«Любой полет в космос - испытательный»
Чешские курорты часто становятся местом отдыха интересных людей. Суда приезжают политики, деятели культуры и науки, а также космонавты. В санаторий города Теплице приезжают восстанавливать свои силы после полетов российские космонавты. Здесь побывал и Юрий Михайлович Батурин, с которым мы беседовали на террасе теплицкого санатория под аккомпанемент курортного фонтана.
Какая область вашей деятельности для Вас была интереснее всего?
«В жизни для меня интереснее всего была космонавтика. Я решил стать космонавтом на третьем курсе Московского физико-технического института. Попал туда, и проработал там долго, правда меня жизнь немного забросила в политику, но мне удалось вернуться, и сейчас я счастлив, что я работаю в космонавтике активным космонавтом».
А какие у вас были ощущения, когда Вы работали с президентом, с двумя президентами? К тому же Вы математик, юрист и, к тому же журналист.
«Каждая профессия, каждая область деятельности - интересна. Если что-то не интересно, то не стоит этим заниматься. Я встретился с очень хорошими, очень способными, профессиональными людьми в каждой из областей, где я работал. Я много узнал и получил немалый опыт».
Сейчас Вы главным образом космонавт. Вы шли к этому, тридцать лет?
«Можно сказать точно. Я принял решение в 70-м году, полетел в 98-м. 28 лет».
Вы знали о космонавтике практически все! Есть разница в ощущениях, когда ты на земле, когда готовишься и когда уже там, в космосе?
«Когда я молодым специалистом после института пришел работать в НПО «Энергия», сейчас это Ракетно-космическая корпорация «Энергия», и понимал, что, проработав там два года, я смогу подавать заявление в космонавты, то я старался узнать о полетах в космос абсолютно все. И однажды мне приснился сон. По этому сну, я лечу в космос. И мне приснился момент перехода к невесомости, то есть выхода на орбиту. Это очень интересный момент, его не придумаешь». Когда через 28 лет я полетел, это ощущение, которое мне приснилось, оказалось абсолютно точным. Меня это до сих пор удивляет».
Были какие-нибудь критические моменты во время полета?
«На самом деле, любой полет в космос - испытательный. И в каждом полете случаются нештатные ситуации. Правда, об этом мало пишут, не всегда рассказывают. Но это бывает в каждом полете и, конечно, досталось и обоим экипажам, в которых я летел. Действительно, были достаточно серьезные ситуации, критические даже для жизни. Но, слава Богу, что все окончилось благополучно. Это не что-то исключительное, доставшееся мне на долю. Каждому космонавту достается свое. Каждый полет - это риск. Полеты не стали менее опасными со времен Гагарина».
Юрий Михайлович, вы отправляетесь в космос, как космонавт -исследователь, что входит в Ваши обязанности на борту?
«Космонавтом-исследователем я был в первом полете. Во втором полете, я был бортинженером. В обязанности космонавта исследователя входит проведение научных экспериментов, по специальной программе, а также работа с некоторыми бортовыми системами. Во втором полете я был бортинженером, в основном в мои обязанности входила работа с бортовыми системами, а космические эксперименты, уже как дополнительная часть».
Какие, конкретно, эксперименты Вы производили во время полета?
«В числе экспериментов, которые я производил, были эксперименты и чисто физические, например, эксперимент - плазменный кристалл. Это область фундаментальной физики, которая занимается полевой плазмой. Были эксперименты и биологические, технологические, медицинские эксперименты. Один из экспериментов, которые я делал в первом полете - возможность для космонавта проводить точные операции непосредственно после выведения, в первые минуты и часы после выведения на орбиту. Такие эксперименты прежде не проводились, эти эксперименты были новыми. Были также эксперименты, которые не входили в программу, которые я придумал сам. Я их, условно, называю «гуманитарные эксперименты». В частности, эксперименты по особенностям восприятия в условиях невесомости, картин, рисунков таких направлений, как imposable art - невозможное искусство и optical art - оптическое искусство. После возвращения я даже сделал доклад на международной конференции об этом и опубликовал несколько статей».
«Все люди, известные мне, летавшие в космос, конечно, изменились после полета и я тоже. Космический полет меняет личность человека. Я бы сказал, это отношение к жизни. Возвращаешься из полета, идешь, и не наступишь на жука, который ползет по тротуару, а перешагнешь через него, потому что понимаешь, что это жизнь, не ты эту жизнь давал и не тебе ее обирать. И, конечно, отношение к земле, к природе. Мы обычно бежим на работу смотрим под ноги, чтобы в лужу не наступить, и редко поднимаем взгляд наверх, чтобы увидеть, какие красивые облака или осенняя листва. А, возвратившись оттуда, все это остро замечаешь».
«Есть жизнь на Марсе или нет жизни на Марсе»? Существуют или не существуют цивилизации? Когда мы с ними встретимся, если существуют? Как Вы думаете, на сколько человек уже созрел для подобной встречи?
«Контакт с другой цивилизацией может произойти в любой момент, совершенно неожиданно для человечества, и, самое главное, не понятно в каких формах. В этом и состоит неожиданность. В математической логике есть так называемый - парадокс экзамена. Преподаватель говорит своим студентам, что скоро у них будет экзамен. Но, когда именно - не говорит. Вопрос: Является ли объявление экзамена неожиданным для студента? Целые диссертации написаны на эту тему. Точно также и с контактами с другими цивилизациями. Мы знаем, что он произойдет, но будет ли он для нас неожиданным, если мы о нем знаем? Конечно, будет! Будет, потому что мы не очень представляем себе формы, в которых он произойдет. Те формы, которые обсуждаются, они - антропоморфны. Они исходят из того, что эти цивилизации будут рассуждать также, как мы. И, возможно, что так оно и произойдет. Но, может быть что все будет совсем иначе».
В рубрике «Разговор напрямую» мы беседовали с российским космонавтом Юрием Батуриным.
