«Это не Ваше дело»
Воскресенье. Стою на станции метро и в ожидании поезда рассматриваю рекламный щит. Вдруг со стороны эскалатора слышен короткий крик, а потом раздается грохот. По ступеням кубарем катится женское тело. Руки, ноги, сумка, пакет, туфли. Перевернувшись раза четыре, хорошо, что станция была совсем не глубокая, скорченное тело приземляется на последней ступеньке остановившегося эскалатора.
Воскресенье. Стою на станции метро и в ожидании поезда рассматриваю рекламный щит. Вдруг со стороны эскалатора слышен короткий крик, а потом раздается грохот. По ступеням кубарем катится женское тело. Руки, ноги, сумка, пакет, туфли. Перевернувшись раза четыре, хорошо, что станция была совсем не глубокая, скорченное тело приземляется на последней ступеньке остановившегося эскалатора. Растерявшиеся пассажиры на мгновение замирают. В голове проскакивает единственная мысль: телефон спасательной службы 112 или скорая 155. А что делать дальше?
Первой, к упавшей пятидесятилетней женщине, подбегает молодая девушка, за ней срываются два парня. Женщину подняли и положили на туристический коврик, который кто-то передал через головы зевак. Около суетится дежурный по станции, заполняя необходимые в таком случае бумажки. Молодая словачка, та самая, которая подбежала первой, держит руками голову женщины, стараясь, чтобы та не шевелилась и, не переставая, с ней разговаривает. Та бормочет, что-то о своей матери, больнице, называет номер телефона и судорожно сжимает в руке сумочку. (Когда дежурный по станции хотел записать паспортные данные пострадавшей, пришлось заглянуть в ее сумочку. Там была приличная сумма денег.) Девушка придерживает голову лежащей женщины и параллельно успевает вытирать ей бумажными носовыми платками кровь, которая течет из раны около виска. И говорит с ней, говорит, говорит.
Правильно, нас тоже так учили, когда я сдавал на права. Чтобы раненый человек не потерял сознание от шока, с ним лучше говорить. Скорая приезжает через пятнадцать минут. Два медбрата неторопливо спускаются по эскалатору. К удивлению окружающих у них нет ни чемоданчика с инструментами и бинтами, ни носилок. Один из них, даже не попытавшись осмотреть пострадавшую, небрежно спрашивает, помнит ли она, что произошло. Не дожидаясь ответа, посылает напарника за раскладным креслом на колесиках и начинает натягивать резиновые перчатки. Девушка, которая все это время ухаживала за раненой, переспрашивает, записал ли кто-нибудь ее домашний адрес и номер телефона. Стоявший все это время рядом мужчина передает ей листок. Санитар подозрительно смотрит на нее, а потом говорит. «А зачем Вам это надо? Не слишком ли Вы любопытны? Своими вопросами, Вы, между прочим, нарушаете закон». Девушка начинает объяснять, что у этой женщины мать лежит в больнице, и что она ехала ее навестить. Что она хочет только позвонить, узнать все ли в порядке и так далее.
Санитар вырывает из рук у девушки бумажку с номером телефона и сквозь зубы процеживает: - Это вообще не Ваше дело.Раненую женщину как куль соломы сажают в кресло-каталку и на эскалаторе увозят наверх. Девушка, сжимая в руке окровавленный платок, с недоумением смотрит им в след.
- Это не Ваше дело.
