"Вторая серия"путешествия Швейка в 1968 год
В рубрике «Я к вам пишу» мы продолжаем вас знакомить с работами, присланными на «швейковский конкурс» Радио Прага. В прошлой передаче мы начали чтение рассказа «Бравый солдат Швейк в 1968 году» победителя конкурса Максима Артемьева из Москвы.
Швейк просыпается в незнакомой комнате, где его все удивляет, и плоские часы, дверные ручки, странный ящик с выпуклой линзой. Все вокруг ему казалось жутким сном, но оказалось явью. Выйдя на улицу, Швейк оказался в круговерти событий. Но, не успев выяснить, в каком же году он оказался и, что вокруг происходит, как его упекли в советскую комендатуру.
«Там его провели в плохо освещенную комнату, в которой за столом сидел мрачный офицер.
- Ты кто? - заорал этот офицер, едва Швейк шагнул через порог. Бравый солдат, даже ступил назад, в коридор, но его толкнули вперед чьи-то сильные и грубые руки, да так, что Швейк оказался прямо перед столом. Офицер поднял абажур лампы, направив свет прямо в лицо Швейку.
- Ты кто? Я тебя по-хорошему спрашиваю! - он продолжил орать разъяренным голосом.
- Я, осмелюсь сказать, господин… господин… (Швейк не знал какое звание у офицера).
- Какой я тебе к чертям собачьим, господин? Ты, что, издеваешься? И как вы, чехи, быстро позабыли слово «товарищ»! Но ничего, мы из вас всю эту буржуазную дурь выбьем! Говори прямо – кем заслан?
- Я скромный торговец собаками, господин полковник (Швейк решил присвоить офицеру самое высокое звание). Если вы хотите, я могу вам подобрать такого пса, которого еще в России никто не видел, даже царская семья.
- Какая еще царская семья?! Ты, я вижу, не просто контрреволюционер, а монархический контрреволюционер! И, кстати говоря, я не полковник, а майор! - последнее слово офицер сказал не без некоторого сожаления в голосе.
- Господин, простите… товарищ майор, я забыл, совсем забыл, что в России республика! У нас на улице тоже живет один человек, который вечно забывает, что его дочь родила ему уже восьмерых внуков, и все жалуется соседям, что их у него всего только три.
- Да плевать мне на твоих или его внуков! И ты не забывай, что в России не просто республика, а советская и социалистическая! И лучше говорить не Россия, а Эс-Эс-Эс-Эр! – майор по слогам, громко и отчетливо как учитель в школе нерадивому ученику, произнес название своей страны. - И так, ты мне зубы не заговаривай, отвечай прямо - кем заслан проводить контрреволюционную агитацию?
- Конт-т-т… конт-т-т… - Швейк не мог выговорить то непонятное, в чем его обвиняли.
-Да-да, контрреволюция, контрреволюция! Это уже дружок сам понимаешь - чем пахнет. Мы ведь тебя здесь и прихлопнуть можем - безо всяких разговоров. Девять грамм свинца сейчас зафинделю тебе в лоб – что другим неповадно было! Ну, так что – на какую разведку работаешь, гад?
- Я разведываю только собак – где какая подходящая появится бесхозная, ту я и тащу к себе, а потом продаю как породистую. Клянусь всем святым, господин, тьфу, товарищ майор!
- Я тебе дам собак! Ты, собака, не думай, что мы тут такие дурачки!
- Как можно? Помилуйте! Как говорил наш золотарь – все умней меня, иначе б я здесь не работал!
- Слушай, нам твои россказни начинают надоедать. Я вижу ты хитрый вражина и тебя надо передать кой-кому повыше.
И с этими словами майор поднял трубку телефона, но что он сказал – Швейк не услышал, так как его вывели из комнаты.
Нашего бравого солдата привезли в советскую военную контрразведку. Об это ему объявили по дороге, пообещав, что там-то ему удастся хитрить и изображать из себя ненормального. В контрразведке его допрашивал кгбэшник в звании уже настоящего полковника. Швейк узнал о себе, что он – агент пяти разведок, диверсант и провокатор. Полковник предложил ему добровольно во всем сознаться и прочитать перед телекамерой заявление, за что пообещал его отпустить с миром. Швейк покачал головой:
- Господин, ой, простите, товарищ полковник! Я маленький человечишка! Могу что-нибудь напутать и начать нести ерунду. У меня хроническое недержание речи.
- Ничего, ничего, - успокоил полковник, - ты выучишь текст наизусть, а он небольшой, мы прорепетируем, и получится как надо!
Швейка отвели в помещение, где его ожидали несколько политработников с листками бумаги. Они накидали быстренько ответы и вопросы на них, которые Швейк должен был заучить наизусть Легенда сводилась к тому, что Швейка долго готовили в ФРГ ЦРУ и западногерманская разведка, а потом его забросили в Прагу, чтобы он организовывал провокации, вроде той, за которую его и задержали.
Вечером Швейка ввели в ярко освещенный зал. Свет бил ему в глаза, и он зажмурился, но потом решил держаться достойно, как и подобает солдату, и открыл их как можно шире. От этого из глаз невольно потекли слезы. «Расплакался, расплакался» - послышался шепот по рядам.
Первый вопрос был от какого-то западного журналиста – как Швейк пересек границу?
Швейк подумал, подумал, почесал затылок и сказал: - Я сел в поезд в Праге, и отправился сюда. Советский офицер, сопровождавший его на пресс-конференции, закашлялся.
- Какая Прага? – уточнил корреспондент.
- Как какая, которая около Варшавы в Российской империи!
По залу пронесся недоуменный гул.
Другой корреспондент спросил:
- И что же вы должны были делать, прибыв из Праги в Прагу?
- Да ничего особенного – вредить, сколько можно императору Францу. Ведь я же шпион!
В зале уже откровенно смеялись.
Тут вскочил один из политработников и закричал:
- Это провокация! Пресс-конференция окончена!
В кутузке Швейку устроили допрос. - Как ты, скотина, мог уклониться от выученного текста? - Господин… товарищ, я хотел как лучше и интереснее! Ведь все знают, что русские наши враги, значит я должен был прибыть с русской территории – из-под Варшавы! А кому мне здесь в Праге вредить как не нашему императору Францу-Иосифу Второму!?»
