«Мы выжили, но я всегда вспоминаю о погибших…»
8 мая в Чехии отмечают годовщину окончания Второй мировой войны в Европе и освобождения страны от фашизма. В эти дни у монументов, напоминающих о подвиге солдат, у братских могил жертв фашистского геноцида, массовых расстрелов мирного населения, а также многочисленных бомбардировок, звучат слова благодарности, искренние обещания не забыть и чтить память тех, кто погиб во время этой жестокой войны, выкупив ценой своей жизни мирное небо для грядущих поколений.
Можно сказать, что чешские города, вернее, промышленные и транспортные объекты на территории Протектората Богемии и Моравии, одними из главных целей для союзнических ВВС, американских и британских, стали с середины 1944 года. Они стремились уничтожить заводы, расположенные в области города Мост, в Пльзни, Пардубицах, Брно, Остраве и иных городах, в том числе в Праге и ее окрестностях.
«Кладно во время войны подверглось бомбардировке дважды. Главный налет был осуществлен 17 апреля 1945 года, а первый, случайный, произошел 14 сентября 1944 года. Бомбы тогда упали у холма Святой Ян, недалеко от завода Польди. Судя по доступной информации, самолеты летели бомбить химические заводы в городке Залужи у Моста. Вероятно, у одного из самолетов, направлявшихся туда, произошла поломка. Пилот выстрелил ракеты, извещающие о неполадках, самолет отклонился от курса и совершил два поворота. При первом упала одна бомба, а при втором сорвалась другая. Обе упали в лесу. Когда объявили воздушную тревогу, рабочие с завода Польди убежали прятаться именно туда. Одна из бомб упала на их укрытие и унесла жизни 44 человек», - рассказывает педагог центра досуга «Лабиринт» города Кладно и руководитель военно-исторического клуба Радек Зима, который каждый год для детей и взрослых проводит поисковые походы по местам бомбардировки своего родного города.
Радек Зима: «Апрельская бомбардировка была, скорее всего, связана с тем, что в тот период у союзнических ВВС уже не было столько крупных и значительных целей. Они выбирали запасные варианты, например, вели атаки на железнодорожные узлы. Вполне вероятно, что одна из групп попала в этот регион, командир заметил железнодорожный вокзал, пути, движущийся локомотив и было принято решение о бомбардировке. Кладненский завод Польди не был целью налетов. Это, конечно, странно, учитывая объемы производства, но существует мнение, что причина заключалась в том, что он выпускал коленчатые валы для нужд авиации. В период, когда союзнические войска вели интенсивные бомбардировки промышленных целей, Luftwaffe уже не имела такого значения, как несколькими годами раньше. Бомбардировщики выбирали иные цели».
В одном из поисковых походов, которые ежегодно проводит Радек Зима из центра досуга «Лабиринт», участвовали и люди, которые пережили бомбардировку союзнической авиации. Три года назад во дворе одного из частных домов они нашли и маленький памятник, напоминавший о военных событиях.
Проходя по Кладну в местах бомбардировки вместе с Радеком Зимой ныне, в апреле 2012 года, мы нашли этот дом, но памятника там уже не было. Двор, вероятно, был перепланирован новым владельцем дома, который ничего не знал о событиях прошлого.
Первый бомбовый удар по Праге союзнические силы, которые стремились уничтожить стратегически важные промышленные объекты, был нанесен 15 ноября 1944 года. Целью бомбардировщиков, прорвавшихся с юга по течению Влтавы, была электростанция в районе Голешовице. И хотя несколько смертоносных бомб упало вне территории данного, без сомнения, стратегического объекта, жертвы среди населения были минимальными.
Неожиданным и значительно более трагическим был налет, осуществившийся в канун Пасхи 1945 года в Пепельную среду 14 февраля. Под бомбами оказался самый центр чешской столицы – район Винограды. Всего за 5 минут, которые продолжался полуденный налет, 62 американских бомбардировщика В-17 сбросили на Прагу 152 тонны смертоносного груза.
Сирены противовоздушной обороны возвестили об опасности слишком поздно, а пражане, которые за время войны успели привыкнуть к учебным тревогам, сигнал игнорировали. 100 домов было разрушено, 11 тысяч человек остались без крова, непосредственно под бомбами погибло 700 горожан и столько же задохнулось в заваленных руинами подвалах или позже скончалось от полученных ранений.
«Символом февральской бомбардировки Праги в 1945 году стал бенедиктинский монастырь Эмаузы на Слованах. Его интерьер полностью выгорел, а вместе с ним погибли в огне и средневековые фрески. На следующий день рухнула одна из башен костела», - рассказывает о бомбардировке историк Ян Борис Углирж.
Бомбардировку чешской столицы в своем дневнике упоминает и Франтишка Беркова, жена аптекаря из Брно: «14 числа этого месяца был налет на Прагу. Более всего опять пострадал центр города – Вршовицы, Винограды, Прага II, вплоть до Влтавы. Мост имени Палацкого был поврежден. Людей, которые на нем в это время были, и еще на мосту Ирасека, ударной волной смело во Влтаву. Бомбы попали в несколько домов на набережной, а угловой дом, который находился на Ресловой улице и на набережной, провалился до первого этажа. Около, на трамвайном перекрестке, как раз стояло около 250 человек – большинство из них погибли. Тревогу объявили слишком поздно. Сирены загудели в 12.14, но почти сразу начали падать бомбы, а через минуту все кончилось. Множество людей находилось на улице, в трамваях, лишь немногие были в убежищах. Поэтому столько мертвых и раненых. Из пражских достопримечательностей был разрушен монастырь и костел На Слованах - Эмаузский. Рядом находился склад резины, горело еще и на третий день. Большинство пражских пожарных были отправлены в Дрезден, где произошло три сильнейших ночных и два поменьше дневных налета, которые превратили внутренний город в руины. Махитка, который живет всего в часе езды оттуда, в Nidersedlitz, писал Ивану, что это был пекло».
Разрушена была во время февральской бомбардировки Праги и самая большая в Центральной Европе синагога на Сазавской улице в районе Винограды. Бомба попала прямо в нее, и позже синагогу снесли.
Но вот только пражане, которые в роковой военный день находились в городе, такому объяснению не верят. Некоторые из них позвонили и прямо в студию, когда на радиостанции Чешское радио 2 – Прага 14 февраля 2012 года вспоминали о неожиданной бомбардировке чешской столицы, осуществившейся 67 лет назад.
Пани Матоушкова из Ржичан у Праги: «Я могу подтвердить именно то, что говорила слушательница передо мной. Мне тогда было 14 лет, мы жили у Флоры на Либицкой улице. Тогда был абсолютно ясный день! Моя тетя открыла двери на балкон и сказала: «Посмотри, они рисуют по небу». Это означало, что небо было чистым. То, что говорят, что были тучи – ложь! И буквально через мгновение на противоположной стороне бомба упала на дом, а за ней еще несколько. Я думаю, что вопрос с погодой нужно еще раз исследовать. Очень странно, что кто-то говорит о тучах наверху, когда снизу их не видно. И непонятно, кто же давал сигнал, когда налет уже начался и самолеты «рисовали по небу», как говорила моя тетя».
Своими воспоминаниями в эфире поделился и восьмидесятилетний пражанин, который 14 февраля 1945 года был на приеме у зубного врача со своей мамой: «Мы в это день были на Карловой площади, недалеко от Лазарской улицы, где стоит дом, облицованный плиткой, построенный еще в период первой республики. В этом доме был кабинет зубного врача. Мы с мамой как раз ждали приема. Когда начали падать бомбы, конечно, все позабыли о своих зубах… Когда все прошло, мама не знала, можем ли мы идти домой. А нам надо было в Сташницы, мы жили на улице За страшницким депо. Потом мы все-таки пошли - пешком. На улице лежали оборванные трамвайные троллеи.
«14 февраля я был в Виноградской больнице на отделении профессора Прусика. В полдень я должен был осмотреть еще одного пациента. Но его не было. Вот вам повороты человеческой жизни… Когда пациента там не было, я решил идти домой… Сел на трамвай и поехал домой. Если бы я пациента осмотрел, задержался на полчаса, то, возможно, ехал бы на трамвае, в который на Швериновой (Schwerinová) улице (ныне Виноградская) попала бомба, - писал в своей книге «Конец воспоминаний 1938–1945» профессор Владимир Вондрачек, заведующий психиатрической клиникой 1-го медицинского факультета Карлова университета. - Когда пришел домой, то еще до того, как завыли сирены, я успел сесть за корректуру статьи. Я не обратил на это внимания, перед февральским налетом никто к этому серьезно не относился… Вдруг я услышал звук самолета, а через секунд восемь, несколько усиливающихся ударов, странный свист и звук сыплющегося стекла. Мне показалось, что это стреляет противовоздушная батарея, но внутри у меня было неприятное ощущение большой опасности… Наш ущерб был минимальным. Разбилось одно окно, с венецианской люстры упало одно украшение, да железная штора моего гаража вогнулась вовнутрь…
Вспоминает коренная жительница чешской столицы: «Я тоже из Праги, и тоже свидетель тех событий. Своим внукам и правнукам я рассказываю, что этот налет, который мы вспоминаем, был кульминацией жесточайшего стресса, продолжавшегося несколько лет, когда мы умирали от ужаса, что такой налет может быть. Свои лучшие годы мы провели в подвале. Только мы шли спать, как вновь гудели сирены. Мы надеялись, что этого налета не будет. И я думаю, что это была действительно ошибка. Я живу там, где жила и тогда – в Вршовицах, и помню, как над нами, улицей выше, горел дом. Бомбардировка шла полосой. Мы с мамой потом ходили смотреть. Горела синагога, дома – вплоть до моста Ирасека. А недавно я прочитала, что и художник Йозеф Лада во время этой бомбардировки потерял одну из своих дочерей, она погибла на этом мосту. Мы выжили, но я всегда вспоминаю обо всех погибших тогда людях».
«В Вербное воскресенье я получил задание на велосипеде съездить в Дубечек за яйцами к Кратошкам. А пока хозяйка их готовила, мы с Пепиком Кратошкой побежали в каменоломню, откуда видели «черные тучи» бомбардировщиков, а внизу облака пыли – это бомбили ЧКД в Высочанах. Я помню оба налета на Прагу. Я вам скажу, что во время войны по поводу гудящих сирен воздушной тревоги даже шутили. Но после этих двух налетов… Конечно же, мы потом об этом помнили всю жизнь», - вспоминал в эфире Чешского радио, позвонивший в студию восьмидесятилетний пражанин.
