Людвик Ашкенази - писатель с глазами ребенка

Подготовил Михал Лаштовичка.

Писателю, который родился в 1921-м году в городе Чески Тешин, на самой границе Чехии и Польши, Людвику Ашкенази, пришлось пол жизни ждать, чтобы снова стать ребенком. Но согласно гегелевской теории развития по спирали, он стал ребенком благодаря способности делать детей из остальных людей. Но до этого ему пришлось стать военным корреспондентом во Второй мировой войне, увидеть все славные поля сражений, потом стать радио-репортером и узнавать чужие и экзотические страны и в конце концов стать писателем, постигшим тайну начала жизни:

Крик

Человек рождается, и сразу

Кричит.

Никто его не понимает,

Однако он всех обрадовал.

Я здесь! Кричит человек,

Я явился, чтобы жить.

Я попал по адресу?

Родился я

У хороших людей?

В приличном веке?

Не воюю я случайно с кем-нибудь?

Отменили здесь рабство?

У меня правильный цвет

Кожи?

У меня хорошее происхождение?

Мне позволено дышать?

Так спасибо большое.

Творческий путь Людвика Ашкенази был длинным и сложным. Несмотря на то, что он как художник и рассказчик нашел самого себя довольно поздно, нельзя сказать, что его первые книги не были успешными. По книге воспоминаний о Второй мировой войне „Майские звезды" сняли очень успешный фильм, книгу стихотворений в прозе, написанных к снимкам известных мировых фотографов „Черный ящичек", считают уже настоящей литературной классикой, а цикл радиопьес Ашкенази некоторые критики считают его лучшим произведением. Ашкенази мог свободно писать в любом литературном жанре, и всегда с успехом. Он также стал автором слов к нескольким песням.

Однако решающая перемена в его поэтике наступила в начале 60-ых годов, когда Ашкенази впервые издал несколько рассказов для детей. Критики и читатели сразу увидели, что ему удалось найти новый способ литературного высказывания. Несмотря на то, что его рассказы были для детей, они издавались в издательствах для взрослых, и взрослые их тоже читали.

Игра

Самая любимая человеческая игра – это игра с шариком.

С глиняным, стеклянным, серебряным, или золотым...

Самая любимая человеческая игра – это игра с шариком в стволе винтовки.

А также с глиняным шаром, на котором мы все живем

Не платя за квартиру, так как нет хозяина.

Это терпеливый шар,

Добросердечный, какой бывает запряженная лошадь по отношению к детям.

Он нас возит на своей спине,

Стараясь беречь нас,

Чтобы мы не свалились.

Держитесь крепко, дети!

На фоне детских сюжетов Ашкенази решал сложные проблемы современной жизни, однако эти рассказы полюбили и дети. Они, естественно, не могли понять все, что автор в книгу вложил, но они удовлетворялись интересной фабулой и доступным юмором. Так возникли, например книги „Возлюбленные из ящика", рассказ о двух детях, которые в найденном громадном ящике играют в супружескую пару, или сказка „Украденная Луна". В одной пражской школе ее в 1959-м году инсценировали настолько удачно, что школьный спектакль был включен в репертуар нового пражского авторского театра „Семафор".

Судьба

В одном маленьком музее показывали современную статую.

В каталоге она была записана под названием «Судьба»

Перед ней долгое время стоял студент геодезии. Он бормотал про себя:

Судьба. Этого мы еще не проходили.

Ночью ему снилась эта прекрасная статуя. Она была величиной

С небоскреб. Она гуляла среди народа по широкому

Бульвару, и время от времени кого-то поднимала. Она ставила

Его на свою длинную и узкую деревянную ладонь, глядела на него

Твердыми деревянными глазами, и шептала:

Это он? Нет, не он.

И поворачивала ладонь, и он снова падал к людям на асфальт.

По сюжету детской книжки „Маленький рождественский рассказ" был в начале 60-ых годов снят фильм. Детский роман о гномике, который убежал с картинки „Путешествие за запахом слив" возникал одновременно со сценарием к фильму того же названия. Но и в самые нежные детские рассказы, которые Ашкенази писал в этот период, иногда проникали воспоминания о войне и о ее ужасах:

Манекен

В одну летнюю ночь

Пахнувшую гарью, бензином и спекшейся кровью

После воздушного нападения остались

Двое:

Человек и манекен.

Манекен был сделан из мягкого дерева,

А человек из кислорода, водорода, углерода, кальция,

А также из воспоминаний, из страха, из голода

И из забытой любви,

А также из мужчины и из женщины, которые в нем остались.

Человек встретился с этим манекеном

И постучал по дереву, для счастья.

Он сказал: Здравствуй, кукла,

Мы тут одни в этой большой витрине,

Перед которой никого нет.

Кукла, до чего я тебе завидую,

Что у тебя нет под шляпой мозгов!

Ашкенази был одним из первых чешских писателей, которому уже в середине 50-ых годов было позволено в качестве радио-репортера посетить Америку. После возвращения на родину Ашкеназы издал сборник коротких очерков и воспоминаний „Одинокий тлеющий лист", в котором он записал свои впечатления о Нью-Йорке, и о всей Америке:

Нью-Йорк 1954

В день перед отъездом шел дождь, и казалось, что ветер с моря несет в себе учащенное дыхание лихорадки. Некоторым людям она принесла лишь грипп, для других лихорадка-жар превратилась в неожиданное желание увидеть во мгле дождя Градчаны, или хотя бы простой тротуар в Праге на "Мустке". Неделю спустя я уже буду вдыхать дым главного пражского вокзала. Я стоял на углу мокрой улицы, и город почти растаял в дожде. Холодно блестящий Нью-Йорк был таинственным, и мне вдруг показалось, что это город, который я еще никогда не видел, город еще неоткрытый, незнакомый, громадный. Город, с которым я завтра должен знакомиться. Меня утешал лишь факт, что 12 милионов жителей Нью-Йорка с ним тоже никогда не познакомятся.

В конце 60-ых годов Ашкенази входил в число самых выдающихся чешских писателей. Он был успешным как в литературе, так и в фильме. Его решение уехать жить на запад, в ФРГ, принятое после вторжения войск варшавского договора в 1968-м году, многих его поклонников удивило и разочаровало, другие этого ожидали. Сам Ашкенази свое решение прокомментировал в интервью, опубликованном в 1979-м году в Германии:

То, что я покинул Чехословакию - это была скорее самопроизвольная реакция на то, как разворачивались события. Я покинул родину, так как повторение определенных ситуаций, в которых я проживал долгие годы, казалось мне в новом контексте неморальным. Иными словами моя душа мне сказала: Знаешь, я хочу наконец покоя. Это она оказала на меня самое большое влияние. Я не ушел из-за страха, или из жажды боя. Скорее я хотел испытать другую сторону этого нашего мира и самого себя в ней. А также из-за того, чтобы не чувствовать себя пассивной, беспомощной жертвой политической бюрократии. Я на родине жил вполне хорошо. У меня было два дома, много денег и масса работы. Я, безусловно, также как и многие другие, проплыл бы через Гусаковский период, не чувствуя себя подлецом. Но человек в каждом возрасте имеет право сказать себе: в эту игру я больше не играю.

Людвик Ашкенази поселился в городе Мюнхен, но литературой уже почти не занимался. Он переиздал свои самые успешные книги, и ушел на пенсию, чтобы ждать изменений в мире к лучшему. Однако прихода демократии в 1989-м году он не дождался. Его жизненный путь завершился в городе Болзано в 1986-м году. В настоящее время его шутливые и глубокие рассказы читают и любят прежде всего молодые люди и дети. А дети - это ведь самые почитаемые поклонники.