Борис Гибнер: Я чувствую себя, как клоун
Мим, актёр, автор, драматург, педагог, клоун, блюзман - всё это Борис Гибнер, один из лучших представителей чешского невербального театра. Именно ему посвящена наша сегодняшняя рубрика.
Когда я звонила Борису Гибнеру, чтобы договориться о встрече, перед тем, как он снял мнимую трубку своего сотового телефона, вместо классического тона я услышала эту песню. Интересно, почему именно группа «The Who» и песня «My generation»? Просто потому, как мне позже Борис Гибнер объяснил, что это символ его поколения.
«Эта песня имеет основное значение для моего поколения. Я - «молодец» шестидесятых годов и песня «My generation» группы «The Who», вместе с песнями «The Rolling Stones» и «Beatles», является своего рода лейтмотивом моего поколения».
Борис Гибнер родился в 1941 году в городе Вышков в Моравии. Уже с детства его тянуло к театру, он также играл на гитаре, занимался регби, писал стихи. Его любимой музыкой был американский джаз и рок-н-ролл. После окончания гимназии он начал работать на химзаводе в Литвинове, потом подал заявление в сельскохозяйственный институт, но, наконец, любовь к театру победила. Борис Гибнер создал в городе Готтвалдов свой кабаре «Рефлектор» и, таким образом, началась его творческая карьера. С 60-х годов он посвятил свою жизнь пантомиме, он сотрудничал с известным чешским мимом Ладиславом Фиалкой, работал на сценах пражской «Алгамбры» и «Латерны Магики», стал одним из основоположников «Пантомимы имени Алфреда Жарри» и «Цирка Альфред». В конце 80-х годов Борис Гибнер создал свой театр «Гег», который после шести лет прекратил своё существование. С тех пор Гибнер принимает участие в различных театральных проектах и преподаёт в театральном институте. Одним из последних спектаклей, в котором он выступал вместе со своей дочерью Вандой и зятем Сашей, было «Собачье сердце» по мотивам Булгакова.
«Собачье сердце» мы играли на Украине, в Киеве. Воспоминания у нас остались прекрасные, так как мы посетили родной дом Булгакова, который интересен своей концепцией. Все комнаты отличаются друг от друга, там такая сила воображения... Театральный принцип, по которому экскурсовод нас проводила по дому... Всё оставило очень сильные впечатления. Мы играли на чешском языке и некоторые основные мысли мы высказывали по-русски. Наша концепция понравилась, от чего мы были счастливы. В нашем спектакле много сюрреализма и разных постмодерных эффектов, публика всё поняла, и, таким образом, она нам стала близкой. Чешскому зрителю близок Чехов, которого здесь всегда играли, и будут играть, также Горький и другие. Булгаков тоже, но он тяжёлый, он оригинальный человек с оригинальной фантазией».
«В это время он хотел стать мимом, чистым мимом в стиле Марселя Марсо. Он увидел наш спектакль «Харакири», который на него произвёл большое впечатление. Он там встретился с поэтическим языком, с чёрным юмором, со сюрреалистическими моментами... Но он всё-таки пошёл другим путём. Потом мы много лет не встречались, но он знал обо всём, что я делал. И однажды, пять лет тому назад, ночью он мне звонит. Я его прекрасно слышал, думал, что он где-то в Праге. Он меня спросил, есть ли у меня время через неделю. По-чешски неделя значит воскресенье. Я сказал да, у меня время есть, мы, обязательно, встретимся. А он мне послал по интернету билеты на самолёт в Барселону. Тогда я уже знал, что неделя - это семь дней. И я поехал. Тогда я впервые увидел «Сноушоу».
Ну и как, понравился этот спектакль?
«Ох. Да. Это было, как молния! Очень, очень понравился. Как любовь с первого взгляда. У меня не было слов. Потом мы пошли на ужин, и он мне сказал: «Ты получишь в свою квартиру видео, и через два дня ты будешь с нами выступать». Я, конечно, испугался, но через два дня я играл и, думаю, что хорошо, потому что Слава меня пригласил на турне в Австралию».
Видно, что эта встреча Славы с Борисом неизгладимо оставила свой след в жизни и в переживаниях обоих артистов.
«Он мне написал в дневнике в 1968 году: «Ты мне своим «Харакири» показал путь в клоуниаду. И сейчас, в 2000 году, мы пойдём вместе в метафизическую клоуниаду». И мы пошли. Сначала он был моим учеником, а сейчас я - его учитель - его ученик. Стиль Славы прекрасный. Это стиль новой клоуниады в стиле нового цирка. Он работал и с «Цирк Солей». И я думаю, что он является одним из самых великих клоунов в мире».
А как Борис вспоминает о сотрудничестве со Славой Полуниным? И о всех этих годах, которые они провели вместе?
«Это были очень счастливые годы. Я ещё никогда в жизни не встречался с тем, чтобы коллега меня пригласил в свою группу. Я ему сказал, что это как будто Мик Джаггер и Кеит Ричардс из «Роллинг Стоунс» меня пригласили играть вместе с ними на «беклайт». Я думаю, что это большое русское сердце. Это парадокс, потому что ещё недавно русские не пользовались большой популярностью. Люди говорили: русские, ну да, это социализм... А в группе «Сноушоу» я встретился с канадцем Бериком Скоттом, который говорил по-русски, с итальянцем Онофрио Колуччи, который говорил по-русски... Для меня это были новые впечатления, и моя философия получила от этого новую динамику».
Борис Гибнер выступал со Славой Полуниным в 14 странах четырёх континентов. Сейчас он на некоторое время прекратил сотрудничество.
«Потому что у нас родилась девочка, Жофи, Жожо, я хочу быть с ней. Но и потом я опять позвоню Славе, скажу, что я готов, возьму чемодан и красный нос и поеду».
У Бориса Гибнера не только маленькая дочь Софи, но и четырёхлетний сыночек Макс. Они моложе его внуков, которых родила его дочь от первого брака Ванда. Не все люди воспринимают этот факт с пониманием. У некоторых это вызывает, по крайней мере, удивление. Но Борис - счастлив.
«Это не проблема для меня. Это проблема для других. Как это можно, - ему 64 года а у него дочь, маленькая дочь! Но с другой стороны, если бы мне кто-то сказал четыре года тому назад, я бы тоже... Это сложно, что я хочу сказать. Изнутри и извне это нельзя понять. Это большой секрет между молодой девушкой и старым «молодцом». Я не знаю, как это сказать, это большой секрет».
У Бориса Гибнера наступил значительный перелом не только в жизни, с рождением Макса и Жофи, но и в творчестве. Бывший мим, неудачник, изгнанник на окраине общества, напоминающий бродягу Чарли Чаплина, который довольно долгое время являлся вторым альтер-эго Бориса Гибнера исчез, а вместо него появился клоун.
«В этом моменте своей жизни я уже не мим, я - клоун. Потому что клоун - это старый человек. И я чувствую себя, как клоун».
