«Неистовый поэт» Иван Дивиш

Подготовил Михал Лаштовичка.

Современные люди относятся к поэзии странно. В большинстве случаев они признают, что поэзия - это красота, так как это им говорили в школе, и вообще у них нет причины в таком утверждении сомневаться. Но направиться в книжный магазин, там купить книгу стихов и прочитать ее - для этого уже надо иметь особый характер. Несмотря на это, в 20-ом веке нашлось несколько поэтов, которым удалось заинтересовать и таких людей, у которых этого характера нет, и, таким способом, к своим стихам привлечь внимание широкого общества. Последним чешским поэтом, которому это удалось, был Иван Дивиш, поэт выразивший свое отношение к поэзии в таких стихах:

Если бы я знал, что такое Чехия,

Я бы своё зачатие заковал в ледники Гренландии

Если бы я знал, что такое алкоголь,

Я бы себя сжег на шесте лицом назад.

Если бы я знал, что такое мышление и мозг

Я бы стал мостильщиком с усечённым черепом

Если бы я знал, что такое любовь

Я бы сделался кротом, чтобы рыть под землей

Ох, если бы я предчувствовал, кто такие люди

Я бы превратился в саблезубого тигра,

но если бы мне кто-нибудь сказал, что такое поэзия,

я бы снова родился в этот мир

Иван Дивиш родился в 1924-м году в Праге в семье банковского служащего. Почти все остальные родственники были врачи, некоторые даже весьма знаменитые. Литературой Дивиш начал интересоваться с молодости и, одновременно, с молодости его начали преследовать враги всей жизни – тоталитарные власти. Фашисты, также как немного спустя коммунисты, ему помешали окончить любую школу. Будучи гимназистом, он был кратковременно арестован гестапо, потом ему пришлось школу покинуть и обучиться ремеслу книготорговца. После войны он начал учится на философском факультете, но после коммунистического путча в 1948-м году ему опять пришлось уйти из школы и работать токарем в северо-чешском городе Либерец.

Я прихожу домой, где никого нет... сажусь в автобус... усталым, раздраженным, но в результате этого острым глазом наблюдаю лица, физиономии, собак, женщин постарше, помоложе, мужчин постарше, помоложе, калек. Никто никому в лицо не глядит, и глядеть даже не собирается. Достаточно мне кому-нибудь в течение двух секунд смотреть в глаза и он мгновенно отклоняет взор... С другой стороны, в этом коллективном уклончивом «не вижу, не слышу, знать ничего не хочу» каждый друг друга обследует с ног до головы, миллиметр за миллиметром его окружает, поедает, клеймит и татуирует. Почти во всех остекленевших глазах звериный страх.

Довольно рано в жизни Дивиша появляется его второй заклятый враг – алкоголь. Ивану Дивишу много раз пришлось побывать на лечении, алкоголь негативно повлиял на оба его супружества. Проблему своего алкоголизма он решал также во многих стихотворениях:

ОНА ТАМ

Она там –

Рядом, в спальне, опершись малайской рукой,

После стирки, покупок и никудышных споров со мной

Она читает книгу о любви

Вот ворваться к ней и, остановившись,

Тут же перед ней саблей срубить себе купол черепа,

Чтобы она заглянула и скрещенными ладонями

Там успокоила неутолимый хаос

Она бы закрыла книгу, вынула свернутого демона

Закупорила его в бутылку, бросила бутылку в воду

И, снова облокотившись, продолжала бы читать –

О Боже, насколько более она права, чем я

В начале 60-х годов в связи с политической оттепелью Дивишу удалось вернуться в Прагу, и стать редактором книгоиздательства «Млада фронта». В этот период он почти ежегодно издает сборники стихов. Среди них можно найти и особый «дневник снов» - сборник записей снов, изданный несколько раз под названием «Город попугаев, или Ночью ты не будешь бояться»:

Сон, который я видел в день своих именин, 25-го июня 1975-го года: Я сижу на высоком стульчике, напоминающим позорный столб, в белой одежде, подо мной стоит в коричневой спецовке поэт Эмиль Юлиш. Все это происходит в заводском цехе, где полно шумящих машин. Эмиль меня принимает на работу токарем, и одновременно ругает меня: «Так вы церемонитесь поступить к нам работать токарем, вам это, видите ли, не катит, в то время как масса грузинских товарищей, например такой Дубашишвили и другие бы считали это честью. Вдруг весь цех начинает дребезжать от звонка, я беру телефон, который находится сразу за моей головой, на другом конце Лида (спокойно, ясным голосом) мне сообщает: «Итак, у тебя девочка. Ростом 52 см, весом 3200 грамм.»

Через год после вторжения войск Варшавского договора в Чехословакию, летом 1969, Иван Дивиш покидает родину и уезжает в эмиграцию в Геманию. В городе Мюнхен он становится библиотекарем на известной радиостанции «Свободная Европа» Более, чем десять лет он не в состоянии писать стихи.

Лишь один раз господь Иисус Христос дождался от людей искренней бескорыстности, намека роскоши, прелестного мгновения: Когда любящая женщина полила его волосы драгоценными ароматными духами. И как только это случилось, мир его за это стал упрекать, и перевел все на деньги...

Поэтическая способность Ивана Дивиша вернулась внезапно и с удивительной силой. В Мюнхене он написал свои лучшие стихотворения и поэмы, например, «Уход из Чехии», «Танатэа», «Барашек на снегу», «Ноэ выпускает воронов», «Мои глаза обязаны были видеть...» и многие другие. В эмиграционных издательствах он также снова издает некоторые книги, изданные еще в Чехословакии.

В Бразилии, недалеко от водопадов Игуаза,течет река Шопен. Я себя знаю очень хорошо, я бы был способен мгновенно одеться, уехать в Рием и найти связь - с чем? С Нью-Йорком? С Каракасом? С Рио-де-Жанейро? Тащиться бесконечно? В конце концов, я бы туда добрался...Наступило бы утро, росистая заря... Мне бы показали эту реку... Она бы выглядела совсем по-другому... Однако у молитвы ведь везде одна и та же сила.

В течении всей жизни Дивиш пишет особый поэтическо-философический дневник записей, у которых трудно определить жанр. Их можно воспринимать как короткие философические стихотворения в прозе. Когда в середине 90-ых годов Дивиш эти свои записи издал под названием «Теория благонадежности», издание получилось в размере более 500 страниц.

Не существует оружия, против которого невозможно выковать противодействующее оружие. Это характер оружия. Но из этого также следует, что никогда не будет покоя ни от чего, даже от мира.

После «бархатной революции» в 1989-ом году Дивиш сперва не спешил возвращаться на родину. В Чехию он приезжал на незначительный срок, однако по желанию своей второй жены он в 1995-м году, почти скрыто, вернулся.

Одна женщина мне сказала: «Я настолько люблю жизнь, что и умирать буду страстно...» А другая: «Когда я буду умирать? Какое там отчаяние! Я скажу спасибо!»

На родине Дивиша читатели весьма почитали, но иногда также и отвергали. Регулярная телевизионная серия «Парадоксы Ивана Дивиша», в которой сам поэт в поношенном плаще и с обязательной бутылкой пива в руке проповедовал свои взгляды, многих зрителей удивила, некоторых даже разозлила. Но, несмотря на все, книги Ивана Дивиша издавались дальше с тем же успехом.

Жизнь – это ни поле, ни равнина, ни пустыня. Жизнь - это коричнево-серая, слегка, но неумолимо вверх поднимающаяся сыпучая комковатая полупустыня, на которой пахарь обнаружил, что его плуг постоянно увеличивается, в то время, как упряжка волов перед ним постоянно уменьшается до величины смешных кукол, и пыль от них незначительна. Пахарь одержимо, безумно и упрямо пашет. В мелкую, ничтожную борозду за ним Костлявая сыплет комовые семена, из которых весной, землистой и беловатой как всегда, взойдет каждое пятисотое, трехсотое – жиденькая травка.

В апреле 1999-го года Дивиш написал короткое стихотворение «Consilium abeundi». Так в 19-м веке называли совет ученикам, исключенным из гимназий. Дивиш в этом стихотворении подал краткое, но меткое резюме своей жизни. В тот самый день его жена нашла поэта лежать мертвым под лестницей в их особняке.

Раньше все жили, любили, воевали – и один из них потом все это записал. В наши дни уже никто не живет, не любит, и не воюет – зато все записывают.

Иван Дивиш всю жизнь мечтал написать «кристаллическое» стихотворение, так как он верил, что если в начале всего хаос, в конце обязательно должен быть кристалл. К сожалению, его собственная жизнь в результате слишком «кристаллической» не оказалась.

Да, тайна жизни существует, но не существует тайны смерти, разве что для того, чтобы свидетельствовать и давать показания о тайне жизни...

Ивана Дивиша можно назвать последним действительно «неистовым» поэтом в чешской литературе. Ему удалось вызвать интерес к поэзии даже у людей, которые стихи не читают. Удастся такое кому-нибудь в будущем?

Когда рождается ребенок, всегда представляется новый шанс всему миру. Снова родился спаситель. Каждый ребенок потенциальный Христос.