Кубинские гастарбайтеры в Чехословакии: исполнение мечты или разочарование?
В 1972 году Куба вступила в Совет экономической взаимопомощи. Вскоре после этого «Остров свободы» обратился к странам-членам этой организации с просьбой о приеме своих граждан с целью приобретения и совершенствования навыков, которые помогли бы поднять кубинскую экономику. Но как это связано с Чехословакией? Дело в том, что именно туда в 1978-89 годах отправлялось значительное количество кубинских гастарбайтеров, чтобы приобрести новые навыки. Но была ли эта зарубежная «стажировка» прогулкой по райским кущам?
После кубинской революции, когда к власти пришел Фидель Кастро, Чехословакия поддерживала с Кубой весьма активные отношения. Именно в то время ЧССР взяла на себя роль своеобразного посредника в распространении советского влияния. «Острову свободы» было подарено значительное количество оружия, были выпущены банкноты и монеты, которые новое кубинское правительство использовало после проведения денежной реформы. На Кубу делиться опытом отправились сотни специалистов из различных областей экономики, науки и техники, а также из военной области. Процесс был двусторонний – в Чехословакию приехало значительное количество кубинцев: во-первых, студентов, которые активно использовали возможность получения стипендий и обучения в чехословацких вузах. Кубинский режим ими гордился и всячески «выставлял на показ». Второй категорией стали кубинские гастарбайтеры, которые оставались в тени своих «более умных» сограждан, а официальная пресса о них вообще не упоминала.
«Чехословацкое правительство, разумеется, по указанию из Москвы, откликнулось на пожелание кубинского правительства. То же самое сделали ГДР, а затем и Венгрия. А в 1978 году, практически сразу после подписания договора, в Чехословакию прибыли первые группы кубинских рабочих, точнее – работниц. Начался процесс обучения и работы на чехословацких предприятиях», - рассказывает ибероамериканистка, исследовательница Института современной истории Академии наук Чешской Республики Гана Бортлова-Вондракова.
Проект чехословацкого правительства официально носил название «Программа профессиональной подготовки и временного трудоустройства молодых кубинских рабочих на чехословацких предприятиях», но в народе он закрепился как «Кубинцы за работой». Помимо официальной позиции – интернациональной солидарности и братской помощи, определенные ожидания от нее имели обе стороны. Чехословакия в лице кубинцев надеялась получить дешевую рабочую силу. Куба, со своей стороны, решала собственные проблемы. К концу 1970-х годов достигает продуктивного возраста поколение кубинцев, рожденных вскоре после революции, когда на острове произошел бэби бум. Куба была неспособна трудоустроить такое количество рабочей силы, а отправляя их в более развитые страны, надеялась приобрести более квалифицированных работников, которые помогли бы развитию национальной экономики. Какие же условия должны были выполнить кубинцы, чтобы попасть в Чехословакию?
Крепкое здоровье, отсутствие семьи и аттестата зрелости
«Для того, чтобы получить достоверную информацию, было бы необходимо поработать в кубинских архивах, которые, к сожалению, закрыты для подобных исследований. Однако, имеются некоторые данные из чехословацких источников того времени. Существовали базовые критерии: например, возраст. На первом этапе это не могли быть люди старше 30 лет, затем – 35 лет. Они должны были быть незамужними и неженатыми, чтобы впоследствии не претендовали на переезд членов семьи. Кроме того, требовалось, чтобы у них не было аттестата зрелости, чтобы воспрепятствовать «утечке мозгов» с Кубы. Помимо прочего, претенденты должны были иметь идеальное состояние здоровья, что выполнялось далеко не всегда. Многие из них приезжали с различными заболеваниями, случалось, встречались и беременные женщины. Так что сначала некоторые из них проходили лечение или помещались в карантин. Напротив, отсутствовало условие идеологических обязательств – было достаточно положительного отношения к коммунистическому режиму и социалистическому устройству».
Первые шесть месяцев по прибытии в Чехословакию проходила адаптация кубинцев к местным условиям. Они получали стипендию в размере 900 чехословацких крон в месяц. Кроме того, они проходили интенсивный курс чешского и словацкого языков, прежде всего, чтобы могли понимать указания и задания, которые им давали на производстве. Цели интеграции их в общество чехословацкое правительство не ставило. Спустя полгода молодые кубинцы приступали к полноценной работе.
«Как раз на этом примере хорошо видно, что с чехословацкой стороны целью было, прежде всего, приобретение дешевой рабочей силы. Кубинцы жили довольно изолировано. Контракты преимущественно заключались на четыре года, и большую часть этого времени они проводили либо на производстве, либо в общежитиях. Кубинские мужчины часто селились отдельно от чехов, женщины иногда жили вместе с чешками, а иногда – также отдельно. Интеграция в общество происходила, скорее, спонтанно, неорганизованно. Из дипломатических документов известно, что кубинцы стремились к тому, чтобы проходила какая-то совместная организованная деятельность – спортивные состязания, культурные мероприятия. Конечно, все это происходило по случаю каких-нибудь праздников, например, 1 мая, но естественного «взаимопроникновения» чехословацкого и кубинского народов не случилось. Что интересно, кубинцы гораздо проще заводили приятельские отношения с цыганским меньшинством, которое также являлось маргинальной группой на периферии общества. Поэтому там отношения завязывались гораздо проще», - продолжает Гана Бортлова-Вондракова.
Как уже говорилось ранее, другой группой кубинцев, которые жили в Чехословакии, были студенты. Интересно, что в то время из кубинского посольства в Праге им поступали указания поддерживать контакты со своими согражданами-рабочими и помогать им с социализацией. Большинство кубинских студентов жили в Праге, в то время как рабочие обитали преимущественно на периферии – там, где находились промышленные предприятия.
«Предприятия, на которых трудоустраивали кубинцев, были разбросаны по всей территории Чехословакии. Мужчины преимущественно работали в машиностроении, строительстве и металлургии, а женщины – на текстильных фабриках – в Злине (тогда еще – Готтвальдове), на предприятиях по производству обуви. Как кубинцы, так и кубинки работали на пивоваренных заводах. Из пражских предприятий они трудились на машиностроительном заводе ČKD. Многие из них были трудоустроены в Блатне, в Йиндржихувом Градце, в Страконицах. Одним словом – везде, где были наиболее значимые промышленные центры в 1980-е годы».
Мотоцикл Jawa – чехословацкий сон любого кубинца
Мотивация, по которой кубинцы отправлялись в Чехословакию, была разной, но, как правило, большинством из них руководили финансовые причины. На основании билатеральных договоренностей указывалось, что они должны были получать такие же зарплаты, как и чехословацкие рабочие на тех же местах. Однако, на практике этого не происходило по той причине, что кубинцы не приобретали квалификацию теми же темпами, что чехословацкие сотрудники, которые осваивали профессии быстрее и, например, через три года могли пойти на повышение.
«Кубинцы оставались работать на самых трудоемких позициях, к которым не проявляли интереса чешские и словацкие рабочие. Они выполняли так называемую «грязную работу» на длинных сменах, физически тяжелую. Конечно, некоторые их них были мотивированы тем, что если они и в самом деле поднапрягутся, то смогут получить премии и послать на Кубу побольше денег, или приобрести какие-нибудь товары, которые возьмут домой. Товары широкого потребления были для них большим искушением, потому что то, что в те годы продавалось в Чехословакии, отличалось высоким качеством по сравнению с кубинской продукцией. Самой большой мечтой практически каждого кубинца был мотоцикл Jawa, так же, как и восточногерманские MZ («Эмзета»). Некоторым из них, кто действительно упорно работал, удалось осуществить свою мечту, и, спустя четыре года, привезти на Кубу вожделенный мотоцикл. Кроме того, они получали освобождение от таможенной пошлины и могли взять с собой на Кубу товары, которые они приобрели за время пребывания в Чехословакии», - продолжает Гана Бортлова-Вондракова.
Однако ряд кубинских гастарбайтеров были, скорее демотивированы, потому что отправлялись в Чехословакию с несколько иными представлениями и иллюзиями об исполнении своей потребительской мечты. На деле их ждал тяжелый физический труд, который не оценивался должным образом в материальном отношении. Из архивных документов известно, что они довольно часто предавались буйному алкогольному веселью, после чего вступали в конфликты с местным населением, которые часто заканчивались драками и полицейскими протоколами.
«К сожалению, у нас нет достаточно информации о том, какова была мотивация кубинских женщин отправиться на работу в Чехословакию, каковы были их представления об исполнении материальной мечты, на что они планировали заработать. С мотоциклом – понятно, это такая мальчишеская мечта. Коллега на Кубе поделилась со мной свидетельствами женщин, которые также заработали в Чехословакии на мотоцикл, а по возвращении на Кубу или же поменяли его на что-то, или, что еще более интересно – возросла их «ценность» на брачном рынке. Например, если в результате брак заканчивался неудачно, то муж мог забрать мотоцикл, а женщине доставалось жилье».
После «Бархатной революции» 1989 года большая часть межправительственных соглашений, заключенных в рамках социалистической помощи по трудоустройству иностранных рабочих, включая кубинцев, была расторгнута, и работники из стран-членов Совета экономической взаимопомощи вернулись домой. За десятилетний период действия договора в Чехословакии сменило друг друга порядка 20 тысяч кубинских гастарбайтеров. Подводя итог, можно ли сказать, что программа была успешной?
«Это как раз и есть самый важный вопрос. Мне кажется, что в целом этот проект не удался, хотя стремления и усилия ряда людей, участвовавших в нем, были абсолютно искренними – то есть повысить квалификацию работников, чтобы потом их знания и навыки могли быть успешно применены в подъеме кубинской экономики. В первые годы это было заметно – Куба строила большие планы по развитию, например, текстильной промышленности. Поэтому на первом этапе в Чехословакию отправляли кубинок из областей, где планировалось строительство текстильного предприятия, в чем была своя логика. Но в 1980-х годов со стороны Праги уже было очевидно желание лишь использовать дешевую рабочую силу, хотя Куба и продолжала посылать списки, в каких именно отраслях нужно обучить персонал. Но в Чехословакии их размещали на предприятия хаотически, по принципу «где нужны рабочие руки». И, честно говоря, я не думаю, чтобы по возвращении на Кубу эти люди как-то существенно помогли развитию отдельных отраслей», - заключает ибероамериканистка, исследовательница Института современной истории Академии наук Чешской Республики Гана Бортлова-Вондракова.
