Ларисе Гениюш – сто лет
Имя белорусской поэтессы Ларисы Гениюш можно найти в рядах тех, кого исследователь судеб эмиграции в Чехии Владимир Быстров внёс в список “Из Праги в Гулаг”. 9 августа Ларисе Гениюш было бы 100 лет. Что знают о ней в Чехии, что нового откроется к юбилею, куда прийти поклонится Гениюш – об этом мы будем говорить с Аленой Коваровой, журналисткой белорусской редакции Радио Свобода в Праге. Вы услышите также, почему судьба Гениюш так взволновала кастеляна замка Вимперк на Шумаве Антонина Дворжака.
Она родилась в 1910 году в семье зажиточных крестьян, вышла замуж по любви, уехала за мужем в Прагу. Там и узнала, как обошлись на родине с «кулаками» - ее семьей. Потом – война, немецкая оккупация. И Гениюш вывозят из Праги в Советский Союз. В камере, в ожидании допроса и пыток, она пишет: «Я не знала, что идти на смерть за Родину – это так празднично». В лагерях заключенные называли ее стихи «глюкозой», они помогали людям выжить.
Итак, наш разговор с Аленой Коваровой.
«Лариса Гениюш была в девичестве Миклашевич, она родилась недалеко от Гродно в семье, где было 7 детей. А вышла замуж она за Яна Гениюша, своего земляка, который в то время уже учился в Праге. Таким образом, ёй лучшего псевдонима для её поэтического пути и придумывать не нужно было, я интересовалась у языковедов, они говорят, что этимология Гениюш безусловно связана с латинским гениюс. А Ян Гениюш принадлежал к той волне славянской эмиграции в Чехословакию, которую поддерживал президент Масарик. Ян Гениюш окончил медицинский факультет Карлова университета, и когда уже устроился здесь, перевёз свою жену и сына».
-- Когда и где Лариса Гениюш издала свою первую книгу?
«Ну конечно в Праге. И было это в 1942м году, это была книга белоруской поэзии «Ад родных ніў», её лейтмотив – вера и надежда в будущее Беларуси, духовная поддержка народа, который очутился в военном котле. И в 42-м году Лариса Гениюш сделает ещё один роковой шаг – она возглавит комитет белорусской самадапамогі, или взаимопомощи -- это будут позже достаточные основания, чтобы обвинить её в антисоветской националистической деятельности во время войны. Вообще всю свою жизнь Лариса Гениуш кому-то помогала – бедным эмигрантам, студентам, и даже православным священникам, которые сюда бежали. Всех нужно было накормить, где-то устроить, поселить, легально прописать, подлечить… «
-- И в сорок пятом году очевидно пришлось за это отчитаться…
« Уже в первые дни после освобождения Праги в квартиру Гениюшей пришёл словацкий партизан – ясно, женщина дома, муж на работе –пришёл разбираться – он якобы слышал, что пани печаталась во время оккупации. Кричал, приставил ёй к груди автомат—а Лариса Гениуш продолжала месить тесто. К счастью прибежал сын, который притащил со двора украинского солдата, и славяне как-то разобрались… Но потом напор стал ещё серьёзнее – стали ходить советские офицеры, агитировать вернуться в СССР, обещали квартиру, звание, зарплату… Лариса Гениюш категорически отвергала – ведь её отец был репрессирован и убит в Гродненской тюрьме, мать и сёстры сосланы в Казахстан, брат очутился в армии Андерса… Оснований не верить Советам у неё было больше чем достаточно».
-- Эта ситуация была известной дилеммой и для властей Чехословакии – с одной стороны диктат победителей, которые хотели заполучить «своих» как они считали людей, а с другой стороны – моральное сочувствие к тем же людям, которые уже стали, как правило, местной элитой. Как чехословацкие власти поступали в случае семьи доктора и поэтессы Гениюшей?
«Во первых, за семью очень активно заступались местные жители. Ларису Гениюш очень любили и чехи, называли её не иначе как «пани докторова». И однажды, после особенно шумного напора на их квартиру – когда советские солдаты стучали в двери, а внизу, на улице стояли с брезентом, чтобы в случае чего поймать Гениюш живой – местные жители послали своих представителей в администрацию, чтобы такие инциденты прекратить. Ну а во вторых, когда Лариса Гениюш написала письмо прямо президенту Бенешу с просьбой о защите, через некоторое время вся семья получила чехословацкое гражданство».
- Cтояли на улице с брезентом в случае, если она прыгнет из окна?
«Да, чтобы она не разбилась, чтобы ее схватить живой».
-- И как оказалось, даже этот щит советским органам удалось проломить…
« Но не сразу. Чехи еще посоветовали семье на время уехать из Праги, и дали доктору Гениюшу место в местечке Вимперк, что на Шумаве, очень близко от немецкой границы. Там прошли ещё несколько лет относительно спокойной жизни, но как только в Чехословакии в феврале 48-го пришли к власти коммунисты, Гениюши сразу были арестованы. Их поместили в тюрьму, которая находилась в старой башне Вимперского замка, позже их этапируют в Писек, суд в Прахатицих лишит их гражданства и они будут выданы в руки НКВД. В Минске Ларису Гениюш допрашивал лично тогдашний шеф Цанава. На все обвинения, мучения и угрозы она отвечала ему уже легендарной фразой: « Без воли Божей и волос с головы моей не упадёт, и я вас не боюсь». Гениюшей осудили на 25 лет, свой срок они провели в разных лагерях гулага, но к счастью, смерть Сталина его несколько сократила…»
-- Насколько история Гениюшей известна чешской общественности сегодня?
« Несколько раз в Праге были организованы выставки, это заслуга чешской белорусистки и исследовательницы, сотрудницы Славянской библиотеки Франтишки Соколовой. Подробно о судьбе Гениюш написал в своих книгах и исследователь судеб эмиграции в Чехии Владимир Быстров. А когда я недавно приехала в замок Вимперк с книгой мемуаров Гениюш и пересказала их местному кастеляну, эта история его очень взволновала. Вместе мы нашли то место, где когда то была тюремная камера».
Послушаем кастеляна Антонина Дворжака:
«Информация о том, чтобы такая писательница была как-то связана с Вимперком нас очень удивила. И, разумеется, мы приветствовали дополнение послевоенной истории Вимперка. Никогда мы не думали, что в Волчковом замке у нас Вимперке могла быть тюрьма, и когда я об этом узнал из мемуаров Ларисы Гениюш, я подумал – да, действительно, во время войны там была штаб-квартира гестапо, и они должны были иметь какое-то помещение для заключенных, которых допрашивали и так далее. Первое упоминание этого имени мы нашли в Тржебоньском архиве. Автор хроники - чех (потому что в ходе войны хроники писались немцами), и вот там имя Яна Гениюша упомянуто в одном абзаце. Там пишется, что был он доктором».
-- Значит Вимперк станет новым мемориальным местом к столетнему юбилею Гениуш?
«Верно. Администрация замка и местного музея помогают нам провести там выставку, будут там и новые документы, которые удалось найти в Национальном архиве Чехии. Кастелян обещает нам в воскресенье, 8 августа, экскурсию по замку, который недавно получил статус национального памятника и реставрируется с финансовой поддержкой Евросоюза».
-- Если кто-то из наших слушателей хотел бы попасть на эту экскурсию, как можно на неё попасть?
« Автобус поедет из Праги 8 августа в 9 утра, и вернется в тот же день. Цена поездки 200 крон. Написать организаторам можно на адрес суполка скарына собака джимэйл ком».
- Документальная выставка, которая откроется в Вимперке, кем она организована?
«У этой выставки несколько организаторов. Во-первых, это местный музей, во-вторых, Славянская библиотека, в-третьих, наше объединение «Суполка Скарына».
- Алена, уточните, пожалуйста, после освобождения из лагерей Гулага, хотели ли Гениюши вернуться в Чехию, предпринимали ли такие попытки?
«Ясно, что они хотели, но в коммунистические времена это было нереально. Гражданства Чехословакии их лишили, а Лариса Гениюш, несгибаемая Гениюш, никогда не приняла советского гражданства. Это значит, что и паспорта у нее просто не было. И не было возможности никуда выехать. И последние годы своей жизни они провели в местечке Зельва на Гродненщине, где Ян Гениюш работал доктором в местной больнице».
- Там, насколько я знаю, стоит и памятник Ларисе Гениуш…
«В Зельве установили мемориальную доску, памятника пока нет. Памятник стоит у них на могиле только».
- А что с планами установить мемориальную доску в Праге?
«Доска уже есть, она отлита в Беларуси, но, к сожалению, пока нет места. Передумал хозяин одного пражского дома, где Гениюш жила. Но белорусская диаспора продолжает прилагать усилия, и мы верим, что доска рано или поздно будет в Праге. Ведь неслучайно Гениуш писала о пражском периоде своей жизни как о самом счастливом, и в письме к одному из бывших заключенных Гулага после освобождения она написала? «В полную меру белорусской, равной всем и не униженной я была только в Чехии». Потом она сделает запятую и допишет: «И то – до поры».
Давайте послушаем отрывки из ее мемуаров, посвященных Чехии и чехам. «Мне нравилось, что на улицах чудной Праги мы свободно говорили на родном языке и никто не показывал на нас пальцем, не высмеивал и не преследовал, как это было в Польше. Я на все это смотрела с большой радостью и мои личные отношения с людьми принесли мне столько симпатии с их стороны, что много позднее следователь в Минске сказал мне со злостью: "Что вы за человек - ни в Белоруссии, ни в Чехословакии не можем найти на вас свидетелей!" Так и не нашли, поэтому и судили меня без них. Чехи иногда немного сходят с дороги, но надо отдать им должное, что "масариковы дети" снова на нее возвращаются. Все здесь для меня было новым, но все же не лучшим, чем у нас. Сытость никогда не была моим идеалом, а вот человечность - всегда. Чехов я иногда не понимала - они могли плакать, когда птенец выпадал из гнезда и спокойно проходить мимо человека в беде. Все у них считалось на кроны и каждым третьим словом у них в разговоре было "крона". Здесь не верили в Бога так сильно, как в моем краю, хоть храмы их были более величественные и прекрасные, чем у нас, мне казалось, что у нас совести, жертвенности и правды по отношению к людям куда больше. Чисто у них было везде, порядок - во всем, вот этому я удивлялась. А работать чехи умели! Они построили себе прекрасные города, промышленность подняли почти до американского уровня, вели разумную демократическую политику. Их первый президент был буквально отцом народа. Его так и называли "Татичек МАСАРИК". Томаш Гарриг МАСАРИК был лучшим представителем демократии и гуманизма в Европе. Он умер в тот год, когды мы приехали с сыном, еще до нашего приезда. Говорили, что народ не уходил с улиц, чтобы увидеть его еще раз, проводить в последний путь своего "Папочку". Теперь президентом был Эдуард БЕНЕШ - единомышленник МАСАРИКА, друг западных демократий и большой славянофил. Вообще чехи были такими славянами, какие мне никогда и не снились. Славянство они рассматривали не как расу, а как родное по крови братство, - с любовью и огромной надеждой на его будущее. На границах славянства родилась такая преданность ему, о которой, к примеру, никогда не думали поляки, особенно по отношению к нам, белорусам».
- Слова о том, что Гениюш была счастлива и не унижена только в Чехии, именно эти слова планировались быть размещенными на мемориальной доске в Праге…
«Да, и именно вот эту цитату мы отлили на доске, которая уже подготовлена в Беларуси и только ждет своего времени и места, куда ее можно будет повесить».
- А кто автор этой мемориальной доски?
«Всемирное объединение белорусов «Бацькаўшчына» провело конкурс на создание этой доски, участвовали несколько авторов, в результате был избран автор лучшего проекта, и им стал белорусский скульптур Геник Лойка».
- Вот я знаю, что в Беларуси Лариса Гениюш до сих пор официально не реабилитирована. Как в Чехии? Я узнала, что вы обращались к министру юстиции Даниэле Коваржовой с такой просьбой - реабилитировать Ларису Гениюш посмертно…
«Ах, вы знаете, тоже не удалось. Сложная судьба у Ларисы Гениюш как при жизни, так и после смерти. К сожалению, мы пока не получили никакого ответа от министра Коваржовой, уже бывшей. Она была как бы временно на этой должности, и у нее, наверное, просто руки не дошли разобраться с этой белорусской проблемой».
- Как вообще получилось, что Лариса Гениюш до сих пор в Чехии не реабилитирована? Обвинения в ее адрес на сегодняшний день должны звучать абсурдно…
«Обвинения действительно должны звучать абсурдно, потому что фактически, как я же говорила, она и ее муж были обвинены в антисоветской националистической деятельности. И я знаю, что после победы «бархатной революции» в Чехословакии чешским парламентом было принято решение, когда многие люди после 1948 года были обвинены вот по такию статьям, как, например, антигосударственная, контрреволюционная деятельность, они были реабилитированы, как говорят чехи «plosne», то есть – огулом. Но у нас пока что нет подтверждения от чешских органов, входит ли Лариса Гениюш в состав вот именно этой массовой реабилитации. Это вопрос бюрократии, вопрос крючков и так далее. И с другой стороны тоже неясно, после стольких лет, кто мог бы обратиться в чешские органы с тем, чтобы ее реабилитировать. Ведь явно это должен какой-то родственник. Сами эти люди уже умерли, есть у них внук, который живет на территории Польши, в Белостоке, но пока что таких попыток предпринято не было».
Я скажу еще, что Гениюш была репрессирована в 1949 и до сих пор не реабилитирована в Беларуси. По этой причине стихотворения Гениюш изъяты из школьной программы, запрещено проводить официальные праздничные мероприятия, посвященные памяти и творчеству поэтессы и т.д. Как следует из дела, вся вина Ларисы Гениюш заключалась в том, что она являлась членом зарубежных белорусских национальных организаций "Белорусская рада" и "Белорусская народная самопомощь". Антисоветской либо профашистской деятельности члены этих организаций не вели. Их целью было создание независимой и самостоятельной Беларуси
Верховный Суд отказался реабилитировать незаконно репрессированную Ларису Гениюш, постановив, что она вообще не подлежит реабилитации. Причины отказа в реабилитации неизвестны, так как в официальном ответе на заявление БХК указано, что эти причины могут быть сообщены только самой репрессированной.
