За границей Гавела любят больше, чем дома
В среду исполняется два года со дня смерти первого президента свободной Чехословакии, диссидента и драматурга Вацлава Гавела. По всей стране в этот день будут проходить мероприятия в его честь. Но, как констатировала в среду главная газета Чехии, на родине к Гавелу даже после его смерти относятся гораздо прохладнее, чем за границей. Именно поэтому улицы и школы имени экс-президента появляются в Чехии со скрипом.
При этом в Гданьске улица Гавела появилась уже два года назад, в день похорон чешского политика, в Париже месяц назад открыли библиотеку Гавела, мемориалы Вацлаву Гавелу открыты в Вашингтоне и Дублине. В Варшаве строительная компания настаивает на переименовании улицы Коровьей в честь Гавела. Квартиры на такой улице будут продаваться лучше, потому что жить на улице Гавела престижно, написала варшавская Gazeta.
Справедливости ради, нужно отметить, что в ряде случаев запрет на переименование чешских зданий и улиц наложила супруга Гавела Дагмар, которая считает своим долгом поддерживать тех, кто искренне хочет почтить память ее мужа, и не позволяет никому наживаться на его имени. Об этом Дагмар Гавлова рассказала в интервью газете Lidové noviny.Мероприятий в честь бывшего главы Чехии в среду проводится множество. Это и официальное возложение цветов к могиле Гавела президентом Земаном, и концерт в театре «Арха», посвященный друзьям – Гавелу и Лу Риду. Тот, кто хочет помянуть президенте без пафоса, может в среду подогнуть свои брюки и вспомнить, как на свою инаугурацию в декабре 1989 года президент Гавел пришел в вызывающе коротких брюках. К акции «Короткие брюки в честь Вацлава Гавела» на социальной сети «Фейсбук» присоединилось около 12 тысяч человек, говорит организатор Тереза Яндачкова.
«Это простой жест, который могут сделать люди по всему миру. Наша акция не ограничена Прагой и Чешской Республикой».Ладислав Шпачек считает, что Вацлаву Гавелу такая затея непременно бы понравилась.
«Много раз мы просиживали часами на важных совещаниях, и Вацлав Гавел всегда в решающий момент мог встряхнуть нас шуткой или веселой историей. Этот хеппенинг означал бы, что он смеется сам над собой, а это он умел очень хорошо».