Эрвин Шульгоф, неугодный времени
Эрвин Шульгоф, родом пражанин, был выходцем из высокообразованной немецко-еврейской семьи. Его отец разбогател в период Первой мировой войны, однако позже обанкротился. Мать, происходившая из известной музыкальной семьи, обнаружила музыкальное дарование у сына, когда ему было всего три года. Будучи тщеславной, она приложила большие усилия для всестороннего развития таланта своего потомка, и мальчик, забывавший у фортепиано обо всем на свете, в восемь лет начал также сочинять музыку, посвящая первые опусы своим учителям.
Известный пианист Юлиус Шульгоф приходился Эрвину двоюродным дедом. На решение родителей направить сына на музыкальную стезю повлиял Антонин Дворжак, распознавший в семилетнем ребенке незаурядные задатки и порекомендовавший ему в качестве частного педагога директора пражского Музыкального училища — Индржиха Каана фон Альбеста.
Впоследствии Шульгоф постигал фортепианноe искусствo, помимо Праги, в Вене, Лейпциге, Кельне. Брал уроки у Дебюсси, композиции учился у выдающегося немецкого дирижера, композитора и органиста Макса Регера, вызывавшего среди почитателей почти священный трепет.
Берлин. 1913 год
Шульгоф в качестве пианиста становится обладателем премии Феликса Мендельсона-Бартольди. Через пять лет он удостоится той же награды уже как композитор.
В 1916-м композитор был призван на фронт, получил серьезное ранение в Италии. В 1919 г. перебрался в Дрезден к сестре Виоле, учившейся там в Художественно-промышленной школе. Несмотря на творческий подъем, которым ознаменовалось его пребывание в центре Саксонии, в отсутствие постоянного заработка он вынужден переселиться в оккупированный и «культурно немой» Саарбрюккен, где зарабатывает на жизнь преподаванием в частном музыкальном училище.
В нелюбимом городе Шульгоф пробудет два года, потом попытает счастья в Берлине, куда приедет уже женатым и где жена Алице подарит ему сына Петра. И хотя карьера Шульгофа, в котором текла кровь потомственного музыканта, здесь начинает развиваться, тяжелые условия жизни заставляют его с семьей вернуться в Прагу.
Самый счастливый период жизни выдающегося музыканта приходится до начала 1930-х. Он становится активным участником престижного фестиваля, проводимого Международным обществом современной музыки (ISCM), его произведения исполняются в Чехословакии и за рубежом, концертные подмостки всей Европы принимают виртуоза в свои объятья. Шульгоф включает в свои программы произведения Скрябина, вызывавшего у него глубокое вдохновение, Шенберга, Берга, Веберна, Хиндемита, преподает в пражском музыкальном училище и пишет критические статьи в немецкие музыкальные издания.
Чужой среди своих
Переломным становится для него 1933 год — еврейское происхождение, левые взгляды, побудившие композитора ранее к написанию кантаты на тексты «Коммунистического манифеста» Маркса и Энгельса (Шульгоф нашел общий язык и с дадаистами), приход Гитлера к власти. Все это, умноженное на беспочвенную подозрительность властей в его отношении, как и распад семьи, – предвещало серьезные испытания. Его произведения попадают в немецкий список «дегенеративного искусства».
В 1935 году он соглашается занять должность пианиста «Радио Остравы», однако в результате немецко-польской оккупации Остравского региона его переводят на «Радио Брно». В 1939 году нацисты превращают Чехословакию в протекторат Богемии и Моравии, и композитор лишается работы. После длительных колебаний Шульгоф решается эмигрировать в СССР – советские власти удовлетворили его прошение о гражданстве. Однако на второй день войны, начавшейся между Германией и СССР, он как советский поданный был арестован нацистами и еще до Рождества депортирован в баварский концлагерь Вюрцбург.
Здесь через восемь месяцев он и скончался от туберкулеза на руках своего сына, оказавшегося с лагере вместе с ним.
Неоконченными остались две симфонии, которые Эрвин Шульгоф начал писать в заключении. К творческому наследию оригинального автора, транспонировавшего в свои произведения также любовь к джазу, мы вернемся в одной из следующих программ.
Сегодня вы услышите Сюиту для скрипки и фортепиано в исполнении Ивана Женатого и Йозефа Галы.
