Был ли возможен побег из коммунистической тюрьмы?
В коммунистической Чехословакии к политическим заключенным относились хуже, чем к убийцам. Это обусловливалось тем, что убийца совершал преступление против одного человека, в то время как осужденные по политическим мотивам обвинялись в преступлении против всего народа. Порой чувство несправедливости и безысходности становилось настолько сильно, что политзаключенные отваживались на очень опасное предприятие – побег. Был ли он возможен из коммунистической тюрьмы?
О побегах из тюрем говорилось в те годы не слишком много, особенно, если дело касалось политических заключенных. И по сей день не существует четкой документации и, тем более, комплексных исследований по данному вопросу. Тем не менее, побеги из коммунистического заключения совершались. Один из них, хотя успешный лишь частично, имел место ночью 28 мая 1951 года из тюрьмы в Илаве, на территории сегодняшней Словакии. Мужская тюрьма в бывшей крепости располагалась там с 1855 года.
«После войны условия содержания в тюрьмах ужесточились. Существовавшая в Илаве тюрьма уже не удовлетворяла требованиям коммунистов. До того прямо на ее территории, например, находился костел, где проходили богослужения. Ограждения вокруг места заключения насчитывали в высоту всего три метра, на них не было даже колючей проволоки. Так что все ужесточалось и менялось прямо на ходу для того, чтобы там могли отбывать наказание «опасные преступники». После 1948 года тюрьмы менялись по советскому образцу. Особое значение приобретало классовое понимание заключения. Это означало, что к политическим «преступникам» должно было относиться без всякого сожаления», - рассказывает историк Ярослав Роковский.
Условия содержания в Илаве считались более или менее терпимыми по сравнению, например, с Леопольдовом. Хотя политические заключенные существовали и ранее, однако, после 1948 года их число резко возросло, и, как уже было сказано выше, отношение к ним было наиболее презрительным. В начале 1950-х годов число политзаключенных в илавской тюрьме значительно превышало количество уголовников. В реальных или сфабрикованных политических процессах осуждались люди разных возрастов и профессий. При этом у них конфисковывалось все имущество, но свое пребывание в тюрьме они должны были оплачивать самостоятельно, поэтому им приходилось много работать, чтобы выполнить высокие нормативы и оплатить все расходы, связанные с пребыванием в заключении.
Рассчитывать на досрочное освобождение политическим заключенным практически не приходилось. В особенности тем, приговор которых был пожизненным. Так, ночью 28 мая 1951 года было обнаружено отсутствие 12 зэков. Что же произошло? После первой вечерней проверки камер, когда уже стемнело, заключенные разорвали простыни и связали их в восьмиметровую веревку. После того как зазвенел второй звонок, что являлось сигналом для отхода ко сну, беглецы дождались второй проверки, выломали заранее подпиленную решетку, привязали веревку и дождались третьей проверки. Надзиратель включил в камере свет и заглянул в нее через решетку. Ничего подозрительного он не заметил. Тут и был совершен побег. как это возможно, что надзиратель ничего не заподозрил?
«Он мог открыть дверь в коридор, но решетку – уже нет. На это существовало особое распоряжение. Прежде чем сбежать, заключенные замаскировали свои постели таким образом, чтобы выглядело, будто они там спят. Например, организатор побега по фамилии Шевчик смотал полотенце и положил его в изголовье, а сверху надел тюремную шапочку, это выглядело весьма правдоподобно».
Может возникнуть вопрос: откуда у заключенных в тюрьме взялась пилка, чтобы подпилить решетку?
«На первом этаже тюрьмы находилась слесарная мастерская, где заключенные обрабатывали железо для строек. Там работало 77 заключенных и 11 гражданских рабочих, а охраняло их всего два надзирателя. Гражданские выдавали зэкам инструменты, которые после работы сдавались обратно. Одну пилку смог пронести в камеру заключенный Радослав Шпатенка. Решетки в камерах были из старого, мягкого железа. Чтобы не было слышно звуков пиления, остальные заключенные громко пели, а один в голос читал книгу. Решетку удалось выпилить с 15 до 17 часов», - продолжает историк Ярослав Роковский.
Сбежав из камеры, заключенные выбрались в сад, залезли на деревья, с которых перепрыгнули на находящуюся вблизи стену, а со стены – на волю. На руку беглецам сыграла «собачья» погода в ночь побега. Была сильная гроза, и надзиратель, охранявший территорию, стоял около стены, чтобы скрыться от ветра и дождя, а потому ничего не заметил. Кроме того, не было электричества. Во время расследования Служба госбезопасности рассматривала теорию, что заключенные были в сговоре с тюремной электростанцией, однако, подозрение не подтвердилось. Это было лишь стечением обстоятельств, как и то, что 28 мая был день рождения бывшего президента Эдварда Бенеша.
Словаки хотели как можно скорее расследовать побег, который было невозможно утаить, но в результате им не осталось ничего иного, как подать рапорт о нем в Министерство национальной безопасности в Прагу. Оттуда в Илаву были направлены сотрудники для проведения расследования на месте. В результате главным виновником произошедшего был признан директор тюрьмы – подпоручик Августин Ямрих. Его, его заместителя, а также начальника отдела кадров незамедлительно сняли с должности. Так происходило всегда после побегов. А что же беглецы?
«Большинство бежавших заключенных были пойманы в течение двух недель – некоторые в лесах близ Илавы, другие, например, Владимир Плиско сумел добраться до города Жатец. Операция по розыску была обширной и, в итоге, успешной. Побег полностью удался четверым заключенным: студенту Владимиру Строваному, 22-летнему кочегару Радославу Шпатенке, 39-летнему директору магазина канцтоваров Богумилу Фойтыне и 26-летнему служащему Станиславу Смейкалу. Им удалось пересечь границу и скрыться на Западе», - заключает историк Ярослав Роковский.
