Славянская библиотека в Праге
В 1921 году Чехословакия объявила «Русскую акцию помощи». Поддержка, которую оказала тогда молодая республика во главе с президентом Томашем Гарригом Масариком, спасла многих русских, украинцев, белорусов, бежавших в Европу от Гражданской войны и ужасов большевистского режима.
В первой половине 1920-х годов Прага стала академическим центром зарубежной России: открывались русские детские сады и гимназии, в Праге, Подебрадах, Моравской Тршебове работали русские школы. Появились даже высшие учебные заведения: Институт сельскохозяйственной кооперации, Русский юридический факультет, Русский педагогический институт имени Я. А. Коменского, где на родном языке преподавали русские профессора. «Русская акция» поддерживала и украинцев: были открыты Украинский свободный университет, Украинская хозяйственная академия, Украинский высший педагогический институт имени М. Драгоманова.
Разумеется, для всего этого образовательного и интеллектуального процесса необходимы были книги на русском и других славянских языках. Так в Чехословакии появилась Славянская библиотека.
Рассказывает директор Славянской библиотеки Лукаш Бабка:
Славянская библиотека была основана в 1924 году. За эти почти сто лет своего существования у нас накопилось почти 900 тысяч томов книг по славяноведению, именно научных книг. Можно напомнить три имени. Первое из них – Вацлав Гирса, дипломат, один из заместителей министра иностранных дел Чехословакии Эдварда Бенеша, сотрудник министерства иностранных дел, отвечавший за реализацию «Русской акции» помощи. Он активно поддержал идею основать библиотеку, связанную не только с Россией, но со всей Восточной Европой, с другими славянскими странами. Он был тем, кто благодаря своему положению смог поддержать эту идею. Второе имя – русский эмигрант Владимир Николаевич Тукалевский, который приехал в Прагу в 1923 году, нашел здесь новую родину и предложил подарить чехословацкому правительству свою личную библиотеку как основу для новой библиотеки, которая поддерживала бы деятельность русской диаспоры в Чехословакии. Третье имя – это Либор Нидерле, профессор, славист и первый директор Славянского института. Славянский институт был основан в 1922 году, но работать начал в 1928-м. Все эти люди предполагали, что новое собрание будет библиотекой Славянского института.
Сегодня Славянская библиотека – не просто место, где хранятся на полках книги, а читатели заходят лишь для ведения научной работы или учебы. Это комплексная организация по изучению славистики. Библиотека занимается изданием публикаций о политической, экономической и культурной жизни различных славянских народов, организует семинары, конференции и выставки.
Мы поинтересовались у директора библиотеки Лукаша Бабки, какие фонды, на его взгляд, являются наиболее ценными.
– Я считаю очень ценным наше собрание общеславянской литературы, потому что там хранится много книг общеславянской направленности и содержания, то, что описывает отношения между славянскими странами и народами. Из отдельных коллекций наиболее ценной можно назвать, во-первых, Смирдинскую библиотеку. Это частное книжное собрание петербургского книгоиздателя Александра Филипповича Смирдина, которую библиотека получила в 1932 году. Она состоит из примерно 15 тысяч томов XVIII – первой половины XIX века. Во-вторых, это собрание книг и периодики Русского заграничного исторического архива, который содержит документы русского революционного движения, Первой мировой войны, Гражданской войны и деятельности русской и украинской белой эмиграции. Третий пример – собрание рукописных, старопечатных книг и книг XIX века, связанных с городом Дубровник. Эту коллекцию собрал хорватский ученый Милан Решетар, а чехословацкое правительство приобрело ее для Славянской библиотеки в начале 1930-х годов.
К нашей беседе присоединилась историк, сотрудник Института изучения тоталитарных режимов Чехии и научный сотрудник Чешской Национальной библиотеки Анна Хлебина.
– Я должна начать с того, что Славянская библиотека не является архивным учреждением. Все материалы, которые находится в коллекции Славянской библиотеки, относятся к так называемому фонду специальных коллекций. Это не книжное собрание. Это то, что было передано учреждениями и частными лицами постепенно за время существования библиотеки в ее фонд для сбережения и использования исследователями, теми, которые интересуются, в частности, историей русской эмиграции в Чехословакии. Если перечислять материалы, которые могли бы заинтересовать исследователей, то у нас имеются документы, относящиеся к биографиям, а также документы из личных собраний определенных деятелей. Например, фонд Альфреда Людвиговича Бема. У нас есть собрание его личных рукописей и переписка. Еще можно вспомнить Флоровского – его документы тоже есть. Можно назвать тех, кто работал в Праге, в русских эмигрантских научных учреждениях, – после них сохранились рукописи. Кроме того, здесь хранятся визуально интересные источники – коллекция плакатов. Есть плакаты, которые рассказывают о деятельности белой эмиграции из бывшей Российской империи, а также относящиеся к пражской эмиграции. Поскольку библиотека всегда коллекционировала любые материалы, то сохранились и раннесоветские большевистские плакаты, которые сюда привозили и активно присылали в 1920–1930-е годы. Также может представлять интерес коллекция, которая относится к культурной и общественной жизни российской эмиграции, в частности, в Чехословакии. Есть множество приглашений, листовок, плакатиков, программок, по которым можно изучать то, чем занимались здесь наши путешественники.
– А какие-нибудь интересные украинские материалы сохранились?
– Это тоже отдельная коллекция, которая относится к культурно-общественной жизни украинской эмиграции. Это те же самые листовки, приглашения и плакаты к разным мероприятиям. Также хранятся личные архивы деятелей украинской эмиграции. Например, из последних, чем я занималась, это были документы, оставшиеся после нашего бывшего коллеги Петра Зленко, который в 1945 году был арестован в Праге сотрудниками СМЕРШ и погиб в ГУЛАГе. Его вдова хранила эти материалы, и его внучатый племянник передал нам те письма, которые он писал своей жене из лагерей.
Есть большая коллекция украинских плакатов – она куда крупнее русской коллекции, потому что лучше сохранилась. Дело в том, что после 1945 года многие материалы вывозились ящиками в Советский Союз, а эти плакаты, к счастью, остались здесь и не были уничтожены – это около 2 тысяч единиц материалов, которые имеют отношение к культурной жизни украинской эмиграции.
Материалы Российского исторического архива за рубежом, который хранился в Праге до 1945 года, был перевезен в СССР. Тем не менее, по словам Лукаша Бабки, часть источников осталась в Чехословакии:
То, что у нас сохранилось – это книги, журналы и собрание газет. Это все осталось в Чехословакии и входило в фонды Славянской библиотеки. Помимо этого, 15 лет назад мы обнаружили большое количество архивных документов, которые описывают историю и деятельность Русского заграничного исторического архива. Это собрание сейчас доступно пользователям. Благодаря ему можно реконструировать деятельность архива, то, с кем шла переписка, как развивалось собрание, кто в этой организации работал, чем занимался архив. Кроме того, остались еще документы, которые описывают публичную деятельность русской диаспоры межвоенного периода. Это небольшая коллекция – примерно 1300 документов, которые обработаны и доступны читателям. Также осталось немало документов из собраний Музея освободительного движения Украины. Это тоже самостоятельное учреждение, которое существовало в Чехословакии. В 1945 году, когда произошла бомбардировка здания, где работал этот музей, часть его собраний была временно перевезена в здание Клементинума, где находится Славянская библиотека. После войны музей оказался закрыт, а то, что находилось в Клементинуме, осталось здесь до наших дней. Это несколько отдельных собраний, которые описывают деятельность музея и его коллекции – большое собрание украинских художников-эмигрантов, коллекция украинских плакатов и приглашений.
Разразившаяся на наших глазах война России против Украины не могла не сказаться и на далекой от политики научной деятельности. Мы поинтересовались у Лукаша Бабки, пополняется ли коллекция Славянской библиотеки в это сложное время геополитического конфликта?
– Пополняется. Ежегодно мы получаем около 8 тысяч томов книг, несколько сот названий периодики, так мы можем пополнять наш фонд для пользователей, сотрудников и ученых, занимающихся славяноведением.
– Как вам кажется, агрессия России против Украины повлияла на отношение к славистике?
– Повлияла, но несущественно. Потому что славистика – это, прежде всего, филологическая научная дисциплина. Филологией надо заниматься несмотря на политическую ситуацию. Сейчас приходит больше читателей, которые занимаются историческими и политологическими темами. Но надо не забывать, что Славянская библиотека занимается не только Россией и Украиной – нас интересуют все славянские страны, невзирая на то, идет там война или нет.
– Пополняется ли библиотека материалами о нынешней волне антипутинской эмиграции?
– Разумеется. У нас существует план того, что библиотека должна получать, несмотря на то, есть ли в России Путин, или его нет. Мы пополняем фонды так, чтобы у нас присутствовали все важные документы или издания, выпущенные в Российской Федерации, несмотря на политическую ситуацию.
Одна из инициатив Славянской библиотеки – премия имени Рудольфа Медека, которую библиотека ежегодно вручает совместно с фондом «Русская традиция». Чехословацкий легионер Рудольф Медек был и военным, и писателем. Долгое время его имя в Чехословакии оставалось под запретом. Лишь после «бархатной» революции произведения Медека начали издаваться, а с 2008 года учреждена премия его имени.
Лауреатами становятся журналисты, историки, издатели, ученые и писатели – все, кто сохраняет национальную и культурную память. Как рассказал директор Славянской библиотеки Лукаш Бабка, несмотря на все политические сложности, библиотека не собирается отказываться от вручения этой премии:
– Конечно, есть идея сохранить существование этой премии, поскольку она не связана с политическим режимом. Премия рассматривает чешско-русские и чехословацко-советские отношения и обращается не только к России, но и ко всему Восточноевропейскому региону. Несмотря на вторжение России в Украину, у нас немало тех, кто серьезно занимается русской темой как историческим и культурным феноменом, и их надо поддерживать. Мы предполагаем, что будем продолжать вручение премии имени Рудольфа Медека.
