Москва начинает и проигрывает
Не успел закончится московский кинофестиваль, как начался карловарский. Сегодня мы говорим об этом с кинокритиком, фамилию которого любят склонять шутники из передачи «Прожекторперисхилтон», потому что его зовут Стас Тыркин.
-Из того, что вы уже видели, было что-нибудь выдающееся?
-Выдающееся сейчас очень редко встречается в кинематографе. Карловы Вары хороши не тем, что здесь можно что-то выдающееся увидеть. Карловы Вары – через месяц после Канн. Так все выдающееся идет в Канны. В конкурсе здесь едва ли можно ожидать каких-то страшных шедевров. Просто потому что их в мире очень маленькое количество, их не хватает на три ведущих фестиваля. А Карловы Вары дают панораму и того, что происходит в странах бывшего соцблока, и более широкую картину, и ретроспективы.
-А ну давайте сравним. Я понимаю, что уже даже журналисты разделяются, потому что им приходиться выбирать между одним и вторым…
-А в плане вообще конкуренции?
-Москва полностью проигрывает по всем параметрам. Начиная от количества зрителей.. Что-то в районе 80 тысяч – это официальные цифры, которыми страшно гордится Михалков. В Карловых Варах – 130 000, при том, что Москва – один из крупнейших городов мира, а Карловы Вары – соответственно – один из самых маленьких. Можно сравнить по части интереса зрителей, по части интереса прессы. Если взять вот эту брошюру Who is where, огромные листы людей – из Англии, Швейцарии. Америки. В Москве даже нет такого каталога, потому что то, что вы увидите, это будет страшно. Главное, что, может, кто-то и приехал бы, потому что интерес к Москве присутствует, прямо скажем, но они никого не приглашают, им просто это не надо. Это такой междусобойчик. Я переписываюсь на Фейсбуке с режиссером, ее зовут Майя Милош, у нее здесь фильм «Клип». Это такая сканадальная сербская лента, за гранью порнографии про 14-летнюю девочку, про то, что вот реально происходит в этом возрасте. Ее даже не пригласили в Москву. Она собирает призы по всему миру – от Роттердама до Буэнос-Айреса. Она сейчас в Мюнхене и не планировала приехать в Карловы Вары, но я ей написал, насколько здесь прекрасно, и она теперь собирается.
Посмотрите, у вас председатель жюри не какая-нибудь звезда, которая в кино ничего не понимает, а директор нью-йоркского кинофестиваля, президент Линкольн-центра. Он –куратор, он в теме. Карловы Вары не бегут вот за этим «Ой, у нас в жюри старлетка, которая ничего не соображает». Это реальные люди, от которых пойдет word of mouth, положительные какие-то…
-Да, Good Vibrations. Положительное отношение к критикам. Правда же, если я напишу кругом, что это очень плохо, то вся Россия будет думать, что это очень плохо…Они понимают, и на открытии сажают меня в третий ряд. На МКФ – это страшная вещь. Я, во-первых, туда не хожу и не хочу там никого видеть. В этом году они всех иностранных кинематографистов, кто приехал на конкурс, посадили на открытии на балкон. А партер они держат для своих – для гинекологов, стоматологов, элиты общества. И вся эта «элита» в результате не пришла. Весь партер был пустой, и первый канал не знал, как это показывать. В общем, это страшно местечковое событие. Иногда московский и карловарский конкурс по уровню находятся рядом, хотя ч считаю, что здесь все равно лучше.
-Да, было много. Но я же говорю, разворачивается медленно, перемены настают постепенно. Я думаю, что можно было выбрать, конечно, что-то из России. И на «Кинотавре» был неплохой год, насколько я могу судить. Хотя я туда тоже не езжу, а предпочитаю западные мероприятия. Конечно, при желании можно было выбрать. Несложно найти фильм, который лучше, чем «Бедуин». Небольшой это шедевр. В прошлом году в второй программе было три фильма, в этом году – ни одного. Я считаю, что это их право. Куратор формирует картину кино, какой он ее видит. Ему нужно дать карт-бланш.
-А вот он считает, что отражает. В этом году он не увидел ничего хорошего в российском кино. Это же культурная политика. А может они кого-то приглашали, а те не хотели в Карловы Вары и ждали Венецию. И не дождутся ее никогда. Но это – их проблемы. Масса всяких нюансов и обстоятельств. Конечно, исторически и географически русское кино должно здесь быть. Но вот они посчитали, что такой неурожайный год. И в следующем году такое может быть. Всегда очень много зависит от личности программного директора. Вот Берлин, который считался местом встречи востока и запада, там всегда было очень много русских картин. Потом сменился директор, их стало меньше и меньше, и далеко не всегда они стали попадать в конкурс. В то же время в Венеции Марко Мюллер был большим поклонником русского кино. Знал русский язык, постоянно таскался в Москву, и чуть ли не каждый год в Венеции что-то появлялось. И в конкурсе – обязательно. И они выдергивали со скандалом фильмы из «Кинотавра», потому что у них должны быть только мировые премьеры. Сейчас Мюллер ушел в Рим, и я уверен, что в Риме теперь будет много русских фильмов.
Мы продолжим беседу со Стасом Тыркиным в одной из ближайших рубрик. Там мы еще поругаем московский кинофестиваль и похвалим карловарский, обсудим российские картины, представленные на фестивале и поговорим о современном чешском кино глазами московского критика.
