Михаэл Жантовский: «Выражение «гуманитарная бомбардировка» придумал не Гавел»
Ровно 10 лет назад ушел из жизни последний чехословацкий и первый чешский президент Вацлав Гавел. Человек, чья биография стала эпохальной – президент-диссидент, драматург, писатель, правозащитник, государственный деятель. Для граждан Чехословакии, а затем и Чехии он, в буквальном смысле слова, открыл окно во весь мир. Через это окно чистый воздух свободы постепенно наполнял освобождавшиеся от коммунистической духоты легкие народа. Именно благодаря Гавелу о небольшом государстве в центре Европы заговорил весь мир. Сюда потянулись политики и общественные деятели, известные писатели и музыканты, открывая для себя очарование еще недавно отгороженной «Железным занавесом» страны.
В годовщину его смерти мы побеседовали с людьми, которые знали Вацлава Гавела очень близко. Один из них – Михаэл Жантовский, директор «Библиотеки Вацлава Гавела», а также дипломат, журналист, переводчик, драматург, который в январе 1990 года был назначен пресс-секретарем и советником президента Гавела.
- Когда Вы только познакомились с Вацлавом Гавелом, какое он на Вас произвел первое впечатление?
«Это произошло в 1983 году, и в то время он уже был известной личностью. Он произвел на меня приятное впечатление своей скромностью и даже, можно сказать, простотой, но также своим чувством юмора. Практически сразу же мы поняли, что наши чувства юмора очень подобны, и мы с удовольствием смеемся над абсурдными вещами, которых в то время было с лихвой. Так что мы получали огромное удовольствие от общения».
- Кроме чувства юмора, полагаю, у вас было и больше общих интересов. Вы переводчик, так что, вероятно, одной из ваших общих тем была и литература.
«Конечно, мы много говорили о литературе, как и о театре. Вацлав Гавел был страстным читателем, у нас было множество общих любимых авторов, начиная с Франца Кафки, но в то время мы также вместе открывали для себя известных американских писателей, которые на половину тайно приезжали, чтобы поддержать чешских интеллектуалов. Некоторые из этих встреч были очень запоминающимися».
- А как Вацлав Гавел принимал тот факт, что из-за политики у него не хватало времени на собственное творчество?
«Его это не слишком радовало. Он не испытывал однозначного восторга при мысли о том, что станет президентом, потому что понимал, что это фактически поставит точку на его карьере литератора. Порой он жаловался на это, но его чувство ответственности было настолько велико, что он пожертвовал всем, чем было необходимо».
- Вы довольно продолжительное время занимали должность посла в Соединенных Штатах, затем в Израиле и других странах. Поддерживали ли вы общение в то время?
«Мы не только общались, но находились в непрерывном контакте и вели личную переписку. За мое пребывание в Соединенных Штатах Вацлав Гавел несколько раз приезжал в США, и я, разумеется, каждый раз сопровождал его в этих поездках. Мы вместе работали над некоторыми его выступлениями в ходе его визитов в Америку, например, в Филадельфию, в Гарвардский университет. Мы вместе познавали разные уголки Соединенных Штатов, навещали друзей и старых знакомых. Когда Вацлав Гавел уже покинул президентский пост, он дважды навещал меня в Израиле, а в 2009 году – в Лондоне, когда я был послом в Великобритании. Тогда он уже испытывал проблемы со здоровьем, но, несмотря на это, мы всегда прекрасно проводили время».
- Политику Чешской Республики в отношении Израиля можно назвать единогласной, если не принимать во внимание отдельные высказывания некоторых политиков. Какую позицию занимал в вопросах Израиля Вацлав Гавел?
«Заявления политиков, в сущности, отличаются лишь в расстановке акцентов или же в отдельных сообщениях некоторых деятелей, однако политика Чешской Республики в отношении Израиля остается неизменной на протяжении всего времени. Мы – друзья Израиля, многие из нас внесли свою лепту в то, что отношения с Израилем развиваются весьма успешно. Бесспорно, мы хотим, чтобы конфликт на Ближнем Востоке разрешился. В этом отношении наша политика не меняется, и Вацлав Гавел не только поддерживал ее, но и во время своих первых визитов в Израиль, будучи на вершине славы, стремился при переговорах с израильскими и палестинскими политиками оказать помощь в нахождении соглашения и примирения конфликтующих сторон».
- Одним из немногих противоречивых высказываний Вацлава Гавела считаются его слова о «гуманитарной бомбардировке» Югославии. Говорили ли вы с ним об этом?
«Пожалуй, мы это и обсуждали. Однако, это высказывание не было таким противоречивым, каким его представили некоторые комментаторы и политики, преследуя собственные политические цели. То, что Вацлав Гавел встал на сторону так называемой «гуманитарной бомбардировки», никогда не произошло. В интервью изданию «Le Monde» он сказал, что цели операции НАТО в Косово являются гуманитарными, а не территориальными и не преследуют идею захвата власти. Целью было остановить кровопролитие. В следующей фразе в этом интервью было произнесено слово «бомбардировка», и кто-то искусно объединил эти слова, получилась «гуманитарная бомбардировка». С тех пор эту фразу ему ставят в укор, но если вы внимательно прочитаете интервью, вы поймете, как это было на самом деле».
- Давайте перейдем к более приятным вещам. Вы являетесь автором биографии Вацлава Гавела. Как Вы полагаете, по прошествии лет, появилось ли что-то, что Вы хотели бы туда добавить? Какое-нибудь воспоминание?
«Эту биографию постепенно издают в разных странах. Совсем недавно она вышла на русском языке в Москве, а также вышел итальянский перевод в Милане. Итальянская версия является первым дополненным и расширенным изданием. Туда вошла новая информация, которую мне удалось собрать за шесть лет с момента выхода первого издания. Однако, на 90% текст сохранен».
- Было ли сотрудничество с Вацлавом Гавелом легким? Прислушивался ли он к советам? Отвергал ли что-то категорически?
«Он с большим удовольствием принимал участие в дискуссиях, ему было интересно мнение других людей. Поскольку он был невероятно толерантным человеком, его не смущала критика или несогласие с его мнением. Однако во множестве ситуаций, будучи президентом, он был вынужден принимать итоговые решения самостоятельно, зачастую – противоположные, нежели ему рекомендовали. Но это входит в обязанности президента».
- А есть ли у Вас какое-то любимое воспоминание о Вацлаве Гавеле, к которому Вы часто возвращаетесь в мыслях?
«Есть много ситуаций, о которых я часто вспоминаю. Например, когда я оказываюсь в школах, то часто вспоминаю, как мы приходили к учащимся 1 сентября, и Вацлав Гавел выступал перед классом 9-10-летних школьников. Он рассказывал им, что бытие не является чем-то самим собой разумеющимся, говорил о Хайдеггере и тому подобном. Это всегда мне казалось очень обаятельным, и не только мне, но и этим детям, потому что впервые в жизни они ощущали, что с ними говорят, как со взрослыми».
