Элементарно, Ватсон!
Министерство внутренних дел готовит новый закон, который должен существенно ограничить деятельность детективных агентств. Рассматривается уже 27 версия закона, и его релиз обещают к концу декабря. Как мы уже рассказывали, внимание СМИ заострено на пункте, которым запрещается слежка за подругами и друзьями, но позволяется – за регистрированными партнерами. Наряду с этим, рассмотрим и другие параграфы.
- Юристы, специализирующиеся на разводах, утверждают, что женатые люди не нанимают детективов для того, чтобы те следили за их партнерами, потому что если они хотят развестись, то им не нужно доказывать неверность мужа или жены. Их разведут и так. Неверность не является аргументом к разводу по закону.
-Министерство уполномочено ставить рамки частным структурам…
-Меня удивило, что по новому закону, которое пытается продвинуть министерство внутренних дел, частные детективные агентства не должны знать национальной принадлежности своих клиентов.
-Я - юрист, я пытаюсь уважать правовые нормы. Но – судите сами. Если мне нужно найти цыгана…или русского, или чеха, или украинца, так где мне его искать, если я не знаю его национальности? А мне это запрещают! Если человек мусульманин, то мне его нужно искать в коллективе мусульман, разве не так? Мы не требуем, чтобы нам разрешили шпионить и потом обнародовать эту информацию, вовсе нет, мы только хотим, чтобы государство не давало нам абсурдных запретов.
- Представьте себе, что в деле, которым занимается ваш адвокат, у вас не получается что-то доказать. Куда вы обратитесь? Известно, что адвокат руководствуется процессуальной стороной дела, а частный детектив как раз занимается фактической юридической работой. Именно детективы способны найти ту информацию, которую потом суд сможет признать доказательствами. Не будем лицемерить. Не все судьи придерживаются закона, не все полицейские – хорошие. Если бы так было, мы бы никогда не смогли заниматься тем, чем занимаемся. Гражданин в нашем лице имеет определенную альтернативу. Мы не заменяем государственные структуры, ни в коем случае, у нас даже амбиций таких нет – их заменять. Но почему бы человек не мог сказать: «Так, мне кажется, что полицейские в моем деле как-то не очень активно ведут расследование…». Так пусть он обратится к частному детективу, который придет либо к совершенно другому заключению, нежели полиция, либо к тому же, но намного раньше!
-С этим центром я вел переговоры в 2001 году совместно со своим коллегой, доктором Брабцем, и тогда мы по поводу этого закона пришли к общему знаменателю. К сожалению, законопроект за номером 150 с 2010 года все поменял. На сегодняшний день представители центра по охране личных данных могут заявиться к нам и сказать: «Нам кажется, что такая и такая информация не может быть в ваших руках», мы заплатим им два миллиона штрафа, и все на этом закончится. И центр будет прав, потому что закон нас никак не поддерживает, не дает нам в руки никаких инструментов. Поэтому мы хотим, что в законе было хотя бы прописано, что мы имеем право делать ту работу, которую делаем, поскольку мы тоже действуем по букве закона. Тогда бы был нормальный диалог. Тогда бы они тоже вели переговоры нормально, а не приходили бы и высокомерно, с позиции госчиновника говорили нам: «Вы не смеете этого делать!».
- Подождите, существует масса правовых норм, согласно которым вы имеете право добиваться компенсации ущерба? Да. У вас есть право на охрану собственного здоровья? Да. То есть, ряд юридических предписаний вам позволяет придти к детективу и сказать: «Послушайте, я встречаюсь с Либуше Новаковой, очень серьезно к ней отношусь, но мне кажется, что она имеет роман на стороне». Для того, чтобы слежка за пани Новаковой была установлена, человек должен подписать со мной письменный договор согласно юридических норм, принятых в этой стране. Я принимаю заказ.
-Да, он мне лжет, но в определенный момент станет понятно, что он это делал умышленно. Я выполнил заказ, а если приключилась, например, утечка информации, то его легко обвинить и доказать это – на основе договора. Разве не так?
-Если уж вы так легко допускаете утечку информации…
-Урон может нанесен и при ловле рыбы и при сборе груш, а это ведь богоугодная деятельность…Надо только, чтобы существовали правовые инструменты, которые позволят это доказать. Если заказчик ввел нас в заблуждение, тем самым нанеся ущерб своей партнерше, мы здесь не при чем. Речь идет о том, что государство должно нам это позволить. Или, чтобы мы, не дай бог, не сделали неправильный вдох, так оно нам запретит дышать?
-Каков процент иностранцев, которые к вам обращаются?
-До двадцати. В Праге больше, в регионах -меньше. Они или кого-то ищут, или имеют проблемы с бизнесом, когда партнеры у них крадут или тратят деньги за их спиной не на то…В общем, те же самые проблемы, что и у наших людей. Какая разница, чех или русский.
Будучи одним и соавторов или, по крайней мере, консультантом готовящегося закона Йиржи Каменик слегка противоречит человеку, непосредственно разрабатывающему закон – Милене Бачковской из министерства внутренних дел.
По ее словам, частные детективы не ограничены в своих правах, единственное, что можно назвать определенным усечением полномочий – это то, что они не смогут заключать договоры, предметом которых было бы установление национальной или этнической принадлежности, политических взглядов, философских воззрений, религоиозной принадлежности или членства в профсоюзных организациях.
-Мы считаем это деликатными данными. Никто не вправе причинить человеку вред исходя из владения этой информацией.
-А что сексуальные отношения?
-Может ли информация, добытая частным детективом, использоваться в качестве аргумента в суде?
-Если способ ее нахождения не противоречит правовым нормам, то может.
-Скажем, может ли использоваться аудиозапись, сделанная без ведома того, кого записывают? Или фотографии, снятые через окно, или видео, снятое на скрытую камеру?
-Это зависит от того, как это было сделано, где, что отображено на записи. Это каждый раз рассматривается индивдуально. Разумеется, суд всегда будет оценивать степень допустимости доказательств. Но в целом результаты работы частынх детективов могут служить доказательствами в судебных разбирательствах.
