Мирослав Зикмунд – путешествие как судьба
Он и сегодня смотрит на мир с тем же любопытством, которое в 1947 году заставило его отправиться в грандиозное путешествие по миру, ставшее делом всей жизни. 14 февраля отмечает свой день рождения знаменитый чешский путешественник Мирослав Зикмунд, начавший свой путь по этой планете уже 102 года назад. Конечно, их всегда называют вместе – Зикмунд и Ганзелка. Для них, как и для их «татры», как будто не существовало ни расстояний, ни границ.
На страницах газет и журналов, в радиорепортажах и документальных фильмах они рассказывали о большом и ярком мире соотечественникам, чье пространство было сжато «железным занавесом». Их книги об Африке, Аргентине, Турции переводили на множество языков, ими зачитывались и советские школьники.
Знаменитые позывные H+Z
«Н» на азбуке Морзе – четыре точки, «Z» – тире, тире, точка, точка – их позывные на «Чехословацком Радио», которые они «выстукивали» клаксоном «татры».
Мирослав Зикмунд родился в Пльзене в 1919 году, когда молодой Чехословакии было от роду всего несколько месяцев. Свое первое путешествие он предпринял в шестнадцать лет, отправившись в Подкарпатскую Русь, – тогда эта территория сегодняшней Украины входила в состав новой независимой республики. Недаром он был сыном машиниста – льготные железнодорожные билеты для членов семьи открывали новые горизонты.
С Иржи Ганзелкой Мирослав познакомился в 1938 году в Высшей школе торговли в Праге. Гитлер захватил Судеты, на шее Европы затягивалась петля, а они… мечтали о далеких странах – обогнуть Земной шар на яхте. Их дружба продлится 65 лет – до смерти Иржи Ганзелки, который скончался 2003 году.
Окончить Высшую школу друзья смогли только после войны, в 1946-м, поскольку в годы протектората нацисты закрыли все чешские вузы. Все это время они учили языки. Помимо французского и английского, которые преподавали в гимназии, Зикмунд осваивал русский, немецкий, испанский, голландский, арабский. В 1945 году Мирослав даже переводил переговоры союзников – СССР и США в Пльзене. Иржи Ганзелка, которому снилась Африка, «вгрызался» в суахили.
Утром 22 апреля 1947 года на «татре-87» они выехали из Праги, пересекли разрушенную войной Германию, затем Швейцарию, чтобы из марсельского порта переправится в Касабланку.
Рассвет на пирамиде Хеопса
«Пирамида Хеопса – это 137 метров над Нилом. Нам с Иркой удалось даже заночевать на ее вершине – тогда это было еще возможно, а теперь строго запрещено. Мы взяли с собой спальные мешки и по огромным блокам залезли на самую верхушку пирамиды Хеопса. Это было незабываемое зрелище – когда утром мы увидели, как далеко внизу под нами из Нила встает солнце», – этот рассвет Мирослав Зикмунд считает одним из самых важных моментов своей жизни.
Чехословацкие путешественники проехали Судан, добрались до далекой Эфиопии. Эти места и сейчас не безопасны, а в 1947-м послевоенном году путешествие по этим краям требовало немало отваги. Мирослав и Иржи запаслись оружием. Хотя после Зикмунд назовет Африку конца 1940-х «спокойным континентом».
«Однажды в пути они использовали оружие, чтобы отпугнуть бандитов и грабителей. Пан Зикмунд тогда выстрелил в воздух, не по людям, конечно! Когда все было кончено, Ганзелка ему сказал, что в барабане остался один патрон. С минуту они спорили, потом Зикмунд нажал на курок и попал в дверцу бардачка. Эта дырка остается там по сей день», – рассказывает Петр Кожишек, сотрудник Национального технического музея в Праге, где сегодня выставлена легендарная «татра-87».
«Африка грез и действительности»
В книге «Африка грез и действительности» путешественники описали другое применение пистолета – в качестве автомобильного гудка: «Наши пистолеты всегда лежат в полной готовности между передними сиденьями. Быстро спускаем предохранитель, и через открытую крышу "татры" раздаются два выстрела в воздух. В следующее же мгновение "фиат" сворачивает в сторону и оба его водителя выскакивают на подножки: они спешат посмотреть, какая шина спустила. "Шины у вас в порядке. А вот мы четверть часа тащимся за вами, гудим беспрерывно. Пришлось пустить в ход вот эти гудки", — и показываем им свой пистолет-автомат. Удивление на лицах итальянцев сменяется веселым смехом. "Простите, синьоры, но сядьте-ка на минутку к нам в кабину! Собственного голоса не услышишь. А гудок у вас любопытный!" — итальянец берет в руку пистолет, выпущенный чехословацким оружейным заводом, и с интересом осматривает его... Наш пистолет ЧЗ-7,65 еще не раз выполнял свою новую функцию, пока мы доехали до Аддис-Абебы. Результаты никогда не заставляли себя ждать».
Изначально Мирослав и Иржи планировали за три с половиной года обогнуть весь Земной шар, однако уже в первые недели поняли, что такой темп им не выдержать – ведь они должны были делать фотографии и фильмы, рекламировать чехословацкую промышленность – именно так они собрали средства для путешествия.
Из Кейптауна они переправились на корабле в Аргентину, проехали Южную и Центральную Америку. Там им пришлось повернуть в сторону дома – из-за травмы Ганзелки и потому что не удалось получить визу в Соединенные Штаты.
«Меж двух океанов»
«В три с половиной года, 12 090 дней, поместилось 48 стран. За это время мы наездили, налетали и наплавали 111 000 километров. Самая высокая точка, на которой мы за это время побывали – вершина африканской горы Килиманджаро – шесть тысяч метров над уровнем моря. И тут мы не можем не вспомнить о «татре» – в точке, обозначенной на карте Республики Перу как Тиклио, она взобралась на высоту, достойную восхищения, – 4 860 метров над уровнем моря. Наша «добыча» в виде фотографий составила более десяти тысяч снимков, часть из которых – цветные. Более пяти тысяч метров 16-миллиметровой пленки, три полнометражных фильма и 12 игровых дополнят пятилетний сериал радиорепортажей. Таких репортажей мы сделали ровно семьсот», – так Зикмунд и Ганзелка завершили радиоотчет о своем первом грандиозном вояже.
Второе путешествие Зикмунд и Ганзелка предприняли в 1959 году. Они побывали во многих государствах Ближнего и Среднего Востока, проехали по Индии, Цейлону, Непалу и Индонезии.
Однако роковой страной стал для них Советский Союз. На территории СССР Зикмунд и Ганзелка побывали четыре раза – в 1954, 1958, 1962 годах. Основной стала поездка, начавшаяся с Дальнего Востока и продолжавшаяся с сентября 1963 по ноябрь 1964 года. «Мы ехали в обратном нашим легионерам направлении», – скажет потом Зикмунд, намекая на передвижение Чехословацкого корпуса в годы Гражданской войны.
Советский Союз без ретуши
В Москве был создан специальный Оргкомитет, следивший за передвижением «татры» по стране, – в дороге путешественников пытались оградить от общения с местным населением, не дать им увидеть неприглядные стороны советской действительности, грязь, разруху и бедность, руководствуясь принципом «хоть и из ЧССР, но все равно иностранцы». Зикмунда и Ганзелку все это возмущало – они требовали не перекрывать ради них дороги и не выгонять посетителей из столовых, в которых они обедали. А их приглашали на партийные дачи и партсобрания. И всюду за ними следовали соглядатаи.
Они увидели неэффективность плановой экономики, «услуги на уровне развивающихся стран», высокомерие властей, шрамы, оставленные массовыми репрессиями. «Мы знали, что по обе стороны от нашей трассы находятся действующие концлагеря», – вспоминает Зикмунд. Чехов ужаснуло разбазаривание природных ресурсов, неряшливое поведение населения, бессмысленные действия ради «галочки» у начальства – все то, что и много лет спустя Зикмунд будет называть запомнившимся ему русским словом «шапкозакидательство». Книгу, в которой путешественники из ЧССР повторяли бы агитки и подтасованные факты, советские функционеры не получили. Свои впечатления от поездки Зикмунд и Ганзелка изложили в «Спецотчете № 4», который им удалось передать лично Брежневу во время его приезда в Прагу. Они искренне хотели помочь – недаром в 1963 г. оба вступили в КПЧ, чтобы стать коммунистами-реформаторами. Отчет сочли «антисоветчиной», а путешественники попали в «черные списки». Вскоре пришло вторжение 1968 года.
В архиве радио сохранилась запись выступления Мирослава Зикмунда на свободном передатчике «Готвальдов» в первый день оккупации 21 августа. «Я считаю, что в эти часы мы должны сохранять спокойствие, вернуться на свои рабочие места. Максимум – провести две минуты тишины в полдень как единственный протест против того, что происходит. Не дадим себя спровоцировать акциями противостояния, которые не имели бы смысла».
Двадцать один год в небытии
Зикмунд и Ганзелка осудили вторжение войск Варшавского договора. Власти наказали их, наложив запрет на дальнейшие путешествия и публикации. Авторы известных книг «Там, за рекою, – Аргентина», «Через Кордильеры», «К охотникам за черепами», «Меж двух океанов», «Перевёрнутый полумесяц» были изгнаны из Союза писателей Чехословакии.
«Двадцать один год мы работали не покладая рук. И тоже ровно двадцать один год – и это в самом продуктивном возрасте, нам не было еще и 50-ти – мы были негласно осуждены на небытие», – вспоминал позднее Иржи Ганзелка, одним из первых подписавший «Хартию-77». «Разумеется, это имело те же последствия, как и у других, у любого, кто не хотел говорить не то, что думает. Долгная серия крайне неприятных допросов в госбезопасности. Толстое дело. Мы же и в то время открыто на все реагировали на то, с чем не были согласны в развитии общества. Работу мы получить не могли. Наконец спустя 12 лет благодаря помощи одного очень смелого друга я получил должность садовника и обрезал деревья в Семинарском саду», – вспоминал путешественник.
Путешественники, привыкшие пересекать экватор, взбираться на горы и переплывать океаны, внезапно оказались в ловушке. Мирослав Зикмунд рассказывает об этом времени: «Мы надеялись, что эта отрезанность от мира не продлится как Тридцатилетняя война. Так что мы занялись тем, что стали облекать в литературную форму последний этап наших путешествий. Мы работали над двумя томами книги «Цейлон – рай без ангелов», который издали в 1975 году. Вместо 11-тысячных тиражей, которые у нас были раньше, «Цейлон» вышел в одиннадцати экземплярах – оригинал и десять копий, то, что можно было напечатать на машинке. Этим мы занимались первые годы. Поскольку у меня оставались какие-то финансовые сбережения, я пустился в путешествие по прошлому – занялся своей генеалогией, проводя множество времени в архивах. Я добрался вглубь до эпохи после Белогорской битвы – самая древняя запись в метрической книге относится к 1629 году».
На авансцену общественной и культурной жизни Мирослав Зикмунд и Иржи Ганзелка вернулись после «бархатной революции». На фотографии пан Мирослав позирует с книгой о путешествии на Шри-Ланку «Слоны живут до ста лет».
