Иржи Калоусек – фонтан черного юмора и двойного смысла
В пражской галерее Millennium представляют творчество чешского художника, иллюстратора, карикатуриста и мультипликатора Иржи Калоусека, покинувшего сей мир 30 лет назад. Для выставки - «Иржи Калоусек: Малая инвентаризация 1945-1985» (Jiří Kalousek: Malá revize 1945-1985) выбраны работы, в хронологическом прядке отражающие все ипостаси творческого пути, как подчеркивают его почитатели, самобытного творца.
«Он был очень сильной индивидуальностью – мыслителем и мудрецом, человеком самых разносторонних интересов. Все это впрямую отражалось на жанровой широте творчества. Он очень глубоко подходил к иллюстрации. Я всегда ловила себя на мысли, что у меня нет необходимости читать литературную основу, чтобы понять изображенное. Иллюстрации всегда были самодостаточными и передавали не только содержание, но и жизненную философию художника. Иржи Калоусек работал и как мультипликатор, сотрудничал со студией Короткометражный фильм и с телевидением. Невозможно не упомянуть также его уникальный юмор. Каждая картина была настоящей жемчужиной и их невозможно втискивать в какие-либо искусствоведческие рамки. Ну, а если это уж очень необходимо, хотя вроде бы он и не относится к этому поколению, то только в контекст молодой поросли чешского художественного гротеска 90-х, - подчеркивает искусствовед Власта Чигакова-Ноширо.
Его юмор был горьким. Сам Иржи Калоусек характеризовал его, как юмор, выросший из гумуса, из перегноя. Он так и говорил – «гумарт». Нечто в том же роде изобразить было невозможно. Это художественная трагикомедия с философским подтекстом. Друг художника - актер, юморист и писатель Мирослав Горничек говорил: «Найдите своего Калоусека. Он в жизни вам очень пригодится»».Прямое участие в подготовке выставки работ Иржи Калоусека в галерее Millennium вместе с организатором Адамом Гофмейстером принимал и сын художника Якуб Калоусек:
«Мировоззрение моего отца начало формироваться в период учебы в Градце Кралове в классической гимназии. Там он изучал латинский и древнегреческий языки. Он был противоположностью сторонников теории относительности и фаталистов, причислял себя к стоикам. Все это отражалось в его отношении к работе, в том, как он в нее вкладывался, отказываясь от всего житейского. Он также был идеалистом. Смешиваясь, эти два потока находили отражение в юморе отца. В его работах черный юмор и двойной смысл буквально фонтанируют».Из архива для выставки «Иржи Калоусек: Малая инвентаризация 1945-1985» были выбраны работы, которые в хронологическом порядке иллюстрируют развитие и постепенное трансформирование его творчества, подчеркивает сын Якуб Калоусек:«Вернее, этот выбор работ представляет диаметрально противоположные процессы в развитии свободного творчества и иллюстрации. Причем эти процессы в разных произведениях могли смешиваться и перекрывать друг друга. Мотивом для нас был юмор, который отражался, как в работах на свободную тему, так и в иллюстрациях».
«У Иржи Калоусека существовал ряд весьма важных для него собственных специфических фигур, прототипов, изобразительных иконок, которые в разных вариантах внедрялись в контекст работ, передвигались им, как фигурки на шахматной доске», - обращает внимание искусствовед Власта Чигакова-Ноширо.К числу самых удачных и известных произведений Иржи Калоусека она относит, например, серию «С художником вокруг света», выпускавшуюся в течение целого ряда лет.
- «Эту серию, создававшуюся Иржи Калоусеком с середины 60-х, издательство «Альбатрос» выпустило в 1984 году. На выставке представлены иллюстрации, посвященные различным событиям чешской истории. Именно их я имела в виду, когда говорила об отсутствии необходимости читать какой-либо сопроводительный текст. Это своеобразные «Древние чешские повести», да еще и с перехлестом в современную историю. Успешной была «Детская энциклопедия», изначально Богумила Ржиги, которую Иржи Калоусек перерабатывал. Есть и целый ряд детских книжек, которые я сама приобретала, и мои потомки их очень любили. Можно вспомнить также творчество Калоусека, предназначавшееся взрослым. И сегодня все с удовольствием читают его «Путешествие вокруг Иглавы».