Внешняя политика Чехии – острый угол зрения
После выборов, до которых остается совсем немного времени, свои кресла в кабинете займет новое правительство, так что сейчас – самое время подводить итоги. Какой была внешняя политика страны на протяжении последних четырех лет? Как складывались отношения с восточными соседями – Россией, Украиной, Белоруссией? Какие шаги страны на международной арене можно назвать сильными, а какие – слабыми? С этими вопросами «Радио Прага» обратилось к известному политологу, преподавателю университета Рудольфу Кучере.
– Тем не менее, Чехия всегда выступает с официальными заявлениями по ключевым международным событиям. Поэтому сложно согласиться с тем, что у страны нет позиции, что Чехия ни на что не реагирует.
– Чехия реагирует, если свое мнение высказывает Европейский союз, как, например, аннексия Крыма или события на востоке Украины. Чехия следует в русле политики, которую проводит Евросоюз. Мы согласны с тем, что необходимо придерживаться Минских соглашений и т. д. Возьмем, например, вопрос санкций в отношении России. Лидеры Евросоюза каждый раз подтверждают необходимость продления этих санкций на следующий период, а чешская политика здесь иная. Господин президент заявляет, что санкции следует отменить, что они лишние. Министерство иностранных дел в итоге присоединяется к позиции ЕС. При этом, с точки зрения Брюсселя, внешнюю политику определяет, разумеется, правительство, а не президент. Поэтому Евросоюз уже не слишком интересуется точкой зрения Чехии, поскольку видит, что в это каким-то образом всегда вмешивается президент, имеющий исключительно хорошие отношения с Россией и проводящий политику против Евросоюза.
– Действительно, чешское внешнеполитическое ведомство часто воздерживается от каких-то отчетливо критических замечаний в адрес действий Кремля. Не объясняется ли такая осторожная позиция определенным страхом перед Россией, для которого существуют, в том числе, и исторические основания?
– Однако российско-украинский конфликт – настолько тяжелый вопрос, который уже долгое время не могут сдвинуть с места и мировые державы. Что реально может предпринять Чешская Республика – не самая крупная и не самая мощная европейская страна?
– С моей точки зрения, здесь необходимо, чтобы мы отчетливо встали на сторону Украины. Именно она является жертвой этих событий. Я не знаю, помогаем мы или нет каким-то образом Украине, думаю, что нет. Мы лишь думаем о том, что делать с украинцами, которые будут эмигрировать в Чешскую Республику, сколько их следует принять, – это заботит Чехию. «Откроем ли мы для украинцев наш рынок труда? До какой степени? Сколько мы их примем?» Однако это не является позицией государства по отношению к самому российско-украинскому конфликту, а лишь к его последствиям. Мы решаем собственные проблемы, например, что мы не хотим мигрантов с Ближнего Востока или Африки, а украинские рабочие нам здесь, наоборот, пригодились бы. Однако это – не позиция по отношению к конфликту, не так ли?
– Безусловно, Чехия ведет сотрудничество с Белоруссией, прежде всего экономическое, также существует обмен студентами, и это работает. Отношение к Лукашенко изменилось – он сам боится России, считая, что Россия может вторгнуться в Белоруссию, которая не сможет себя защитить. Ну а мы по-прежнему ждем, чем это кончится.
– При этом чешско-белорусские связи всегда были достаточно сильными, белорусские диссиденты получали здесь политическое убежище. Так что вряд ли внешнюю политику Чехии тут можно назвать абсолютно безынициативной…
– Да, здесь живут белорусские эмигранты. Мы декларируем, что в Белоруссии должны соблюдаться права человека. Однако опять-таки из этого ничего не следует, нет никаких конкретных действий.
– Все же, вероятно, можно привести какой-то пример активных внешнеполитических шагов? Можно обнаружить такие за последнее время?
– Это было в тот период, когда Вышеградская четверка приняла решение отказаться от принятия квот на беженцев. Чехия сразу же присоединилась к этому. К тому же это было не сложно, поскольку мигрантов здесь все равно нет, они и не хотят сюда ехать. Это был единственный пример активных действий: «Мы не хотим квоты, мы будем защищаться, блокировать это решение о европейском сотрудничестве в ситуации миграционного кризиса». И это было примером самостоятельных действий.
– НАТО – это несколько другой вопрос, поскольку мы, действительно, хотим быть членами блока и приносить ему пользу. С другой стороны, Чехия не выполняет обещание увеличить отчисления в оборонный бюджет – мы гораздо ниже необходимых 2% ВВП, где-то около 1% или даже ниже. Мы посылаем своих полицейских на Балканы, отправляем, например, своих врачей в Афганистан, но это – всего несколько десятков человек. При этом Европе для преодоления проблемы миграции нужно гораздо больше.
