«Милан Кундера был совестью нашей молодости»

Эта новость кипит в чешском котелке уже почти неделю и никого не оставила равнудушным. Информация Института исследования тоталитарных режимов о том, что в 1950 году Милан Кундера стал полицейским доносчиком и "настучал"на своего знакомого Дворжачека, который приехал из Германии в Прагу. Напомним вкратце.

Работники Института, вынувшие из широкого «архивного рукава» обличающий рапорт, полагают, что Кундера в 1950 году действительно обратился в полицию с сообщением о том, что в общежитии, где он отвечал за порядок, будет ночевать человек, ранее эмигрировавший в Германию. Об этом Кундера якобы узнал от Ивы Милитка – девушки, которой эмигрант доверил до вечера свой чемодан. Придя в общежитие за вещами, Дворжачек, бывший агентом-челноком, был арестован. Однако, по утверждению литературного историка Зденека Пешата, «настучал» на Дворжачека не кто иной как будущий муж этой девушки, Мирослав Дласк. Он, будучи студентом философского факультета, поведал об этом Пешату, так как последний числился в университетском комитете коммунистической партии. Дласк, полагает смертельно больной историк, который ныне подключен к аппарату искусственного дыхания, боялся, что подозрение в связи с эмигрантом скомпрометирует его подругу Иву.

Почему же этот протокол не был ранее использован госбезопасностью против Кундеры, за которым следили уже в 1968 - 69 гг.., еще когда он учился на FAMU, да и позже, когда он остался во Франции и был одним из критиков чехословацкого режима? Имя писателя не фигурировало и в списках тайных агентов, которые были обнародованы после падения железного занавеса. Каково мнение политического обозревателя Яна Петранека по поводу данного обвинения?

Ян Петранек (Фото: Кристина Макова)

«Мне хочется воскликнуть то, что всегда говорил Станиславский - не верю! Ничему из того, что было опубликовано, и вот почему. Я не сторонник Кундеры, он как человек – я его лично несколько раз встречал, так как его жена была подружкой всех, кто работал на Чехословацком радио, работала диктором – мне не слишком нравился, но как писатель – да. Он был совестью наших молодых дней, и я не думаю, что он мог быть стукачом. Я склоняюсь к такой версии, что чешская госбезопасность подменила его именем фамилию настоящего стукача, которого она хотела прикрывать и не допустить, чтобы знали, кто следил за студентами в те годы, и кто, может быть, даже из-за рубежа выдал агента-челнока, который ездил из Баварии сюда в Чехословакию и обратно и приносил важную информацию. И самое важное, что не нашлось это донесение, которое нынче всплыло, в досье, касающемся Кундеры. Это просто невероятная штука, подвох, настоящая «липа», которая всплыла 60 лет спустя».

- Напрашивается вопрос, почему именно сейчас всплывают эти обвинения, и почему именно Кундера был выбран в качестве подставного лица? Можно ли здесь проследить какой-то мотив мести или некто преследует иную цель?

«Не знаю, кто и как мог выдумать такой подвох. И кажется, что под большим нажимом и атакой прессы оказался институт (Институт исследования тоталитарных режимов), из которого вышла эта информация. Этот институт - политическая правая рука правящей коалиции. Мне кажется, что сейчас, когда осталось буквально несколько дней до выборов в Сенат, кто-то потребовал омрачить (omráčit - ошеломить, огорошить, прим. ред.) левую структуру, которая стремится попасть в Сенат», - предполагает Ян Петранек, интервью с которым было записано до начала выборов в Сенат.

Однако и среди политиков правящей коалиции найдутся рассерженные на Институт исследования тоталитарных режимов.

«В процессе учреждения Института я настаивал и настаиваю до сих пор, что это исторический институт, который должен изучать, что произошло, работать с фактами, организовывать конференции и быть абсолютно аполитичным. Это не институт, который дает оценку. Для меня является неприемлемым, чтобы история в историческом институте политизировалась», - заявил председатель Сената Пржемысл Соботка, член Гражданско-демократической партии.

Сомневается в целесообразности деятельности института также бывший председатель Парламента, драматург Милан Ухде.

"Несмотря на то, что я поддерживал возникновение этого института, ныне вижу, что возражения, которыми аргументировали его противники, были обоснованны. Трудно поверить в то, что исследовательский институт передаст недоказанный и никем неподписанный протокол госбезопасности, касающийся Милана Кундеры, средствам массовой информации вместо того, чтобы заниматься самим исследованием", - отметил Ухде в интервью газете Právo.

Действительно, почему же донос не был подписан самим Кундерой? Историк Прокоп Томек занимается архивами коммунистической госбезопасности уже длительное время. На его взгляд, протокол был составлен традиционно, и ничего подозрительного в нем нет.

«Этот документ выглядит нормально, стандартно, как все остальные документы госбезопасности. Я не знаю причины, из-за которой он должен был быть сфабрикован. Получилось так, что этот протокол утонул в материалах, которые не были обозначены именем Кундеры, поэтому никому ранее и не могло прийти в голову, что в подобном ворохе бумаг может оказаться что-то, с ним связанное».

Прокоп Томек объясняет отсутствие подписи заявлявшего ординарностью сути документа. Вот если бы Кундеру пригласили для дачи показаний, было бы другое дело, полагает он.

Немецкие критики сравнивали Милана Кундеру с Гюнтером Грассом и находили параллели в том, как они «подскользнулись», однако, едва ли это правомерно. Кундера, правда, придерживался в молодости левых взглядов, но, кстати, в 1950 г. уже был исключен из партии. Но дело не только в этом. Продолжает Ян Петранек.

Мирослав Дворжачек (Фото: Архив ABS)

«Но Кундера был человеком левого толка, он еще не был тогда знаком с тем, что творилось в СССР во время Сталина, он все это осмыслил гораздо позже, как многие - десятки тысяч людей левых взглядов. И мне жалко, что Кундера, который живет уже десятилетиями во Франции, переживает что-то невероятное».

Войтех Рипка из упомянутого института признал, что абсолютных доказательств в виновности Кундеры не существует. И нам остается надеяться, что «Божьи жернова мелют медленно, но верно» - этой чешской пословице, по сути, соответствует «правда восторжествует».