и словацкой литературы, и сами стали авторами ряда произведений, которые в коммунистической Чехословакии, подобно работам Иосифа Бродского в СССР, переписывались от руки. Возможно, что именно тогда начиналась замечательная традиция литературных встреч чешских писателей-эмигрантов (Шкворецкого, Люстига, Фишла ) со своим новым читателем. Несмотря на то, что в Чехословакию они так и не вернулись, однако, связям с родной страной по-прежнему придают исключительное значение. «Как встретили Вы революцию 89 года?» - спросили мы Йозефа Шкворецкого недавно, в день, когда в Пражском Университете ему вручалась премия имени Ярослава Сейферта, учрежденная фондом «Хартии 77».
- Конечно же, мы были удивлены. Буквально накануне этого события издание «Нью-Йорк Таймс» заказало мне статью о том, почему везде в Европе коммунизм пал, и только в Чехословакии нет. Я и сам не знал ответа на этот вопрос, долго ломал голову и начал свое повествование чуть ли не от княгини Либуше, В результате что-то написал, но в тот же вечер началась «Бархатная революция». К счастью, вечером мне позвонили из редакции, сказали, что у меня есть еще один день в запасе. Так что я переписал свою статью. И был счастлив, что все это произошло.
Что по-Вашему мнению, прежде всего означало падение «железного занавеса» для жителей Чехии?
- Я воспринимал это как возвращение к демократии в Чехословакии. Кроме того, сегодня молодежь с трудом представляет себе ситуацию, когда человеку запрещено покидать границы своего государства. А если он это делал без разрешения, то его ожидали в местах не столь отдаленных.
В этом году в Чехии состоялась конференция, посвященная Вашему творчеству. Вы являетесь лауреатом ряда чешских литературных премий. Что еще изменила Бархатная революция в Вашей жизни?
- Теперь я могу иногда приезжать домой, видеть своих друзей, места, где я рос, где я написал большинство своих книг, для меня это значит очень много.
Но почему Вы, подобно Арношту Люстигу или Милану Кундере, которых тоже можно отнести к корефеям современной чешской литературы, так и не вернулись в Чехию, почему Вы решили остаться за рубежом?
- Потому что мы там себя уже чувствуем дома. У нас там друзья. Некоторые из них умерли, некоторые остались в эмиграции. А со своими лучшими друзьями в Чехии я переписываюсь.
