НКО: Вместо положительной мотивации мы урезаем украинским беженцам средства
Как показали опросы последних месяцев, большинство украинцев в Чехии стремится устроиться на работу. С какими трудностями они сталкиваются? И помогла ли разгрузить ситуацию, возникшую с приходом тысяч вынужденных переселенцев, поправка, известная как Lex Ukrajina 5?
Опрос: Половина семей беженцев жила в арендованном жилье
Согласно данным одного из последних опросов, две трети украинских беженцев в Чехии летом работали. Половина семей беженцев жила в арендованном жилье, однако 20% вынуждены были платить за квартиру больше, чем требовали владельцы недвижимости от других квартиросъемщиков в данном месте или районе. Безработные составляли 7%. Данные получены на основе исследования, проведенного Верховным комиссаром ООН по делам беженцев и агентством SocioFactor.
Целью поправки к закону Lex Ukraine 5, который начал действовать с июля 2023 года, было обеспечить скорейшую интеграцию украинских беженцев на чешском рынке труда и способствовать тому, чтобы они покинули общежития и другое временное жилье, где их наскоро расселяли, и жили в более достойных условиях в арендуемом жилье. Однако по прошествии четырех месяцев после изменения закона многие из прибывших оказались в сложной ситуации. Принесла ли поправка то, что от нее ожидали? На вопросы «Чешского Радио» отвечали представитель Минтруда и директор Объединения по вопросам интеграции и миграции.
— Четыре месяца — это слишком короткий промежуток времени для оценки. Однако мы знаем, что число украинских сотрудников на нашем рынке увеличивается ежемесячно. В Чешской Республике сегодня насчитывается около 365 000 украинских беженцев, из которых около 100 000 в настоящее время получают гуманитарную помощь, при этом 30% прибывших — это несовершеннолетние. Число трудоустроенных действительно высокое,
— говорит замминистра труда и социальных дел Зузана Фрейтас-Лопесова.
— Это, по вашему мнению, является именно результатом принятой поправки?
— В краткосрочной перспективе я не могу дать ответ на этот вопрос, но мы в Министерстве труда и социальных дел видим, что число трудоустроенных украинцев повышается буквально каждый месяц на несколько тысяч.
С изменениями, которые вытекают из положений закона Lex Ukraine 5, следовало повременить и продумать все более тщательно, убеждена директор Объединения интеграции и миграции Магда Фалтова:
— С того времени, как поправка вступила в силу, как, впрочем и до этого, мы предпринимаем ряд мер, чтобы смягчить ее последствия для беженцев. Я думаю, что так законы не проектируют. Положительным в данном случае, возможно, является то, что закон впервые каким-то образом определяет понятие «уязвимые группы», то есть «беженцы», которые, как очевидно, будут нуждаться в долгосрочной и большей поддержке. Мы считаем важным прописать все это в самом законодательстве, чтобы это отразилось на практике и мерах, которые беженцев непосредственно коснутся.
Mинтруда: Объем пособий сократился, занятость увеличилась
— Сократился ли в связи с новой поправкой объем пособий, выплачиваемых беженцам?
— Сократился, хотя и не очень значительно, в то же время, как я говорила, увеличилась занятость. Поправка к закону Lex Ukraine 5 была мотивирована соображениями скорейшей интеграции украинских беженцев, так как многие из них долго оставались в жилье из аварийного или временного фонда. Мы хотели, чтобы они переселились в обычные квартиры. Украинцы в Чехии живут уже давно, и никто не знает, как долго они здесь пробудут. Очень нежелательно, чтобы они жили в местах временного расселения. Мы не хотим, чтобы семьи с детьми жили в неподходящих помещениях. Конечно, мы не уверены, сработало ли это, потому что изменения в Lex Ukraine вносили в ускоренном темпе, к тому же такая норма принималась впервые в истории. Мы учимся тому, чего никто до нас еще не делал,
— подчеркнула заместитель министра.
В общежитиях сегодня проживает только 15% беженцев
Благодаря Lex Ukraine 5 количество людей в общежитиях, которую зачастую были перенаселены, уменьшилось. Опрос подтвердил, что сегодня там проживает только 15% беженцев. В общежитиях остаются те, кому по какой-либо причине сложно найти более адекватную работу, — объясняет Зузана Фрейтас-Лопесова.
Поправка скорее приводит к тому, что эти люди попадают в какую-то другую зависимость, не от государства, либо они залезают в долги
Глава Объединения по вопросам интеграции и миграции Магда Фалтова ей возражает:
— Объединение по интеграции убедилось на практике в том, что закон в действительности не подтолкнул украинцев покинуть временное жилье и найти съемное; для некоторых он, наоборот, стал импульсом вернуться в Украину. В тот момент, когда вы хотите побудить людей выселиться из какого-либо аварийного жилья, стимул состоит не в том, чтобы подвергнуть их ограничениям, а в том, чтобы мотивировать их стать независимыми, предоставив им для этого инструменты. К сожалению, закон этому не способствует. Он существенно сократил финансовые средства, выделяемые беженцам. И те из них, кто копил на залог за жилье владельцу квартиры, были наказаны. Наличие накопленных ими денег расценивалось властями как сэкономленные ресурсы; в итоге беженцы лишились права на пособие. Таким образом, поправка скорее приводит к тому, что эти люди попадают в какую-то другую зависимость, может быть, уже не от государства, а от различных организаций, либо они залезают в долги.
Пособия получают менее двух пятых домохозяйств
По словам Магды Фалтовой, негативные последствия поправки больше всего ощущают на себе работающие беженки с детьми, чей уровень доходов является относительно низким.
Как выявило исследование, проведенное Верховным комиссаром ООН по делам беженцев, часть украинских беженцев из-за нехватки денег влезла в долги. Некоторые устроились на работу, согласившись на неофициальные выплаты или на должности, сопряженные с высоким уровнем риска.
Менее двух пятых домохозяйств получали пособия, выплачиваемые в рамках чешской социальной системы, 6% — украинские пособия, 4% — как чешские, так и украинские пособия. Предварительные результаты исследования были представлены 28 ноября на пражской конференции. В опросе, который проводился в июне и июле, приняли участие 2648 человек из 1218 семей беженцев. Женщины составляли две трети респондентов, мужчины — треть, взрослые — более двух третей опрошенных, жившие в примерно половине семей дети — менее трети участников опроса.
