Карел Крамарж: первый премьер, последний русофил
В восточной части пражских Градчан, в одном из самых живописных мест чешской столицы, стоит красивый просторный дом. Это «Крамаржова вилла», которая с 1998 года, после обширной реконструкции, служит резиденцией главы правительства Чешской республики. В 1911 году ее построил для своей русской жены Надежды Николаевны чешский политик Карел Крамарж, будущий первый премьер-министр независимой Чехословакии. Пожалуй, это самый известный объект, напоминающий в сегодняшней Чехии об этом оригинальном, честолюбивом, упорном, но не слишком удачливом государственном деятеле, жизнь которого оказалась тесно связана с Россией.
«Мне довольно трудно сказать, как я попал в политику. Собственно, я попал туда, поскольку с детства был с политикой связан. Я родился в городке, откуда была видна Пруссия, на границе земель, населенных чехами и немцами. И довольно естественно, что у нас кипела активная национальная жизнь, которая не могла не найти свой отклик в душе мальчика, который всегда был очень наблюдательным».
Но каков бы ни был жизненный выбор юного Карела, для начала надо было выучиться. Он успешно закончил гимназию в Праге, а затем – юридический факультет Карлова университета. Крамарж собирался стать профессором права, но политические интересы взяли верх. Он пишет статьи на актуальные политические темы, редактирует журнал «Час» («Время»), сближается с другим политиком-интеллектуалом, профессором Томашем Масариком, будущим первым президентом Чехословакии. В 1891 году Карел Крамарж был избран депутатом рейхсрата – парламента западной части австро-венгерской монархии – от младочешской партии. Младочехи выступали с позиций умеренного национализма, требуя большей автономии чешских земель в составе Австро-Венгрии и расширения национально-культурных прав чехов.
Формированию политических взглядов Крамаржа способствовало его знакомство с Россией, в путешествие по которой молодой политик отправился в 1890 году. За несколько месяцев он объехал всю европейскую часть огромной страны, встретился со многими русскими знаменитостями, в том числе со Львом Толстым и Владимиром Соловьевым. Крамарж, человек весьма эмоциональный, не склонный, в отличие от Масарика, к сугубо рационалистическому восприятию мира, просто полюбил Россию, в которой видел надежду и будущего лидера славянских народов. Мартина Лустигова, автор наиболее подробной биографии Карела Крамаржа, так описывает его взгляды на Россию: «В 1906 году в “Заметках о чешской политике” Крамарж написал, что Россия должна сильно измениться, чтобы играть более заметную роль для всех славян... В соответствии с его тогдашними взглядами можно предположить, что имелось в виду преобразование России в конституционную монархию, в которой роль бюрократии была бы ограничена. Крамарж действительно верил в Россию. Интересно, что эта вера не покинула его и после большевистского переворота... Он продолжал верить, что, несмотря ни на что, возникнет некая новая, преображенная, демократическая и прежде всего славянская Россия, которая встанет во главе славянских народов».
Политическое русофильство Крамаржа трудно отделить от обстоятельств его личной жизни. Во время своей первой поездки в Россию он влюбился в Надежду Николаевну, супругу крупного предпринимателя Алексея Алексеевича Абрикосова. К тому времени Абрикосовы 10 лет жили в законном браке и имели двоих детей. Тем не менее между Карелом и Надеждой, которая была моложе него на 2 года, завязался роман. Им удалось преодолеть все препятствия, хоть это заняло немало лет. Надежда Николаевна развелась с мужем и в 1900 году в Крыму обвенчалась с Крамаржем. Незадолго до свадьбы жених перешел в православие. Их семейная жизнь была счастливой. Общались супруги на трех языках – русском, чешском и французском. К огорчению Крамаржа, их брак остался бездетным. Надежда Николаевна имела немалое влияние на мужа, он обсуждал с ней политические проблемы. После революции в России супруги оказывали большую помощь оказавшимся в Праге русским эмигрантам. Надежда Николаевна умерла в 1936 году, муж пережил ее всего на несколько месяцев.
Но вернемся в начало ХХ века. Карел Крамарж быстро выдвинулся в число ведущих чешских политиков. В то же время панславянские идеи, к которым он склонялся, сделали его не только подозрительным в глазах австрийского императорского правительства, но и создали ему неоднозначную репутацию в глазах многих чешских политиков. Большинство из них тогда еще выступало с позиций «австрославизма» – поддержки монархии Габсбургов при условии соблюдения ею прав славянских народов. Крамарж стал одним из организаторов двух «всеславянских съездов» – в Праге в 1908 году и в Софии в 1910-м, но большого успеха эти мероприятия не имели. Сам Крамарж колебался между верностью дунайской монархии, в составе которой чехи, словаки и другие славяне жили уже несколько веков, и представлениями о России как потенциальном лидере всех славян. Он писал:
«Новая, лучшая Австрия не была бы препятствием для развития славянства, но для этого ей следует повернуться к своим славянам, дать им все возможности для культурного и хозяйственного развития, позволить им жить своей самобытной жизнью и не допускать угнетения».
Главным врагом славян Крамарж считал «германство» и немцев, и потому выступал против военно-политического союза Австро-Венгрии с Германией.
Только после начала Первой мировой войны Крамарж окончательно становится сторонником национально-государственной независимости чехов. При этом он продолжает ориентироваться на Россию, считая наилучшим для Чехии вариантом создание конституционной монархии, во главе которой мог бы встать один из русских великих князей. К тому времени Томаш Гарриг Масарик, уехавший в эмиграцию, организует в Париже Чехословацкий национальный комитет, объединяющий сторонников независимости. Крамарж остается на родине, но сотрудничает с «Мафией» – нелегальной сетью, собирающей информацию для передачи Антанте. В 1915 году Крамарж был арестован австрийскими властями, обвинившими его и еще нескольких чешских политиков в государственной измене. Убедительных доказательств против него не было, тем не менее в июле 1916 года Крамарж и еще трое подсудимых были приговорены к смерти. Позднее приговор был смягчен, а осенью 1917 года новый император Карл I, пытавшийся наладить диалог с оппозиционными политиками, и вовсе амнистировал Крамаржа и его подельников.
Конец Первой мировой и распад Австро-Венгрии Карел Крамарж встретил как один из признанных чешских политических лидеров. Неудивительно, что на первом заседании Национального собрания 14 ноября 1918 года именно он провозгласил независимость новорожденной Чехословакии. Тогда же Томаш Масарик был избран ее президентом, а Карел Крамарж стал главой правительства. Тем не менее пути двух чешских лидеров быстро разошлись. Масарик, умеренно левый демократ по убеждениям и холодноватый рационалист по характеру, ориентировался на союз с западными державами, в чем его активно поддерживал его ближайший соратник Эдвард Бенеш. Между Бенешем и Крамаржем, главой чехословацкой делегации на Парижской мирной конференции, подводившей итоги Первой мировой войны, возник острый конфликт. Крамарж, с ужасом воспринявший большевистский переворот в России, пытался убедить вождей Антанты в необходимости всемерно поддержать белогвардейцев и освободить Россию от власти большевиков. По его мнению, «без свободной России прочный мир в Европе невозможен». (Эту мысль чешского политика позднее подтвердили события, предшествовавшие Второй мировой войне). Конфликт с Бенешем, напряженность в отношениях с Масариком, которого честолюбивый Крамарж подозревал в стремлении принизить его заслуги и оттеснить на второй план, привели к уходу премьер-министра в отставку в июле 1919 года. На вершину власти Карел Крамарж уже не вернулся.
Панславянские взгляды Крамаржа, не разделявшиеся большинством чехословацкой политической элиты, принесли ему репутацию эксцентрика, живущего в мире собственных политических мечтаний. Крамарж был фактически последним чешским политиком-русофилом по той простой причине, что не стало России, к которой обращали свои взоры сторонники панславянских идей. Ее преемник – СССР был притягателен для совсем других людей, приверженцев коммунистической идеологии, последовательным противником которой всю жизнь был Крамарж, политик, выражаясь марксистским языком, однозначно буржуазный.
Национал-демократическая партия, преемница младочехов, лидером которой стал Крамарж, в 20-е и начале 30-х годов была представлена в коалиционных правительствах Чехословакии, однако ее популярность оставалась небольшой. Крамаржа многие чтили за его деятельность в прошлом, но совсем немногие были готовы идти за ним в настоящем. К тому же взгляды стареющего политика становились всё более радикальными, а его растущая неприязнь к Масарику и Бенешу казалась многим элементарной завистью. Авторитет Крамаржа не мог сравниться с популярностью первого президента Чехословакии.
Хотя многие чехи разделяли взгляды Крамаржа, предупреждавшего о немецкой угрозе республике, заигрывание старого политика с чешскими ультраправыми силами отталкивало от него сторонников либеральной демократии. Бывший премьер долгое время симпатизировал режиму Муссолини в Италии – он казался ему воплощением идеи национального единства, за которое сам Крамарж боролся в своей стране. С другой стороны, в своей критике политической системы Чехословацкой республики Крамарж нередко был удивительно точен, а некоторые его высказывания звучат актуально и применительно к сегодняшней политической ситуации: «Мы всю политическую жизнь – правительство, парламент, всё остальное основываем на политических партиях. Но партии – это добровольные объединения, и на этих-то объединениях, не дающих никакой гарантии государственности, мы, видите ли, строим всю жизнь государства... Я бы назвал нашу Конституцию не демократической, а Конституцией партийной автократии».
В последние годы жизни Карел Крамарж часто болел. Смерть жены подкосила его окончательно. 26 мая 1937 года Крамарж скончался и был похоронен рядом с супругой в православной Успенской церкви на Ольшанском кладбище в Праге. В 20-е годы Крамарж и Надежда Николаевна помогали строить эту церковь, организовав сбор пожертвований и внеся в этот фонд немалую сумму. Чехословацкая политическая элита, не слишком жаловавшая Крамаржа при жизни, тем не менее с почтением проводила его в последний путь. Вот что сказал на похоронах первого премьера республики тогдашний глава правительства Милан Ходжа:
«Мы преодолеваем свою скорбь, ибо чувствуем: в эти минуты такая же роль, как и скорби, принадлежит и гордости сегодняшнего поколения чехов и словаков за то, что наш народ может быть представлен в своей недавней истории столь великолепной фигурой, как он – фигурой, подобными которой могут похвастаться немногие народы, которым пришлось бороться с сильными противниками».
Бывший друг и соратник Крамаржа, а позднее его политический оппонент, первый президент Чехословакии Томаш Гарриг Масарик умер спустя 4 месяца, в сентябре 1937-го. Создается впечатление, что судьба пощадила обоих, избавив от печальной участи – присутствовать в 1938 году при крахе первой Чехословацкой республики, за которую Масарик и Крамарж боролись и которую оба помогали создавать, хотя по-разному видели ее идеалы, политику и будущее.
