Генерал-майор Антонин Шпачек - боец западного фронта
Из всех бойцов Второй мировой войны, наверное самая тяжелая судьба выпала на долю чехословацких солдат, воюющих на так называемом «западном фронте», то есть в рядах английской и американской армий. Им пришлось сражаться не только с немецкими фашистами, но также, уже после окончания войны, с домашними врагами - с чешскими правящими коммунистами, которые многих героев освободительного движения приговорили к многолетнему тюремному заключению. Одним из переживших это был также нынешний председатель Чехословацкой легионерской общины, генерал-майор Антонин Шпачек, которого мы попросили рассказать о своей судьбе и о своих военных переживаниях.
Из всех бойцов Второй мировой войны, наверное самая тяжелая судьба выпала на долю чехословацких солдат, воюющих на так называемом «западном фронте», то есть в рядах английской и американской армий. Им пришлось сражаться не только с немецкими фашистами, но также, уже после окончания войны, с домашними врагами - с чешскими правящими коммунистами, которые многих героев освободительного движения приговорили к многолетнему тюремному заключению. Одним из переживших это был также нынешний председатель Чехословацкой легионерской общины, генерал-майор Антонин Шпачек, которого мы попросили рассказать о своей судьбе и о своих военных переживаниях:
- Я председатель Чехословацкой легионерской общины с 2001-го года, во время войны я служил в западных чехословацких боевых подразделениях, которые сражались во Франции и в Великобритании. Протекторат Чехия и Моравия я покинул в 1940-м году по так называемому «балканскому пути», то есть через Словакию, Венгрию, Югославию, Грецию, Турцию и Сирию в Бейрут. Из Бейрута я плыл на корабле в Александрию, на Мальту и в Марсель во Францию. Вместе с 10-м батальоном 1-го полка я затем ушел в мае 1940-го года на фронт недалеко от Парижа. Наш батальон включился в бой в пристани Sete в Средиземном море. Я лично плыл на корабле через Гибралтар в Великобританию, где я до 1943-го года служил в чехословацкой смешанной бригаде. Затем ее преобразовали в танковый батальон, и я вместе с ней в сентябре 1944-го года уехал во Францию, где я принял участие во вторжении. Затем нас командир нашей 21-й армейской группы, полевой маршал Монтгомери поставил стеречь немецких пленных в пристани Дюнкерк в северной Франции. После окончания Второй мировой войны меня отправили обратно в Чехословакию. Сперва меня послали служить в охране Пражского града. В 1946-м году я решил поступить в военный вуз. Два года спустя меня, по приказу министра Свободы, выгнали из школы и также из армии. В 1949-м году я был арестован и приговорен к тюремному заключению сроком на десять лет. Коммунистическая власть это решение оправдала тем, что я бы все равно ушел за границу за своей семьей и там бы я мог, в качестве бывшего военного лица, разгласить информацию, которая должня остаться секретной. В те времена это называли изменой родине. Я отсидел шесть лет, последние годы в урановых шахтах в городе Яхимов, где я решил после освобождения в 1954-м году продолжать работать в шахте Яхимов. Прежде всего, потому, что у меня не было другой профессии, так как сразу после экзаменов на аттестат зрелости я пошел воевать, и после войны я был заключен. А кроме того за мной непрерывно следила государственная полиция. Если я работал в шахте, я был в ее глазах безвреден, и они меня оставили в покое.
- Как вы лично переживали конец Второй мировой войны? Вы включились в освободительное движение?
- Осенью 1944-го года, и, прежде всего, в мае 1945-го года мы были полностью готовы участвовать в освобождении родины, к сожалению, нас не призвали. Нам сказали, что у союзников есть договор с Советским Союзом, согласно которому после конца войны в Европе Советский Союз поможет Америке воевать с Японией. На основе этого американцы и англичане были обязаны освободить центральную Европу для советских солдат. Американцы вступили на территорию Чехословакии 1-го мая 1945-го года. Согласно названному договору им пришлось ждать, и танковой бригаде, в состав которой входило 240 боевых танков пришлось также ждать. На самом деле она могла освободить не только всю Чехию, но и Моравию. Бедным чешским гражданам не пришлось бы во время пражского восстания ждать помощи от таких-же бедных, усталых русских солдат. В таком случае, наверняка, также бы не произошел коммунистический путч в 1948-м году, по крайней мере, согласно моему мнению.
- Сколько чешских героев, таким образом, после победных битв попало на родине в тюрьму?
- 90 процентов всех солдат чешской танковой бригады, так же как и наших летчиков, которые сделали решающую часть работы уже в 1939-м году в Польше, затем во Франции и в Великобритании. Мало того, что их выгнали из армии, их арестовали и держали в тюремном заключении много лет. Кроме того, около 240 солдат, героев движения сопротивления, было казнено. Включая даже генерала Гелиодора Пику, офицера связи между чехословацким и советским правительством в Москве во время войны. Все это, естественно, было тщательно подготовлено чешскими большевиками, которые очень хорошо знали всех так называемых «белогвардейцев», то есть политических эмигрантов из Советского Союза, получивших убежище в довоенной Чехословакии. Как только сюда пришла Красная армия, начались аресты и депортации этих эмигрантов в Советский Союз. Это касалось также, например, генерала Войцеховского, героя Первой мировой войны.
- Можете теперь рассказать об организации, председателем которой вы являетесь - о Чехословацкой общине легионеров?
- А чем занимается Община легионеров в наши дни?
- В настоящее время членам нашей организации уже за восемьдесят лет. Мы стараемся помогать вдовам, прежде всего, вдовам, оставшимся после солдат восточного фронта, потому что как раз там наши солдаты выстояли самые тяжелые бои.
