«Чешский Бах» Богуслав Матей Черногорский
Выдающийся композитор эпохи позднего барокко, органист и педагог, мятежный францисканец в Праге, «отец-богемец» в Италии, он оставил нам сочинения, поражающие глубиной полифонии, своеобразием мелодики и ритма. За 58 лет своей жизни Богуслав Матей Черногорский знал взлеты и падения, признание и унижение, а чтобы восстановить детали его жизненного пути историком пришлось провести без преувеличения детективное расследование.
Родившийся в 1684 г., Богуслав стал четвертым ребенком в семье органиста Нимбурка Самуэля Черногорского, и о его ранних годах известно немного. В 1702 г. будущий композитор получил в пражском университете, где изучал философию, теологию и теорию музыки, степень бакалавра, представив на выпускном экзамене свое сочинение Regina coeli («Царица небесная»). Свою судьбу начинающий композитор решил связать с орденом францисканцев. Около пяти лет он прослужил в пражском соборе св. Якова, где изучал композицию под руководством Ф. Б. Артофеуса и игру на органе под руководством И. Антона. В 1708 г. был рукоположен в сан священника.
В 1710 г. Черногорский без разрешения сбежал в Италию, в Ассизи – город, где прошла жизнь основателя ордена святого Франциска Ассизского. Он смог поступить на одно из двух мест, предназначенных там для студентов-чехов, сославшись на письмо главы ордена из Рима. После этого пражские францисканцы лишили его степени бакалавра и потребовали покарать десятилетним изгнанием. Однако талантливый чех смог стать органистом базилики св. Франциска и даже снова получить степень бакалавра. Вероятно, именно в Ассизи Черногорский создал самое раннее из дошедших до нас произведений – пасхальный антифон Regina coeli (1712 г.). Композицию для сопрано, виолончели и органа автор заключил в форму кантаты. В приходской библиотеке Ассизи до сих пор хранятся написанные рукой композитора ноты этого антифона. Там же Богуслав Черногорский встретился с молодым Джузеппе Тартини, которому преподавал контрапункт. Тогда будущему великому итальянскому скрипачу едва исполнилось 20 лет.
Несмотря на то что ситуация в Праге изменилась, и Черногорский получил возможность вернуться на родину, он предпочел перебраться в Падую, которая в те годы славилась самым многочисленным музыкальным коллективом конвента. Последующие годы стали самыми счастливыми в жизни Черногорского – он был назначен третьим органистом базилики св. Антония и мог принимать участие во всех религиозных праздниках. В 1717 г. ему удалось побывать на карнавале в Венеции, где он смог познакомится с шедеврами оперного искусства.
Вершиной творчества композитора признан написанный в те годы офферторий Laudetur Jesus Christus (Слава Иисусу Христу) для сопрано, альта, тенора и баса в сопровождении скрипки, труб и органа. Черногорский также создает мессы, демонстрируя возможности циклической музыкальной формы, и композиции для органа, поражающие совершенством полифонии.
В 1720 г. Черногорский возвращается в Прагу, где продолжает свою деятельность как композитор и педагог, став наставником выдающегося чешского музыканта Франтишка Игнаца Тумы. Он получает степень магистра, дирижирует на собраниях капитула. Вместе с признанием растут и ряды его противников. Несмотря на возраст, опыт и дарование, продвижение Черногорского по иерархической лестнице ордена францисканцев идет медленно. А в сентябре 1727 г., вскоре после того как он стал викарием пражского конвента, его вновь отправляют в изгнание – в монастырь города Гораждёвице, где он должен был в виде наказания в определенные дни держать строгий пост. Поводом послужило то, что Черногорский не передал францисканцам почти ничего из наследства, полученного после кончины отца, что считалось серьезным проступком для члена нищенствующего ордена. Финансовые дела ордена в Праге в тот момент были расстроены, и, вероятно, Черногорский не хотел бессмысленно расходовать свое и без того небольшое наследство. Прослужив в Гораждевицком монастыре органистом до 1730 года, он смог вернуться в Прагу, но лишенным всех званий. Затем Черногорскому удалось добиться разрешения отправиться обратно в Падую, откуда ему даже прислали средства на дорогу.
В Падуе падре Боузалио или «padre Boemo» («отец-богемец»), как его называли в Италии, смог встретиться с целым рядом известных музыкантов. Помимо работавшего там Джузеппе Тартини, там побывал виолончелист Антонио Вандини, композитор Франческо Антонио Валотти и другие выдющиеся музыканты той эпохи. Когда в 1736 г. освободилось место первого органиста базилики, ни у кого не вызвало сомнений, что им должен стать именно падре Боузалио.
Однако в 1741 году Черногорский неожиданно подал в отставку с должности и решил вернуться в Прагу. Причину такого решения историкам так и не удалось установить. До Праги он не доехал, присоединившись в начале октября к конвенту в Граце. Возможно, композитор просто решил переждать там зиму, возможно, опасался военных действий – баварский герцог как раз окружил тогда Чешские Будеёвице. Состояние здоровья Богуслава Черногорского резко ухудшилось, и 14 или 15 февраля 1742 г. он скончался в Граце. Долго во всех окрестных костелах служили по нему заупокойные мессы. А в Праге память выдающегося музыканта почтили лишь одним исполнением реквиема, считая его заслуги перед пражским орденом «незначительными». Однако по иронии судьбы именно Богуслав Матей Черногорский стал самым известным чехом-францисканцем в истории.
До нас дошли далеко не все произведения этого замечательного музыканта. Но и сохранившиеся композиции, сочетающие, как отмечают исследователи, традиции венецианской полифонической школы и национальные черты, позволяют причислить чешского автора к числу самых выдающихся представителей позднего европейского барокко. И хотя в историю он вошел как «чешский Бах», органной музыкой его творчество не исчерпывается.
В альбоме Laudetur Jesus Christus, который мы слушаем, звучат органные фуги фа мажор и ля минор, а также Litanie Lauretanae, Regina Coeli, токатта до мажор и другие произведения.
