Музыка из любимых кинокартин, близкая миллионам чехов
Музыка – душа фильма. Нередко во многом именно благодаря ей мы сохраняем светлую память о героях той или иной ленты. Однако авторы киномузыки, в отличие от режиссеров запомнившихся нам картин, часто незаслуженно обделены нашим вниманием. К числу таковых также относится Иржи Шуст, которого оскароносный чешский режиссер Иржи Менцель называл своим «придворным композитором». Шуст, о 100-летии со дня рождения которого в конце 2019 года вспоминали в Чехии, написал музыку к одиннадцати его полнометражным картинам, в том числе к «Поездам oсобого назначения» 1966 года, экранизации одноименного романа Богумила Грабала. Что заставило Шуста, семья которого пострадала от фашистов, написать нацистский марш? Почему он недолюбливал фильм «Деревенька моя центральная»? Каким он остался в памяти своей дочери Яны?
Одаренный, но далеко не образцового поведения юноша, приносивший тем самым немало хлопот своей матери, мог и не стать композитором, если бы не оказался в Москве. В его семье не было ни одного музыканта, и хотя в детстве Иржи Шуст учился игре на фортепиано и хотел продолжить свое музыкальное образование, родители не сочли это достаточно достойным занятием.
В Чехословакии своенравного юношу учить отказались
Среднее образование Иржи Шуст завершил в гимназии, однако после нее поступил не в консерваторию, как сам того желал, а, по настоянию родителей, в торговую академию, откуда его исключили вследствие повторных нарушений дисциплины. Он был мастер выкидывать самые неожиданные коленца, как подтвердила и его дочь Яна Шустова, гость «Радио Прага».
– Ваш отец оказался в Москве лишь по стечению не самых благоприятных обстоятельств, и предпосылкой для этого парадоксально стало не самое образцовое его поведение, не так ли?
– Да, поведение отца было настолько плохим, что его практически исключили из всех школ Чехословакии. Его отец в то время работал в чехословацком посольстве в Москве, и мать отправила своего сына к его отцу, чтобы тот с ним разобрался.
Память о замечательных русских педагогах
– Мой папа хотел учиться в московской консерватории, и его отец тогда уже выслушал его пожелание. Мой отец успешно сдал приемный экзамен, и все были этим очень удивлены. Он поступил, и ему очень повезло – учили его знаменитые профессора. Игре на фортепиано он учился в классе Григория Гинзбурга.
– Потому что в Москве его научили так хорошо играть на фортепиано, что в Праге ему тогда уже не было чему учиться.
Перелистывая страницы семейного альбома
– На мой взгляд, интересным фактом биографии Иржи Шуста является то, что ему пришлось по долгу своей профессии взяться за написание нового фашистского марша, так как в историческом современном кино нельзя было использовать уже существовавшие нацистские марши, чтобы не нести ответственность за нарушение авторских прав. При этом его семья очень серьезно пострадала от рук фашистов … Он делился с вами воспоминаниями об этом?
Он советовал им, чтобы супруги развелись, аргументируя тем, что бабушка является еврейкой (давая понять, что семья и ее имущество могут оказаться под угрозой – прим. ред.). Об этом мне рассказала моя двоюродная сестра. Однако бабушка со своим мужем остались вместе, о чем брат донес в гестапо. Их арестовали, бабушку депортировали в Tерезин, позже она погибла в Освенциме. Убили и журналиста Климу. Я думаю, что он тоже попал в Терезин, хотя и не был евреем. Мой отец вместе со своим братом были участниками движения Сопротивления, они считали, что их мать арестовали именно по этой причине. Вполне возможно, что бабушку депортировали по двум причинам сразу.
Несовершеннолетнего брата отца во время войны тоже арестовали, депортировали в концлагерь, который он пережил с тяжелыми последствиями для здоровья. Отцу удалось скрыться, так как гестаповец, допрашивавший брата, по ошибке вычеркнул из списка разыскиваемых лиц обоих братьев. Старший Иржи скрывался в Злине, начaл работать на предприятии Бати, позже писал музыку для реклам.
«Злин для чешских кинокомпозиторов был весьма важной площадкой. Шуст начинал на этом поприще в 1942 году и работал там до конца войны. Вместо него потом пришел Зденек Лишка, второй из важнейших авторов музыки к фильмам, который также выучился этому ремеслу в Злине. Оба добились максимального эффекта на поле рекламного фильма, что позже обернулось огромным вкладом для всего их творчества. Некоторые кадры промелькнули на экране лишь на несколько секунд, а они при этом были способны написать к ним потрясающе интересную музыку»,
– рассказал «Радио Прага» драматург Пражского симфонического оркестра (FOK) Мартин Рудовский. В период Адвента в исполнении этого оркестра на пражском концерте прозвучали произведения кинокомпозиторов Иржи Шуста, Любоша Фишера и Милоша Бока.
Сотрудничество с Иржи Менцелем продолжалось долгих тридцать лет
– Ваш отец был весьма плодотворным композитором, и сотрудничал с такими режиссерами как Иржи Крейчик, Вера Хитилова, Иво Томан и, конечно, Иржи Менцель. С последним его сотрудничество началось в рамках фильма Perličky na dně (снят в 1965 году по рассказам из одноименного сборника Б. Грабала) и длилось до 1994 года, то есть почти до самой смерти композитора. Было ли ему сложно работать с таким именитым автором?
– Папа никогда не говорил, что это было сложно. Я помню, что Иржи Менцель у нас очень часто бывал, и еще будучи маленьким ребенком, я сиживала у него на коленях… Мне всегда казалось, что это было очень хорошее сотрудничество, и что они очень любили друг друга.
Дочь композитора долгое время не знала о том, что в послужном списке отца была и музыка к таким фильмам, которые оказались запрещенными к показу. Например, «Маргаритки» (Sedmikrasky 1966 года), получивший приз в Бергамо в 1967 году. Одна из ключевых картин Чешской новой волны, снятая Верой Хитиловой за два года до Пражской весны.
– Отец много работал, все время сидел у рояля. У него были такие большие магнитофоны, еще с картушками. Моя мама родом из небольшого населенного пункта рядом с городом Телч, это в 150 км от Праги. И в этот дом отец с нами очень часто ездил, почти в каждые выходные, несмотря на то, что это было все-таки далековато. Там тоже был рояль, за которым он работал.
«Деревеньку центральную» отец не жаловал
– А вот фильм Менцеля «Деревенька моя центральная» мой отец очень не любил: в нем было много народных песен, и ему сложно было что-то сочинять. Пространства для творчества было мало. Но когда сегодня проходят концерты, на которых исполняется музыка из этого фильма, она очень востребована слушателями,
– завершает с улыбкой свой рассказ Яна Шустова.
Работоспособным композитор оставался почти до самой своей смерти. В числе последних работ этого уроженца Праги музыка к кинопародии «Кровавый роман» 1993 года и к картине «Замок из песка» 1994 года. 30 апреля 1995 года, вскоре после премьеры этого фильма, он умер на 76-м году свой жизни.
