Алексей Келин: «Я видел Россию глазами эмигрантов»
Многие уже привыкли вкладывать в понятие «эмиграция» смысл «побег с родины за лучшей жизнью». Немногие уже помнят, что же толкнуло в Чехословакию первых эмигрантов из России, так называемых «эмигрантов первой волны». Они бежали не в поисках новой хорошей жизни, скорее, они пытались избежать плодов социалистической революции. Сегодняшней нашей рубрикой «Исторические прогулки» мы открываем цикл передач, посвященных русской эмиграции первой волны в Чехии.
Я встретилась с Алексеем Николаевичем Келиным в редакции журнала «Русское слово». Первое мое впечатление – кто же передо мной: чех, прекрасно говорящий по-русски, или же русский, очень давно живущий в Чехии. После пяти минут разговора я удивляюсь – как я могла сомневаться? Передо мной настоящий русский человек, причем такой, каких сейчас и в России-то нечасто встретишь, скорее – на страницах произведений Пастернака, Бунина, Ахматовой. И вскоре я начинаю понимать – вот где сохранилась та Россия, которую мы все потеряли после октябрьской революции. Вот где сохранилось то богатейшее наследие, которое практически не смогли сохранить в себе сегодняшние россияне. Но, давайте не забегать вперед, а лучше послушаем героя нашей сегодняшней передачи.
«Мой отец из донских казаков. Во время Первой Мировой войны он учился в Петербурге. После Брусиловского прорыва выбили большую часть офицерского состава, и тогда студенты пошли добровольцами на фронт. Отец окончил ускоренный курс Константиновского артиллерийского училища и попал на фронт Первой Мировой войны. Вскоре после этого началась революция и Гражданская война. Отец вернулся на Дон и там поступил в казачьи части. Постепенно через Крым, Новороссийск, когда все дело кончилось поражением Белой армии и казаков, то они были эвакуированы в Константинополь, а оттуда попали в концлагерь на острове Лемнос, как и все остальные казаки. Оттуда они все пытались выбраться, особенно молодые ребята, студенты – они хотели доучиться. И тогда очень повезло в том, что Чехия сделала так называемую «русскую акцию», или «Масариковскую акцию», как ее здесь тоже называли. На самом деле, ее инициатором выступил тогдашний премьер, доктор Крамарж, у которого была русская жена. Они на часть денег от русского золота, которое вывезли легионеры, студентам были предоставлены стипендии и дана возможность учиться», - рассказывает Алексей Николаевич Келин.
«После революции они вынуждены были уехать в деревню. Там они жили на своей даче, продавали серебряные ложечки, и на эти деньги как-то старались выжить. У мамы было еще три брата, один из них погиб на Гражданской войне, а двое попали с Чехословацкими легионами в Чехию. Они выписали своих родителей, чтобы они могли вернуться в страну своего происхождения, хоть все дети и родились уже в России».
Дед Алексея Николаевича, будучи очень хорошим музыкантом, оказавшись в Чехии, стал преподавать музыку. Он пешком ходил к своим ученикам, чтобы сэкономить на трамвае. Во время революции он научился подбивать ботинки, так что два раза в неделю занимался и этим ремеслом. Позднее он получил место на Чешском радио, где играл на пианино.
«Мои родители познакомились, благодаря русскому языку. В поезде отец увидел семью, которая говорила по-русски, и решил познакомиться. Так и все и получилось. Они поженились, несмотря на протесты родителей – моих деда и бабки. Они говорили: «Зачем одному бедняку выходить замуж за другого? Вам нужно найти более состоятельных партнеров». Но, тем не менее, как говорится, любовь – не картошка, все получилось».
Итак, отец Алексея Николаевича окончил Карлов Университет по медицинской специальности. Однако, для молодых русских врачей после окончания университета существовали определенные сложности. Русские студенты получали в Карловом Университете диплом, но при этом должны были подписывать документ о том, что они не будут работать за деньги на территории Чешской Республики – об этом позаботилась Чешская врачебная палата, которая опасалась конкуренции. Однако, русским врачам все же удавалось подрабатывать, замещая чешских врачей, к тому же они работали на совесть, поэтому чешские граждане просили о том, чтобы им разрешили остаться и зарабатывать. Так родителям Алексея Николаевича удалось довольно неплохо обосноваться.
Разумеется, русскоязычное сообщество уже тогда поддерживало плотные связи. Родители Алексея Николаевича встречались с другими эмигрантами из России, среди которых было множество талантливых людей, как русских, так и казаков. Они создали «Казачью литературную семью» и издавали свой журнал. Кроме того, выходило множество самых разнообразных книг – поэзия, проза, воспоминания.
«Потом, когда родители уже жили на Чешско-моравской возвышенности, у них был свой большой дом, туда каждый год приезжало очень много русских. У нас бывало очень много музыкантов, писателей, поэтов. Даже, если эти люди имели другую гражданскую профессию, все жили неким творческим образом. Эти встречи были для меня очень интересными – играли квартеты классической музыки, по вечерам читали свои произведения. Поэтому тогда я видел Россию этими глазами. Мне казалось, что вся Россия такая, все люди там чудесные, талантливые, образованные и честные, и в контрасте с чешской деревней казалось, что чехи им даже в подметки не годятся».
Продолжение рассказа Алексея Николаевича Келина о судьбе его семьи в эмиграции вы услышите в нашей следующей передаче «Исторические прогулки».
