Бездомные сны Владимиры Черепковой
Когда в 1992-м году известный бард и комик Ян Воднянский вспоминал о 60-ых годах, он написал следующее: «Каждый день приносил какие-то новости, везде что-нибудь происходило. На стршелецком острове под ритм джаза читал поэт Вацлав Грабе свои «бит» стихи о бородатом Фиделе, в недалеком поэтическом кафе «Виола» сверкала молодая поэтесса Владька Черепкова как настоящее открытие молодого поколения».
Когда в 1992-м году известный бард и комик Ян Воднянский вспоминал о 60-ых годах, он написал следующее: «Каждый день приносил какие-то новости, везде что-нибудь происходило. На стршелецком острове под ритм джаза читал поэт Вацлав Грабе свои «бит» стихи о бородатом Фиделе, в недалеком поэтическом кафе «Виола» сверкала молодая поэтесса Владька Черепкова как настоящее открытие молодого поколения».
Поколение 60-ых годов некоторые литературные теоретики считают последним настоящим литературным поколением в чешской культуре. Писатели, начинающие публиковать в первой половине 60-х годов нашли вдохновение в сюрреализме, доминирующим в чешской поэзии во время Второй мировой войны, однако подошли к нему по-новому. В их произведениях не отсутствует ни юмор, ни ирония, и, естественно, ни жизненный опыт, приобретенный в душной коммунистической атмосфере. Поэтесса Владимира Черепкова на короткий срок до своей эмиграции в 1969-м году сыграла заглавную роль в чешской поэзии.
Владимира Черепкова родилась в 1946-м году, и публиковать стихи начала устной формой - с 1963-го года она читала собственные стихи в различных пражских клубах, прежде всего в легендарном «поэтическом кафе Виола». Ее стихи вскоре стали печататься в различных журналах, однако первый сборник она издала лишь в 1969-м году под названием «Рыба с рыбой говорит». В том же году она уехала в эмиграцию во Францию, где живет до сих пор как свободный литератор.
Владимира Черепкова не выпускает стихи как фабрика поэзию, ее сборники возникают не сразу. Она с большой ответственностью выбирает лишь те стихи, которые согласно ее мнению способны преодолеть проверку времени. Во Франции она издала лишь одну книгу, названную «Потеря дара речи», после «бархатной революции» в 1989-м году она снова публикует новые стихи в различных чешских литературных журналах.
Я удаляюсь в слово «Прочь»
Пусть моя память превратится в юродивого
Разве ты не плачешь, мой маленький друг
Разве твои ноги не несут два литра слез,
А голова Индию,
В то время, как липучий городской тротуар
Блуждает под ногами,
А Сена подобна разлитой каменной луже
Будь здоров, друг Хлебников
Я сквозь плиты тебя вижу до самого погреба
Я пью кофе
И вижу пещеру с другого мира
Сквозь ведущее окно я наблюдаю за утром
Честно говоря, я хотела называться Петрой
Поэзия поколения 60-х годов была вдохновлена сюрреализмом, который позволял писать почти свободно на многие, до сих пор запрещенные темы, ссылаясь на то, что речь идет о сне. Сон - это самое древнее приданое всех поэтов, но лишь сюрреализм и последовательные литературные направления на основе учения известного психоаналитика Сигмунда Фрейда раскрыли его суть. Согласно этому взгляду, сон является сферой мышления, в которой невозможно лгать и чем-либо притворятся. Лишь во сне человек бывает таков, каким он есть на самом деле, он лишь зашифрован в призрачном, фантастическом языке снов. Целью поэта является этот язык расшифровать, разгадать. Владимира Черепкова о своих снах написала:
- Больше всего я люблю сны о чужих планетах, на которых я часто появляюсь и вижу вещи, в которые нормально трудно поверить. Что касается эмигрантских снов, то мне снится постоянно тот же самый фрагмент. Я еду в Чехию, или я там уже нахожусь и с темным ужасом вижу, что у меня нет паспорта, чтобы вернуться. Кроме того, я часто недостаточно одета, и поэтому мне трудно ходить по пражским улицам незаметно. Иногда меня там продают в цирк вместе с подругой, которая притворяется, будто со мной незнакома. Потом нас спасают животные, тигры и носороги. Однако сны я люблю, это мои друзья.
Владимиру Черепкову вместе с легендарным, преждевременно умершим «джазовым» поэтом Вацлавом Грабе считают самым выразительным членом чешского «бит» поколения, поколения авторов, пишущих в стиле американских битников 50-х годов 20-го века. Бит-поэзия отвергает мещанское лицемерие и весь коммерческий стиль жизни, и ищет настоящую дружбу, настоящую любовь и настоящую жизнь. О дружбе Владимира Черепкова написала:
- Самое лучшее, что может существовать, это друзья. Я никаких своих друзей не потеряла, включая тех, которые остались в Чехословакии, мы даже встречаемся чаще, чем раньше. Уж только по той причине, что мы не можем спорить и драться и в рамках возможностей мы можем переписываться. Даже если я с большинством своих друзей не переписываюсь, я все еще верю, что они мои друзья, так как я их все время люблю. Здесь, за границей, у меня новые друзья. Детство вместе с любовью ведь можно сотворить везде, не надо их с кем-нибудь переживать.
Первые и решающие успехи Черепковой тесно связаны с легендарным пражским поэтическим кафе «Виола». Местонахождение кафе Виола весьма престижное - оно до наших дней находится против пышного пражского Национального театра. Однако обстановка его гораздо скромнее. Сперва надо пройти через темный подъезд, миновать двор, в котором находится итальянский ресторан, пройти через другой двор, и лишь потом можно войти в уютный маленький зал со столиками, роялем и подиумом, в котором уже свыше сорока лет каждый вечер для посетителей выступают лучшие чешские чтецы с программой поэзии чешских и зарубежных авторов. Начинающие, также как и известные современные поэты здесь читают свои стихи, и здесь часто проходят выступления популярных бардов. Владимира Черепкова вспоминает о легендарном кафе:
- Виола с самого начала была прекрасным заведением, настолько прекрасным, что сегодня мне кажется, будто она настоящая греза. Я в те годы довольно много выпивала, и поэтому мои воспоминания не так трезво действительны, скорее я сохранила ощущение воспоминаний о мадам Зденичке, гардеробщице, большая часть поэзии для меня, к сожалению, скрылась. Я все еще пишу стихи, и факт, что их не будут читать в Лужниках меня никак не удивляет. Я также начала писать прозаические книги, и постепенно продолжаю над ними работу и питаю надежду, что их когда-нибудь кто-нибудь переведет и что я, в конце концов, смогу жить жизнью нормального человека. После стольких лет это, по-моему, естественно. Я часто вспоминаю о прошлом, но чаще всего в моих воспоминаниях появляется пивная «У Кубина». В некоторые вечера в ней бывала очень приятная и дружеская атмосфера. Конечно, иногда туда заходили полицейские для контроля документов, однако это ведь может произойти и на Западе в заведениях с плохой репутацией.
Владимира Черепкова продолжает жить во Франции и пока не намерена возвращаться на родину. Однако в Чехии она часто публикует новые стихи, и престижное книгоиздательство «Пасека» недавно издало полное собрание ее сочинений. Однако ее творчество еще отнюдь не завершено.
Я стою на страже и считаю облака
Налево детство, а справа уже наступает взрослая ночь
В этой суете мне не понять, кто есть кто
Крылья небесной музыки раскрыты
