Эмиль Затопек – выдающийся бегун или колесико в механизме режима?

Подходит к концу олимпийский год. Чешская Республика отметилась в нем не только рядом высших наград, но и тем, что символом Олимпиады стали ноги легендарного чешского стайера Эмиля Затопека. Разумеется, не сами ноги, а скульптура, созданная скандальным скульптором Давидом Черны. Спортивные таланты бегуна не подвергаются сомнению, но его моральные качества чешские историки ставят под сомнение.

Эмиль Затопек, Фото: ЧТ

Гости Чешского дома в Рио-де-Жанейро могли наблюдать бегущие ноги Затопека. Его же изображение украшало спортивную форму чешских спортсменов, и его же лицо улыбалось нам с рекламных материалов. Тем не менее, многие историки считают, что называть Эмиля Затопека чешской национальной иконой, является, как минимум, ошибкой. По их мнению, знаменитый бегун, вне беговой дорожки, многократно проявил себя не с лучшей стороны.

«Я очень хорошо осознаю, чего сумел добиться Эмиль Затопек на стадионе, нося форму чехословацкой команды, но, нужно сказать, что мне не очень нравится, как сегодня его представляют в качестве моральной иконы», - констатирует историк Петр Блажек.

Говорящими за себя фактами историк называет, например, появление подписи Затопека в газете Rudé právo под декларацией, поддерживающей смертную казнь Милады Гораковой. Затопек отказался и от своих первоначальных взглядов на оккупацию 1968 года.

«Капитан Эмиль Затопек неоднократно совершал недостойные поступки в своей жизни. Коммунистическая пропаганда использовала его в 1950-е годы совершенно бесстыдно», - продолжает историк Петр Блажек. Но, одновременно стоит вспомнить об Олимпиаде 1952 года в Хельсинки. Вспоминает Дана Затопкова:

Дана Затопкова, Фото: Филип Яндоурек, Чешское радио

«Начало игр для меня и для Эмиля было довольно драматичным. Вмешалась политика. В Армейском спортивном клубе Дукла у нас был друг Станислав Юнгвирт, весьма талантливый, честный, трудолюбивый атлет, бегун на средние дистанции. Но в его биографии был один «кадровый шрам». Его отец побывал в заключении по политическим причинам. Уже за год до Олимпиады в клубе начали шептаться, что его не возьмут, и место в сборной будет пустовать. Эмиль тогда заявил, что это молодой, талантливый парень и, если не поедет он, то не поедет и Эмиль. И поручился за его «политический рост»».

Однако, «кадровики» армейского спортивного клуба, казалось, были несгибаемы, не помогла ни предпринятая «идеологическая подготовка», заключавшаяся в обязательном прочтении агитационного романа Ивана Олбрахта «Анна пролетарий», описывающего перерождение простой служанки в убежденную революционерку, ни прямой конфликт с политруком.

Эмиль Затопек свое слово сдержал. Когда в день отлета в Хельсинки выяснилось, что Станислава Юнгвирта нет ни в одном из двух самолетов, в Праге остался и Затопек.

«Но, наконец, все завершилось удачно. Эмиль настаивал, что без Станислава не поедет и, в конце концов, его вызвали в министерство, где чиновник с кислой миной на лице вручил ему билеты в Хельсинки – один для него и один для Станислава. Они оба приехали через три дня после нас», - продолжает Дана Затопкова.

Эмиль Затопек|Фото: Roger & Renate Rössing, Deutsche Fotothek, CC BY-SA 3.0 DE

Режиму тогда пришлось уступить Затопеку, а Олимпийские игры для чехословацкой сборной завершились более чем успешно. Эмиль Затопек уверенно победил на дистанции 10 километров, установив олимпийский рекорд – 29 минут и 17 секунд.

О том, как и почему себя вел именно таким образом в те годы Затопек, вспоминает Ольга Лишкова, супруга еще одного бегуна, представлявшего Чехословакию на Летних Олимпийских играх 1952 года – Людвика Лишки:

«Он говорил, что ему дают или чистый лист бумаги, или уже исписанный. «Откуда я знаю, что я там подписываю, даже не знаю. Для меня важен бег, а на политику мне плевать».

Ольга и Людвик Лишка дружили с семьей Затопек и в самые трудные времена. Супруга Затопека, Дана Затопкова, некоторое время назад сообщила Чешскому радио, что сопротивляться режиму было бесполезно:

«С приходом режима в 1968 году все изменилось. При этом мы не хотели эмигрировать, мы хотели остаться здесь, и дело с концом».

Эмиль Затопек никогда прилюдно не высказывался по поводу своих «перебежек». При этом его друзья-бегуны, которые при коммунизме попали за решетку, никогда не сердились на него из-за смены взглядов. Напротив, они ценили, что он встречался с ними и после того, как их выпустили из тюрьмы.

Эмиль Затопек, 1951г., Фото: Roger Rössing, Deutsche Fotothek, CC BY-SA 3.0 Unported

«Он не слишком задумывался о том, что установившийся режим его использует и даже злоупотребляет им, его популярностью. Для него было важно бегать. Я думаю, что любой режим его хотел бы сделать своим лицом, поскольку это была реклама успешности. А он бы это принял от любого режима, потому что он быстро привык к своей популярности. Определенно, ему она очень нравилась», - добавляет Франтишек Коларж, который еще будучи зампредседателя Чешского олимпийского комитета, представлял Затопека национальной иконой.

Эмиль Затопек по-прежнему считается одним из самых известных чехов в мире. Перед Олимпийским музеем в Лозанне, в Швейцарии стоит его бронзовая статуя.