Мечта «черных чехов» – вернуться в свой чехословацкий рай
Кто только ни приезжал в Чехословакию в рамках культурно-экономического сотрудничества и взаимопомощи в социалистическом лагере. Ученые, студенты, гастарбайтеры со всего мира посещали страну в центре Европы, чтобы принять участие в различных программах, придуманных коммунистическим руководством для укрепления социалистической дружбы. Пожалуй, самым необычным и во многом трагичным стал приезд в Чехословакию 56 намибийских детей в октябре 1985 года.
«Только что прибыл специальный рейс «Чехословацких авиалиний» из Луанды с группой намибийских детей и их воспитателей» – звучал в далеком 1985 году репортаж «Чехословацкого телевидения», повествующий о прибытии намибийских детей в Прагу, «черных чехов», как сами себя они стали впоследствии называть.
Планы движения СВАПО по созданию будущей элиты государства
«Черные чехи» – это группа из 56 детей военных беженцев из Анголы в возрасте от пяти до восьми лет, которые были приняты на воспитание и обучение правительством Чехословакии в октябре 1985 года. Это был акт международной помощи освободительному движению СВАПО (Народной организации Юго-Западной Африки), борющемуся за независимость Намибии от южноафриканского правления апартеида. Группа состояла в основном из детей видных военных сановников из военного совета СВАПО, а также генералов и офицеров Народно-освободительной армии ПЛАН, которая вела партизанскую войну против вооруженных сил ЮАР на юге Анголы.
«Эти события относятся еще к периоду существования Чехословакии и связаны с интернациональной помощью. Однако, при их детальном исследовании выяснилось, что речь шла не только об интернациональной помощи, но и о корыстных соображениях чехословацкой правительственной верхушки, поскольку Намибия в то время, да и сейчас, являлась богатой страной, благодаря находящимся в ее недрах минералам, бриллиантам и так далее. В Намибии в то время шла гражданская война. Хотя СВАПО руководило сопротивлением, но уже тогда задумывалось о будущем. А именно – о том, что необходимо воспитывать элиту для своего нового общества. Так и появился план, в соответствии с которым примерно 300 детей было отправлено в Германию, 56 – в Чехословакию и более тысячи – на Кубу. В сентябре 1989 года по просьбе лидера СВАПО Сэма Нуйомы было принято еще 64 ребенка в Поважской Быстрице на территории Словакии. В планах также значились Вьетнам и Корея. Каждой стране отводилась своя роль: планировалось, что в Чехии дети получат медицинское образование, специалисты в области химии и металлургии будут готовиться в Германии, на Кубе – специалисты в области армии, а в Словакии – социальные и гуманитарные работники. Таковы были намерения по воспитанию нового «цвета» намибийского общества», - рассказывает Мартин Миллер, один из создателей документального фильма «Черные чехи».
Приехавших в Чехословакию детей выдавали за сирот, чьи родители погибли во время войны, однако, когда создатели документального фильма стали исследовать архивы, чтобы понять, кто же они на самом деле, выяснилось, что это дети коммунистических функционеров. У некоторых ситуация оказалась еще более загадочной – было установлено, что эти дети были зачаты специально. Для верховных военных представителей отбирались здоровые и «качественные» женщины-военнослужащие, и таким образом на свет появлялась будущая «элита». Впоследствии также выяснилось, что некоторые из воспитательниц, прибывших с детьми, приходились им матерями, но ни в коем случае не должны были им в этом признаваться. Однако все это стало известно лишь позднее, а пока маленьких намибийцев привезли в совершенно незнакомую им страну.
Чешская забота и намибийская тирания
«Подыскивалось место, где могли бы размещаться группы намибийских детей, то есть школы, где могли бы организоваться намибийские классы. То есть это не были смешанные классы, у них проходило обучение в чешской школе, но по собственной программе. Но, например, в Германии обучение проходило в изолированном ареале, и контактов детей с немецким населением практически не происходило. У нас же, напротив, для того, чтобы они быстрее выучили чешский, их стали активно ассимилировать с чешскими детьми, а затем и с их родителями. Так что и в Бартошовице, где они находились с самого начала, и затем в Прахатице, намибийцы дружили с чешскими детьми, посещали спортивные секции, затем стали ходить к друзьям в гости. Семьи оставляли их у себя все дольше – сначала на выходные, праздники, потом на каникулы. Они приживались в обществе и довольно скоро стали, как они сами себя называют, «черными чехами»».
Однако, это лишь одна сторона реальности, другая же оказалась от глаз чешских воспитателей совершенно скрытой. О ней они узнали гораздо позже, когда на свет рождался документальный фильм о «черных чехах».
«Намибийское воспитание разительным образом отличалось от того, что проходило в Чехии, и предполагало, к примеру, физические наказания. Видимо, из-за фрустрации воспитателей, которые находились здесь с детьми, физические наказания переходили границы разумного. Дети подвергались тирании, избиениям и даже изнасилованиям. Когда мы представляли наш фильм здесь в Оломоуце, приехал директор одной из школ, где учились намибийские дети. Когда он обо всем этом узнал, ему стало так плохо, что он потерял сознание, поскольку он даже понятия не имел о том, что происходило в интернате, когда заканчивалось обучение», - продолжает Мартин Миллер.
К сожалению, события в Намибии, да и в Чехословакии, развивались более стремительно, чем планировало СВАПО – Намибия объявила о своей независимости, а в Чехословакии произошла «бархатная» революция, поэтому детям пришлось незамедлительно вернуться домой. Но вернулись они совсем иными людьми – с европейским воспитанием, иным понятием о ценностях, представлениями о социуме, элементарных вопросах гигиены, поэтому совершенно логично, что намибийским обществом они были отвергнуты.
Мечта вернуться в «чехословацкий рай»
«Это история о детях, у которых отняли детство. Они встретились со своими семьями, но это не была радостная встреча. Они были другими – хотели мыть руки перед едой, есть столовыми приборами. Для них отношения в семье представлялись такими, к каким они привыкли в Чехии. А внезапно они возвращаются из цивилизованного мира в деревню, где нет электричества, воды, где положение девочек было ужасным. Мы знаем о случаях изнасилования, изгнания «белого чародейства». Так что постепенно они осознавали, что вернулись домой, но не чувствовали себя дома. Многие из них хотели незамедлительно вернуться в Чехословакию, некоторым это удалось. Те же, кто остался, до сих пор живут в своих детских мечтах, в своем «чехословацком раю», но эта мечта уже не существует, Чехословакии уже нет. Но они этим живут, без конца смотрят чехословацкие сказки, слушают песни. Для меня сильнейшим моментом нашего документального фильма является то, что у кого-то отняли детство, но он продолжает в нем прятаться от реальности. Это на границе нормального, когда 40-летний мужчина вам рассказывает, что самое большое влияние в жизни на него оказала сказка о Золушке с Либуше Шафранковой. И скажет он это так, словно Либуше Шафранкова – какое-то божество».
Некоторым из «черных чехов» все же удалось воплотить свою мечту и вернуться в Чехию. Например, одна из девушек стала моделью, другая работает в медицинской сфере, а один из мужчин абсолютно счастлив – ему удалось устроиться на завод в Прахатице и вскоре он собирается жениться. Зачастую их судьбы сложились печально – кто-то едва сводит концы с концами, кто-то сидит в тюрьме или продает наркотики. В основном «черные чехи» живут или в столице Намибии или на севере, но обе группы продолжают встречаться и вспоминать свой «чехословацкий рай». Однако, мечта вернуться в Чехию жива у всех, и некоторым намибийцам, похоже, удастся ее осуществить. Во многом благодаря документальному фильму «Черные чехи». Кстати, история его создания тоже совсем нетипичная для чешского документального кино.
«Изначально эта идея была реализована в Университете им. Палацкого в Оломоуце в рамках исследования на кафедре Социологии и андрологии. С этой темой пришла Катержина Милнерова, которая во время учебы в Пльзени встретилась там с намибийцами, теми самыми, что, будучи детьми, воспитывались в Чехословакии. Так что изначально этот документальный фильм задумывался как сопровождение к исследованию, но эти истории были настолько сильными, что прямо-таки напрашивались на то, чтобы стать фильмом. Это решение оказалось правильным, потому что нам удалось договориться о сотрудничестве с «Чешским телевидением». Фильм уже был представлен на кинофестивале в Йиглаве, а ныне «Чешское телевидение» выдвигает его в качестве одной из своих работ на премию «Чешский лев».
Известно ли сейчас, как сложились судьбы «черных чехов» из Германии, Словакии или с Кубы?
«Намибийские дети приехали примерно в возрасте первоклассников, а это как раз такой период, когда ребенок впитывает в себя не только знания и навыки, но и все, что видит вокруг себя. В Германию дети приехали раньше и уезжали оттуда уже в подростковом возрасте, при этом воспитание проходило абсолютно изолировано от местного населения. «Наши» намибийцы пробыли здесь меньше и полностью ассимилировались. Когда немецкие намибийцы вернулись домой, они выглядели как настоящие панки – с разноцветными ирокезами, невероятно агрессивные и даже по-своему расисты. Они даже не допускали мысли, что они негры. «Чешские» же дети после возвращения были абсолютно потеряны, с семьями у них не складывалось, поэтому семьей для них стала компания, с которой они были в Чехословакии. С немецкими же намибийцами они, скорее, вступали в конфликт, нежели находили общий язык. В Словакии ситуация была тоже отличной. Так как словаки сами по себе более сердечные, они этих детей фактически усыновляли, и те проводили с ними в семьях даже по целому году. О тех намибийцах, которые были на Кубе, информация практически отсутствует. Но нужно сказать, что немцы о своих намибийцах заботятся гораздо больше, чем у нас. Они следят за их судьбами, интересуются, не нужна ли помощь с образованием, просто другой подход», - заключает Мартин Миллер.
