Море, которого нет, дом, в который нельзя вернуться

На 20-м Иглавском фестивале международных документальных фильмов мы познакомились с молодыми женщинами-режиссерами, которые посвятили свои киноленты невероятной человеческой способности адаптироваться и продолжать жизнь – в первом случае после экологической катастрофы, во втором – после того, как война выгнала людей из собственных домов.

«Завтра море», Фото: официальный сайт Иглавского фестиваля

В минувшие выходные на Иглавском фестивале вручали награды фильмам-победителям. Несколько групп жюри оценивали киноленты в разных конкурсных программах. Победителем международной секции фестиваля стала греческо-французская кинолента «Призраки бродят по Европе», среди фильмов Восточной и Центральной Европы лучшим оказался грузинский фильм «Ослепляющее сияние сумерек», а чешским документальным произведением-призером стал фильм о цыганском футбольном клубе. «Радио Прага» встретилось с несколькими молодыми творцами документальных фильмов, участвовавших в секции «Между морями» - конкурсной программе кинолент из Центральной и Восточной Европы, которые также были отмечены жюри в секции режиссерского дебюта – грузинский режиссер Нино Гогуа и Катерина Суворова из Казахстана.

Море исчезло, люди остались

Фильм Кати Суворовой «Завтра море» курьезно оказался в секции «Между морями» - хотя и повествует о море почти несуществующем, даже, можно сказать, умирающем, и стал самым ярким и визуально запоминающимся во всей конкурсной программе. Идея снять документальный фильм появилась у молодого режиссера сразу после первого посещения грустного и одновременно удивительного места – пересыхающего Аральского моря. Некогда четвертое в мире по величине озеро начало стремительно высыхать с 60-х годов прошлого, и на сегодняшний на его месте – песок и пересохшие ракушки. В какой-то момент несколько лет назад Катерина Суворова осознала, что как житель Казахстана, на территории которого находится часть исчезающего моря, – она очень мало знает о трагедии прошло и, по ее словам, «на уровне интуиции поняла, что это тема, с которой необходимо работать»:

«Я в какой-то момент стала понимать, что мы ничего не знаем о том, что там сейчас происходит. И как будто абстрагировались от того, что там случилось – оставили это прошлому. При этом на Западе люди намного больше интересуются, чем мы в стране».

История съемок фильма началась тем, что друг режиссера предложил отправиться в поездку, чтобы посмотреть на заброшенные корабли, оставшиеся на месте высохшего моря – именно благодаря этому образу молодые жители Казахстана, в основном, и знают об Аральском море.

Катерина Суворова, Asanali Ashimov, CC BY-SA 4.0

«И вот, машина выруливает из-под холма, и вот ты видишь: на зеленом холме стоит корабль покосившийся. Вот у него есть вся палуба, основа, рубка. И потом уже видишь, в его тени стоят верблюды, потому что им в тени приятно, потому что это единственная тень во всей этой степи, где и деревца никакого нет. И это странно – то, что видишь. Все-таки накапливаешь за жизнь какие-то визуальные образы и знаешь, что и с чем соединяется. Однако в этот момент однозначно происходит когнитивный диссонанс – что-то не сходится в той реальности, которую ты привык воспринимать, и эта атмосфера, это чувство, когда верх и низ поменялись местами, или – цвет черный и белый. То есть ты не видишь причину – поменялись местами, почему – непонятно. И у всего этого бывшего Аральского взморья, у него такая атмосфера. Эмоционально и ментально это точно также. Когда ты там находишься, ты точно не понимаешь, где верх, где низ, где право, где лево», - описывает свои впечатления от увиденного Катерина Суворова. Однако визуальный шок от образов заброшенных кораблей затмил другой аспект их поездки:

«Мы приехали, такие наивные подростки – хотим увидеть корабли. И чтобы увидеть их, нам пришлось проделать целое большое путешествие. А чтобы проделать путешествие, нам понадобилось познакомиться с людьми. И люди согласились – они занимались своей работой, это были волонтеры, которые работали с местными рыбаками. Это были местные ребята, которые под предводительством датских рыбаков занимались с местными рыбаками – как им быть, что они делают и что им делать дальше. По пути мы смотрели, как они встречаются с людьми. Как в каждой деревне их знают по именам, какие вопросы они поднимают. Как трогательно они с каждым разговаривают о том, что их тревожит. И я стала понимать, что там очень интересные взаимоотношения у людей, они там живут, их немного осталось, они все друг друга знают, они в очень крепкой взаимосвязи. Почему они там находятся? Пейзаж очень удручающий, жизненная ситуация – сложная. В воздухе – все эти драматические истории прошлого. Почему они здесь? Почему они не уезжают, что их держит?»

Фото: официальный сайт Иглавского фестиваля

Задаваясь этим вопросом, режиссер столкнулась с настолько удивительными историями людей живущих на берегах песочного моря, что изначальная цель полюбоваться пугающей живописностью заброшенных кораблей сменилась интересом к этой упорной верности месту у оставшихся жителей. Кто-то из местных действительно уехал из городов и сел, в которых каждая улица напоминает о море, которого нет. Однако многие остались – одна из героинь фильма девушка-гидролог, которая увидела свое переназначение в изучении Аральского моря, или старик, который всю свою энергию тратит на создание сада в высохшей земле, где очень сложно что-либо выращивать. Катерина посетила Аральск и его окрестности с экспедициями много раз, общаясь с местными жителями и огромным количеством иностранцев, приезжающих своими глазами увидеть одну из крупнейших природных трагедий мира. Ей удалось получить немецкий грант и поддержку казахского мецената, благодаря чему и состоялись съемки фильма.

«Мне просто кажется, что то, что показывают нам эти люди – это то, что смерти нет там, где есть действие. Смерть – это и есть отсутствие действие, отсутствие развития. А там мы смотрим на них – там, где самое страшное уже произошло, но жизнь не так легко изничтожить», - комментирует режиссер.

Человеческие вещи

Что человек уносит из горящего дома? Размышляя об этом в безопасности, мы думаем, что взяли бы самое необходимое – документы, деньги, какие-то дорогие душе предметы. Однако, на удивление, у бежавших от танков людей во время Российско-грузинского конфликта 2008 г. не было времени даже добраться до сумки с документами:

«Вообще, они не могли поверить в то, что они не вернутся. Это был тот момент, когда в их голове пронеслось – может это всего лишь на один день, завтра мы вернемся обратно».

«Вещи», Фото: официальный сайт Иглавского фестиваля

Фильм, который заслужил приз студенческого жюри в секции режиссерский дебютов – кинолента Нино Гонуа под названием «Вещи», повествующая о жизни людей, получивших статус «временно перемещенных лиц» на территории Грузии после Российско-грузинского конфликта в Южной Осетии. Эти люди проживают во временном лагере недалеко от селения Гори – места рождения Сталина. Во время съемок своего фильма Нино Гогуа решила сконцентрироваться на том, что люди в первую очередь взяли с собой, убегая из мест военных действий, и через призму этих предметов раскрывать повседневную жизнь и истории жителей Южной Осетии, потерявших дом:

«Фильм буквально о том, какие вещи они взяли с собой. Мне очень нравится это название – просто вещи, но это также истории, их истории, которые мы рассказываем. Рядом с Гори построили новый лагерь – их несколько, но я снимала именно в этом, потому что это был самый близкий лагерь к бывшей границе. Люди, которые находились на Севере – у них было больше всего времени на сборы, но мои персонажи – они были дальше от грузинской границы, и они были первыми, по кому нанесли удар, и у них было меньше всего времени собраться. Поэтому я остановила на них свой выбор».

Среди вещей, которые герои фильма взяли с собой – отцовские шахматы, старые фотографии, чеканеный портрет Сталина, и даже трактор. Однако были и случаи, которые особо запомнились Нино Гогуа как режиссеру:

Иллюстративное фото: официальный сайт Иглавского фестиваля

«Было еще несколько, кроме тех, которые можно увидеть в фильме – не все может войти в фильм, да и что-то очень непросто снимать. Больше всего мне полюбилась одна вещь и семья, которой она принадлежала. Когда я спросила пожилого мужчину, заядлого садовода и фермера, что же он взял с собой – он показал мне шляпу. Соломенную шляпу, очень старую, выцветшую. А история, которую он мне рассказал –когда он узнал, что нужно бежать, он осмотрел свою комнату и по пути к двери ему в глаза бросилась шляпа, висящая на стене, которая там болталась невесть сколько лет, которая была слишком старой для того, чтобы ее можно было носить. И без особых размышлений он просто взял вот эту шляпу и теперь она висит на стене в его доме в лагере. Не знаю, насколько меня эта история удивила, но определенно вдохновила, несмотря на то, что ее, в конечном итоге, в фильме нет. Но когда я думаю обо всем проекте, всегда вспоминаю об этой шляпе, как именно о том, что меня изначально вдохновило».

Для людей в Южной Осетии, по словам режиссера, война была неожиданностью – пока они буквально «не увидели танк в своем огороде», они не верили, что нужно бежать.

«Мы попытались затронуть вопрос начала новой жизни – потому что мы, например, с фразой «начать новую жизнь» чувствуем что-то позитивное, это как шаг вперед, но в случае этих людей, начало новой жизни – это шаг назад. Такое выживание, которое очень сложное, потому что разница между тем, как они жили до этого и как они живут сейчас – невероятная. Технически, в фильме не видно, как они жили раньше, но можно увидеть их настоящее и атмосферу, чтобы составить впечатление об их прошлом, и, возможно, будущем», - рассказывает Нино Гогуа.