Место, где вершились человеческие судьбы
Понятие «отдел кадров» у большинства из нас ассоциируется с приемом на работу. В социалистической Чехословакии, в отделах кадров вершились человеческие судьбы. Даже мельчайшие подробности жизни каждого индивида попадали в его дело, которое потом заботливо путешествовало за человеком на протяжении всей его карьеры. Что находилось в этом деле, гражданин, зачастую, даже не подозревал.
«Одним из важнейших корней в практике проверки кадров является коммунистическая партия. Она всегда заботилась о политическом воспитании своих членов, занималась их отбором и, соответственно, проверкой их биографий. Эта практика распространялась из Советского Союза и перенималась компартиями в других странах еще до войны. В каждой партийной организации должен был работать референт по кадрам – человек, который знал, какие кадры партия имеет в распоряжении, чтобы функции были четко распределены. Разумеется, на практике это работало немного иначе», - рассказывает социолог Мария Черна из Института современной истории Академии наук Чешской Республики.
Внедрение политики проверки кадров активно происходит после коммунистического переворота в феврале 1948 года. Тогда для удержания власти партия стремится захватить контроль над целым обществом. Для этого о каждом индивидууме начинает собираться информация.
Итак, впервые человек сталкивался с получением характеристики с политическим оттенком уже при поступлении в высшее учебное заведение. Тогда важную роль играло, к примеру, не только происхождение родителей, но и их политическая активность. Например, кто-то мог получить заключение, что из-за классового происхождения родителей ему даже не рекомендуется подавать заявление в ВУЗ. Далее на каждом жизненном этапе, захотел ли человек поменять работу, поехать за рубеж, перейти учиться в другой институт – в его дело подшивались новые характеристики и заключения.
«Первое, что вы делали, это писали свою биографию, далее – заполняли анкету. На протяжении жизненного пути вы заполняли другие анкеты, с вами велись собеседования – все это также попадало в вашу папку. Однако, параллельно в вашу персональное дело вкладывались документы, о которых вы и понятия не имели. Это были свидетельства от партии, от других людей, от разных организаций. Эта папка была тайной, человек не имел к ней доступа. Она хранилась в отделе кадров в том месте, где человек работал. Эта папка была, как некогда заметила коллега Мария Черна, своеобразным alter ego человека. Сначала на рабочее место посылалось ваше дело, а потом уже вас приглашали на собеседование».
«Сотрудники отдела кадров никогда не писали собственные заключения, но они составляли подборки из имеющихся материалов, что также является немаловажным. Заключение могла написать другая организация, начальники писали досье на своих подчиненных. Однако, власть кадровиков заключалась в том, что эти документы были у них в руках, они знали, о чем в них идет речь. В этих материалах собирались разные документы – какие-то были написаны в более позитивном ключе, какие-то – в более негативном. Во власти работников отдела кадров было преподнести заключение в том или ином ракурсе», - рассказывает Мария Черна.
Все сотрудники отделов кадров были партийными, поэтому, одной стороны, они рассуждали как персоналисты, а с другой – как члены партии, которые знали, чего она от них ожидает. В то время как сотрудник отдела кадров осуществлял проверку других сотрудников, точно так же проверяли и его вышестоящие органы. Отдел кадров был в восприятии людей абстрактным ненавистным местом сосредоточия власти, при этом они даже не предполагали, что их судьбы находились в руках тех, кто находится к ним гораздо ближе.
Ситуация с проверкой кадров значительно отличалась, к примеру, в 1940-50-е годы от ситуации в 1970-80-е. Если в 1940-е годы утверждалось, что кадровик является одним из важнейших работников, что именно от него зависит, каким вырастет социалистический человек, то в период нормализации и после, эта должность становится, скорее, некой механической. Кадровые материалы 1950-х годов пестрели различными свидетельствами – от соседок, знакомых, всех тех, к кому обращались отделы кадров за написанием заключений о конкретном человеке. А уже в 1970-е годы, например, на предприятие с тремя сотнями сотрудников приходилось всего трое работников отдела кадров, который, по правилам, должен был интересоваться каждым сотрудником. После 1989 года, разумеется, многие захотели получить свои кадровые материалы обратно. Люди хотели узнать, кто на них доносил, кто какие характеристики писал. На деле получалось по-разному.
«Иногда те, кому удалось заполучить свои дела, их ритуально сжигали. Некоторые их оставляли и утверждали, что это не их документы, что настоящая их папка была подменена. К сожалению, для исследователей эти документы были практически утрачены. Некоторые люди отдали нам свои папки, что-то осталось в архивах, и оно попадает под действие закона об охране персональных данных. Уже в январе-феврале 1990-го года историки выпустили обращение к гражданам, чтобы они не уничтожали свои дела, что это будет интересный источник для исследований», - говорит Ярослав Цугра.
В 1968 году в период Пражской весны у людей в некоторых местах появилась возможность просмотреть свои кадровые материалы и даже изъять из них какие-то «неподходящие» документы, как правило, это были как раз персональные оценки 1950-х годов. Эта эпоха считалась уже пережитком, поэтому такие заключения разрешалось изымать и выбрасывать. В настоящее время можно изучать кадровые материалы 1950-х годов, у более поздних документов пока не истек срок давности.
