«На Донбассе в школу пошли дети, видевшие только войну». Гуманитарная помощь Украине как личная история
Когда на Донбассе вспыхнула война, Петр Олива захотел помочь людям – возил туда медикаменты и одеяла, бывал в школах и госпиталях, ночевал в палатках украинских военных. Недавно в пражском Радотине открылся Центр гуманитарной помощи Украине, где ждут отправки школьные портфели – в этом году в первый класс пошли дети, которые уже не знают мирной жизни.
В Чехии немало людей откликается на призыв помочь украинцам, живущим в зоне военного конфликта. При этом Петру Оливе поступают и угрозы, несколько раз ему ломали автомобиль, протыкали покрышки. «К этому нужно привыкнуть и просто работать дальше», – говорит активист.
– Когда вы поняли, что хотите помогать Украине?
– Когда в 2013 году на Майдане началась Революция достоинства, в Чехии поняли, что «в Украине что-то происходит». Потом пришел январь, февраль 2014-го, ситуация обострилась, появились погибшие, и мы начали уже больше за этим следить. Началась оккупация Крыма, агрессия России на востоке Украины. Возник гуманитарный кризис, и мы сказали себе: «Этим людям нужно помочь! Это война не в Азии или в Африке, это война в Европе, в Украине, стране, которая хочет стать более демократической, так что эти люди нуждаются в помощи».
«Бездомный на инвалидной коляске каждый день клал нам в кассу 50 крон»
– Кто дает вам деньги и вещи? И как вы собираете помощь?
– С 2014 по 2017 год это была огромная поддержка. Мы проводили сбор помощи прямо на улицах чешских городов, и я знаю тот тип людей, который нас поддерживал – это не были какие-то миллионеры, а самые обычные граждане: мамы с колясками, бабушки, дедушки. Можно привести прекрасный пример: в городе Ческе Будеёвице мы проводили сбор рядом со скамейкой, на которой жил бездомный на инвалидной коляске. И каждый день он клал нам в кассу 50 крон. Я спросил его, почему он это делает, ведь он живет на улице, и у него самого нет денег. Он ответил: «Я сам из детского дома и знаю, какого это, когда у человека ничего нет». В такие моменты ты получаешь импульс работать дальше, поскольку понимаешь – если такой человек может помочь, то могут и все остальные.
– Какой помощи из Чехии ждут на Донбассе сейчас?
– Из Авдеевки нас попросили помочь с обеспечением на зиму. А вместе с этим мы хотим отвезти туда укомплектованные школьные портфели для детей из местных школ и школ в других прифронтовых областях, поскольку их там более восьмидесяти. Мы решили, что было бы очень печально везти туда пустые портфели, потому что я видел, с чем дети там ходят на занятия – с пакетом из-под хлеба, в котором лежит одна ручка и одна тетрадка. В этом году в первый класс пришло поколение, родившееся в 2013–2014 годах, которое не помнит ничего, кроме боев на востоке Украины. Кому-то это покажется мелочью, но для этих детей это огромная моральная поддержка – они видят, что мир, Европа, Чешская Республика о них не забыли, что мы следим за происходящим и будем им и дальше помогать.
– За шесть лет вам пришлось неоднократно общаться с украинцами, которых вы раньше близко не знали. Какое впечатление они на вас производят? Полюбили ли вы украинскую кухню?
– Великолепные, замечательные, гостиприимные люди! И из того малого, что у них есть, они способны накрыть стол – и обычные люди, и солдаты. Кухня?.. Я люблю вареники и, разумеется, украинское мясо в разных видах. Украинская кухня замечательная, и по возвращении стараюсь две недели поменьше есть, поскольку мне кажется, я там каждый раз набираю вес. Разумеется, мне нравится украинский борщ – однажды мы приехали на базу Семик у Авдеевки, и солдат там стал его варить – он все приготовил ночью, и когда мы утром проснулись, из кухни доносился запах свежесваренного борща…
– Вы называете свою команду активистов во множественном числе. Сколько человек занимается гуманитарной помощью на данный момент?
– В 2015 году мы основали ассоциацию «Гуманитарная помощь Украине». Сначала нас было 10–15 человек, однако война идет уже долго, люди устали, так что осталась только наша семья – четыре человека. Сейчас к нам присоединился коллега из Моравии, так что теперь нас пятеро.
– Вы лично как-то связаны с Украиной? Возможно, у вас есть какие-то украинские корни?
– Когда я начал интересоваться Украиной, то выяснил, что моя бабушка, чье происхождение, как я думал, связано с царской Россией, на самом деле родилась в городе, который сегодня называется Днепр. Других связей у меня нет. Что у меня есть, так это желание помочь людям, которые в этом нуждаются. Я не люблю, когда людям ломают их жизнь. Я понял, что эта война похожа на ту, которая некогда шла в Хорватии и Боснии, что люди там страдают.
«Мы просто погрузили вещи в кузов и отправились в путь»
– Как начиналась ваша деятельность? Как вы определили, куда нужно адресовать помощь?
– Мы начали сбор вещей, и первые контакты, которые мы установили, были через пражскую активистку Галину Андрейцеву. Наш первый транспорт шел через организацию в Брно «Желание помогать». Однако после того как мы отправляли эту помощь, я ни разу не получал сообщений о ее получении – куда и к кому эти вещи попали. Так что я решил, что так дело не пойдет. И люди в Чехии, которые мне передают материальную помощь, финансовые средства, хотят знать, куда это пришло. Так что в 2015 году мы решили, что будем ездить самостоятельно и лично доставлять нашу помощь людям в зоне боевых действий.
– Вам было страшно отправляться в район, где идут боевые действия?
– Должен сказать, что во время своей первой поездки я немного боялся, поскольку из Украины поступали тревожные сведения. Тогда мы ехали в Авдеевку на Донбассе. У нас есть собственный грузовик, так что мы загрузили вещи в кузов и отправились в путь. Никаких препятствий у нас не было – мы работали при поддержке прекрасной львовской организации «Яворина».
– Как вас встретили на Донбассе?
– Когда мы приехали в Авдеевку, нас там ждал большой праздник – они знали, что мы приедем. Дети подготовили нам программу с украинскими флагами и песнями. Мы объехали три школы, а оставшуюся гуманитарную помощь раздали военным из роты «Сич» полка «Киев».
– Как вы общались с местными жителями? Конечно, чешский и украинский – языки славянской группы, но все-таки существенно отличаются.
– Поскольку в школу я ходил давно, там мы еще учили русский язык. Так что сначала я говорил по-русски, а потом научился немного говорить по-украински. Не слишком хорошо, но понять друг друга можно.
– Живя в Европе, сложно представить, что в двух тысячах километрах от Праги идут бои. Вы видели последствия войны, разрушения? Местные жители делились с вами тем, что они пережили?
– Мы видели следы боев – мы ехали со стороны Славянска, потом проезжали крупный разрушенный город. Война там идет все время. В Авдеевке мы слышали минометную стрельбу, которая велась примерно в 4-5 километрах от нас. Когда мы там были в первый раз, то с местными жителями о войне особенно не говорили – я был в незнакомой обстановке, никого там не знал, кроме активистов «Яворины», так что я больше смотрел, как выглядит война, как там живут люди, как им еще помочь.
– Вам приходилось попадать под обстрел?
– В 2016 году там было очень плохо – постоянные обстрелы 60–70 в день. В том году я не слышал стрельбу, но потом, когда мы начали ездить на линию фронта к военным, то там уже стреляли. Обычно мы приезжали в Авдеевку, раздавали там помощь школам и вещи волонтерам, потом перегружали вещи в их машины и ехали в Каменку, где проводили с военными всю ночь, в том числе во время атак российских агрессоров – со стороны села Спартак шел обстрел. Мне это все казалось несколько странным – мы сидели с солдатами на террасе разбомбленного дома, беседовали, пили вино, планировали поставки помощи, а на другой стороне долины, в 4-5 километрах от нас шел бой, и ночью этот огонь было видно и слышно. И у меня возникало странное ощущение, поскольку этим людям это казалось нормальным – просто война в паре километров, а здесь войны нет, и мы можем спокойно разговаривать.
– Вы не военный, никогда не бывали в горячих точках. Как вы чувствовали себя, оказавшись на линии фронта?
– Когда человек там находится, то просто об этом не думает, но когда я вернулся домой, то сказал себе, что это ненормально – жить в такой обстановке. Солдаты там находятся, поскольку защищают свою родину против российской агрессии, и это я понимаю. Но то, что там живут семьи с детьми, гражданские, чья жизнь каждый день находится под угрозой из-за обстрелов. Мы проезжали эти поселки в районе Авдеевки... И несмотря на заключенное в настоящий момент перемирие, недавно погибло еще двое украинских солдат.
Они говорят: «Это наша земля, и никто нас с нее не прогонит»
– Почему люди продолжают там жить? У них нет средств и возможностей переехать в другой регион Украины?
– Нет, это не так. В 2017 году мы разговаривали с людьми в Авдеевке, которые оттуда бежали в 2015 году, но в 2016 и 2017 вернулись, поскольку считают: «Это наша Украина, наш город, и никто нас отсюда не выгонит!» И за это мы еще больше их уважаем и это – еще одна причина им помогать. Они считают: «Это наша земля, и никто нас с нее не прогонит».
– Не секрет, что часть населения Донбасса поддерживает сепаратистов. Вы сталкивались с такими настроениями?
– Разумеется такие люди там есть, поскольку на Донбассе ведется очень сильная российская пропаганда. Мы были в Покровске, смотрели телевизор, куда поступает сигнал из Донецка, прямо из ДНР, и когда это смотрит гражданин Украины, который не слишком разбирается в политике, то на него, конечно, оказывает действие эта прекрасно продуманная пропаганда.
– В России часто звучат слова о «киевских фашистах», «агрессии украинских властей в отношении Донбасса». Многие убеждены, что правда – на другой стороне. Что бы вы сказали таким людям? И как этот конфликт, с вашей точки зрения, может быть завершен?
– Что бы я им сказал?.. У нас тут были русские солдаты 29 лет, так что об оккупации мы кое-что знаем. К счастью, здесь так много не стреляли. Просто недопустимо, невозможно, чтобы на территории другого государства находилась чужая армия. Это – не территория России, не территория сепаратистов, это территория Украины. Необходимо, чтобы стороны договорились, прекратили стрелять. Конечно, за эти шесть лет они нанесли друг другу столько ран, что договариваться будет очень сложно. Однако им нужно начать говорить друг с другом, невзирая ни на какую политику, завязывать контакты, а тех, кто не виновен в военных преступлениях, амнистировать. Разумеется, когда кто-то говорит: «Создадим собственную республику и заживем лучше», некоторые к этому прислушиваются. Проблема также в том, что Украина тогда не объяснила этим людям, что это неправда. Разумеется, Украина – не идеальное государство, но когда в ситуацию вмешалась российская армия, это стало агрессией России в отношении Украины.
– Вы служите своего рода камертоном того, как конфликт на востоке Украины воспринимается чешским обществом. Слышно ли его эхо в сегодняшней Чехии?
– В настоящее время люди уже устали от этой войны, в чешских СМИ она уже не привлекает такого внимания, об этом не говорят. Иногда где-то промелькнет, что были заключены какие-то соглашения, но о том, что боевые действия продолжаются, что украинские солдата гибнут, получают ранения, об этом уже никто не говорит.
– Как вы нашли возможность открыть центр сбора гуманитарной помощи Украине в пригороде Праги?
– Староста Радотина Карел Ганзлик прислал сообщение, что хочет помочь, и предложил помещение. Оно оказалось огромным – 2000 квадратных метров, множество залов. Это бывшая котельная, при которой есть еще множество дополнительных помещений. Тогда мы сказали себе: «Почему только склад? Сделаем здесь центр, где будем не только собирать гуманитарную помощь, но и рассказывать людям, что война в Украине продолжается». Так что у нас появился информационный центр, выставка, где сейчас экспонируются фотографии времен Революции достоинства, которые сделал Павел Насадил, кадры с линии фронта и снимки Сергея Лойко. Люди к нам приходят, спрашивают, мы показываем им фотографии, я рассказываю о нашей работе. И с учетом того, что мы только что открылись, интерес к нам достаточно большой.
На странице Радотина в фейсбуке жители пишут, что гордятся своим районом, где появился гуманитарный центр помощи Украине. До конца года Петр Олива запланировал две поездки на Донбасс, которые ранее были отложены из-за карантина. Сейчас на складе ждут отправки медицинские принадлежности на общую сумму 400 000 крон, который активисты хотят передать одному из военных госпиталей.
