Эмиль Гаха - изменник родины или герой?
27 июня исполнилось 65 лет со дня смерти Эмиля Гахи - третьего президента Чехословакии, который с 1939 года возглавлял нацистский Протекторат Богемии и Моравии. В рядах чешских историков нет единства в оценке личности Гахи. Его считают героем, жертвой нацистского режима и безвольным человеком, не сумевшим противостоять немцам.
«…15 марта 1939 г. в новый кабинет Гитлера был препровожден президент Чехословакии. В этих стенах разыгралась та трагедия, которая ночью началась капитуляцией Гахи, а ранним утром закончилась оккупацией его страны. «Под конец я так обработал этого старого господина, - рассказывал позднее Гитлер, - что он уже был готов поставить свою подпись, но тут у него начался сердечный приступ. В соседней комнате д-р Морелль сделал ему укол, который в данных обстоятельствах оказался слишком действенным: Гаха собрался с силами даже чересчур, оживился и уже начал отказываться от подписания документа; пришлось повозиться, прежде чем он полностью оказался в моих руках».
Документ, который заставляли подписать главу Чехословакии в Берлине, учреждал на территории Богемии, Моравии и Силезии новое, подконтрольное нацистам государственное образование – Протекторат Богемии и Моравии. Протекторат просуществовал чуть более 6 лет, и все это время Эмиль Гаха занимал пост его президента.
Но обо всем по порядку. Родился Гаха 12 июля 1872 году в Трговых Свинах в семье акцизного чиновника. После окончания юридического факультета Карлова университета Эмиль начал быстро подниматься по карьерной лестнице. В 1925 году он был назначен президентом Верховного административного суда в Праге, был признанным специалистом по международному праву, являлся членом международного арбитражного суда в Гааге. При этом Гаха писал стихи, обожал английскую литературу и вместе с братом перевел на чешский повесть Джерома «Трое в лодке, не считая собаки».Поворотным в его жизни стал 1938 год, когда умерла его горячо любимая жена Мария и распался брак его дочери. После того, как Судетская область Чехословакии, населённая этническими немцами, согласно Мюнхенскому соглашению вошла в состав нацистской Германии, а Словакия провозгласила независимость, Эмиля Гаху избрали президентом Чехословакии, как лицо политически нейтральное и имеющее опыт управления крупным учреждением. Это произошло 30 ноября 1938 года, а уже в марте следующего года Гитлер вызвал Гаху в Берлин и предложил ему принять немецкую оккупацию Чехии. Гаха не смог противостоять давлению
и угрозам фюрера и согласился, хотя оккупантов и гестапо открыто ненавидел, называя их не иначе, как «бестиями» и «гиенами».Вот как описывает личность политика Йозеф Томеш из института им. Масарика Академии наук ЧР:
«Для меня Гаха представитель и символ чешского национального сопротивления в рамках протекторатной автономии. Автономии ограниченной, но все-таки предоставляющей определенное пространство для маневров. Американский дипломат Джордж Кеннон, находившийся во время введения Протектората в Праге, назвал тактику Гахи «частичным взаимодействием со злом с целью максимального его обезвреживания». Его борьба была драматичной, трагичной, с долей героизма. Не будем забывать, что вмешательство Гахи спасло тысячи человеческих жизней, а это немало. Он осознанно принял роль жертвы, которой суждено остаться непонятой как своими современниками, так и последующими поколениями».
В первые годы президентства Эмиль Гаха проявил себя активным политиком, отстаивавшим права чешского народа. Он поддерживал связь с президентом в изгнании Эдвардом Бенешом, протестовал против германизации чешского народа, в октябре 1939 года отказался сложить клятву верности Гитлеру и с успехом боролся за освобождение чешских студентов, брошенных в концлагерь за участие в демонстрациях против нацизма в ноябре 1939 года.
«Для большей части арестованных все закончилось благополучно. Благодаря целенаправленным ходатайствам Гахи перед рейхспротектором фон Нейратом и Гейдрихом в период с 1940 по 1942 годы, он смог добиться освобождения почти 2 тысяч студентов. Если бы они оставались в концентрационном лагере, их судьбы бы сложились более трагично, как минимум часть из них не пережила бы поход смерти в конце войны. Об этой заслуге Гахи всегда упоминал бывший председатель Союза борцов за свободу Якуб Чернин – участник той студенческой демонстрации, побывавший в Заксенхаузене и в коммунистических застенках»,- рассказывает историк Йозеф Томеш.
Ситуация изменилась после приезда в Прагу Рейнхарда Гейдриха, назначенного заместителем имперского протектора, а фактически взявшего на себя все его полномочия, и ареста премьер-министра Протектората Алоиса Элиаша, который участвовал в антифашистском сопротивлении.
«Конечно, это была резкая перемена. В 1941 году Гаха потерял своих ближайших коллег – Иржи Гавелку, генерала Элиаша. Он оказался в изоляции и в это же время был уже тяжело болен, страдал от атеросклероза. Но и в это время он продолжал ходатайствовать за арестованных и в ряде случаев добивался успеха».
После покушения на Гейдриха и последовавшей за этим расправы, уничтожения чешских деревень Лидице и Лежаки президент Гаха окончательно сломался и превратился в марионетку, выполняющую все распоряжения оккупационных властей. Одинокий и больной, он не пользовался доверием ни у оккупантов, ни у членов сопротивления. «Гаховштина» стала символом коллаборации.
13 мая 1945 года Гаха был арестован в замке в Ланах и доставлен в тюремную больницу на Панкраце. Здесь он и скончался 27 июня. Похороны президента проходили при соблюдении строгих мер безопасности, на надгробном памятнике даже не выбили его имени.
Несмотря на то, что послевоенный Национальный суд признал, что с начала 1943 года Гаха не мог нести ответственность за свои действия по состоянию здоровья, коммунистические историки всегда называли президента изменником родины и коллаборантом. Эту позицию до сих пор разделяют многие чехи старшего поколения. Лишь после «бархатной» революции в чешском обществе стали более-менее объективно оценивать этого политика. Хотя официальной реабилитации со стороны государства он так и не дождался.«Я думаю, что реабилитация Гахи продолжается с середины девяностых, не на уровне правительства, но в трудах историков, в статьях журналистов и публицистов. Меняется и отношение к Гахе со стороны широкой общественности, которая научилась задавать себе вопросы и отказывается от исторических табу. Важную роль здесь сыграло Общество им. Эмиля Гахи, основанное 15 лет назад»,
- заключает историк Йозеф Томеш.