О смертной казни в Чехословакии
Сегодня, в день, когда отмечается провозглашение независимой Чехословакии, мы решили поговорить о самом мощном инструменте власти, сосредоточенном в руках государства. Инструменте, который может заставить молчать недовольных и навсегда избавить общество от его членов, переступивших грань, за которой человек перестает быть человеком. Наша рубрика посвящена истории смертной казни в Чехословакии.
«В 1918 году при возникновении Чехословакии нами был позаимствован австрийский императорский указ № 117 о преступлениях, проступках и провинностях 1852 года, а в Словакии и Подкарпатской Руси - венгерский Уголовный кодекс 1878 года. Вместе с австрийскими нормами в чехословацкое уголовное право проникает смертная казнь. В первые годы существования Республики она была использована во время военного конфликта Чехословакии с Венгрией для членов чехословацких подразделений, воевавших в Словакии. Однако точных данных о количестве казненных военных у нас нет».
В мирное время первый смертный приговор был приведен в исполнение в январе 1923 года. Но все-таки большинство смертных приговоров отменял росчерком своего пера первый президент республики - Томаш Гарриг Масарик.
«Президент Масарик очень негативно относился к смертной казни, надеялся на скорейшую ее отмену и очень долго пребывал в раздумьях, когда ему приходилось принимать решение о судьбе приговоренного к высшей мере наказания. За время своего президентского правления до декабря 1935 года он удовлетворил около 400 прошений о помиловании и подписал лишь 11 приговоров для лиц, совершивших тяжкие уголовные преступления»,
- рассказывает историк Йиржи Плахи.
В 1895 году в своей лекции Масарик называет казни самым дьявольски жестоким способом убийства, потому что «они совершаются с одобрения правящих, которые принимают решения спокойно, обдумав, под охраной штыков. Это самые жестокие пережитки средневековой инквизиции. Статистика, которая пытается доказать, что смертная казнь ведет к снижению уровня преступности, неполна, неправдива и ненаучна».
Как главе государства, Масарику все-таки пришлось несколько раз «наступить на горло собственной песне». Известно, что после подписания первого приговора он написал осужденному на смерть письмо, в котором объяснял, почему он это сделал. А один из приговоренных к смерти передал президенту, что не держит на него зла, так как понимает, что наказывает его принцип справедливости.
Беседуя с Карелом Чапеком, Масарик сказал:
«Тяжелым был для меня вопрос смертной казни, он мне стоил многих ночей. А дни, в которые я подписывал смертные приговоры, обозначены в моем календаре черным крестом. Я внимательно изучал, имеет ли смертная казнь влияние на преступность..., но не вижу, чтобы она оказывала на преступников устрашающее воздействие. Преступник в момент убийства думает не о наказании, а о успешности своего злодеяния. Бесспорное влияние оказывается на остальных граждан, особенно замышляющих преступление. Мой аргумент в пользу смертной казни не в том, что она устрашающа, а в том, что в ней содержится своего рода нравственное возмещение: отнять у человека жизнь - такое страшное беззаконие, что и отплата за него должна быть такой же по тяжести».
Примеру щедрого на помилования Масарика последовал и его преемник на президентском посту Эдвард Бенеш. До оккупации Чехословакии фашистской Германией в 1939 году в стране было казнено 8 человек - 5 уголовников и 3 военных шпиона.
Каким способом казнили в то время?
- говорит Йиржи Плахи.
15 марта 1939 года территорию Чехословакии заняли немецкие оккупационные войска. Формально в стране был и президент, и правительство, но реальная власть принадлежала немецкой администрации. Приговоры лицам, задержанным немецкой криминальной полицией или государственной тайной полицией (гестапо), выносили окружные, особые и полевые суды, а также суды, ведущие ускоренное производство. Немецкая юстиция прибрала к рукам все тюремные учреждения Чехословакии, но особенно печально прославились дворец Печека в Праге, где размещался штаб гестапо, тюрьмы гестапо в общежитиях Коуница и крепости Шпилберг в Брно, и, конечно, пражская панкратская тюрьма. Туда мы сейчас и перенесемся. Панкратская тюрьма была построена в конце 19 века, и для того времени была очень современной - с центральным отоплением, газовым освещением, спортзалом, римско-католическим костелом, евангелической часовней и молельней для лиц иудейского вероисповедения. Во времена Австро-Венгрии здесь отбывали наказание преступники мужского и женского пола, а также несовершеннолетние. Панкрац до сих пор используется по своему прямому назначению, поэтому попасть в помещения мемориала «Панкрац», находящегося на тюремной территории, не так-то просто. Директор мемориала Алеш Кир - автор размещенной здесь широкой экпозиции об истории чешской Тюремной службы. Крупная ее часть посвящена периоду нацистской оккупации, когда тюрьма Панкрац использовалась немецкой криминальной полицией и гестапо в качестве следственного изолятора. На основании расовых законов немцы создали свою собственную систему классификации заключенных. Алеш Кир показывает нам карточки узников Панкраца с описанием их антропометрических характеристик - обхвата черепа, размера и формы ушей и носа, цвета глаз, телесной конституции.
20 тюремных камер в Панкраце заняло печально известное отделение II/A, в котором содержались приговоренные к смертной казни. А еще 3 камеры соединили в так называемую «секирарну» - от чешского слова sekyra - топор. В комнатах «секирарны» осужденному к смертной казни выносили приговор и приводили его в исполнение.
«Осужденный был в нижнем белье, босой, руки в стальных наручниках за спиной. Его приводил в комнату для заседаний патруль СС. Вот на этом месте он выслушивал от представителя нацистской юстиции о том, что смертный приговор будет приведен к исполнению. Потом осужденного передавали палачу - палача звали Алоис Вайс, и его четырем помощикам, которые отводили его в соседнее помещение на смерть».
Алоис Вайс, бывший помощник кладовщика из Мюнхена, а затем помощник мюнхенского палача Рейхардта, прибыл в Прагу весной 1943 года. Он стал победителем конкурса, объявленного на должность панкрацкого палача.
«Сейчас мы находимся в том месте, где в Панкраце проводились казни. Вы видите гильотину - орудие, которым с 5 апреля 1943 года по 26 апреля 1945 года было умервщлено 1075 человек, из них 155 женщин. На этом стальном столбе тоже казнили - через повешение, вы видите эти веревки»,
Алеш Кир ведет меня по комнатам, выложенным белым кафелем и очень напоминающим процедурные в больнице.
«Это помещение не должно было сохраниться. После последней казни фашисты разобрали гильотину, а ее стальную часть сбросили с Карлова моста. В этих трех комнатах были поставлены ящики с тринитрофенолом, которые должны были взорваться при открытии дверей. Если бы этот заговор не был раскрыт, при первой попытке проникновения комнаты были бы разрушены, что дало бы многим возможность сомневаться в том, что здесь проходили казни. Доказать это было бы трудно, поскольку немцы перед тем как покинуть панкратскую тюрьму, 5 мая 1945 года, тщательно уничтожали все письменные документы. До наших дней сохранилась лишь книга записей панкратского палача Вайса, где были записаны имена казненных на гильотине. А вот точных данных о количестве повешенных в Панкраце у нас нет: нацистам удалось ликвидировать доказательства».
- А какова была судьба гильотины Алоиса Вайса? Здесь установлена та самая гильотина?
«После победы Пражского восстания ее искали, и только во время допроса немецких охранников выяснилось, что в ночь с 30 апреля на 1 мая 1945 года из Панкраца выехал грузовой автомобиль, который вез резущую часть гильотины на Карлов мост, чтобы сбросить ее в воду у четвертого мостового столба. Именно у четвертого столба водолаз и нашел составные части гильотины - об этом свидетельствуют фотографии и кинозапись. Гильотину собрали и вернули на прежнее место».
- Как наказали палача и его помощников?
«Удалось схватить лишь двух помощников палача - Антонина Нерада и Роберта Тифу. Чрезвычайный народный суд приговорил их к смертной казни через повешение тут же, на Панкраце».
Алеш Кир признался, что по ночам находиться в этих комнатах невозможно. Однажды он заработался допоздна и зашел туда. И тут же выскочил как ошпаренный.«Я чувствовал, как на меня что-то давит, атмосфера там была непереносимая», - вспоминает он.
«Следующая комната носит название гробовой. Тела казненных укладывали здесь в деревянные гробы, но перед этим их звездообразно раскладывали вокруг небольшого отверстия в полу, чтобы стекала кровь. Кровь вступала в химическую реакцию с полом, и еще сейчас заметны следы, которые она протравила. Потом ящики с телами выносили во двор и в вечерние часы отвозили в Страшницкий крематорий».
Сотрудники мемориала «Панкрац» старались ничего не менять в интерьере комнат, где все так и дышит напоминанием о смерти.
«Эти помещения исторически аутентичны, все выглядит так, как будто вчера отсюда вышел палач Вайс со своими помощниками».
А мы переходим в следующую комнату, и взгляд натыкается на таблицу во всю стену, испещренную мелкими письменами. Это список жертв тоталитарного режима, погибших в 1943-45 и в 1949-1960 годах, объясняет смотритель Алеш Кир.
«На гильотину попадали, в основном, те, кто укрывал врагов нацистского режима. Фашисты придерживались принципа коллективной ответственности, поэтому наказание постигало не только тех, кто помогал врагам режима, но и их семьи. Есть в этом списке и люди, казненные за экономические преступления. Например, за незаконное распространение продуктов, помол муки и забой свиньи без разрешения».
Уголовный кодекс, доставшийся Чехословакии в наследство от Австрии, исправно служил до 1950 года, время от времени подгоняемый под требования конкретного исторического момента специальными законами. Сразу после войны потребовалась правовая база для наказания военных преступников, говорит историк Йиржи Плахи.
«Самое высокое число смертных казней, если вести речь именно о решениях чешских судов, не оккупационных, приходится на период 1945-1948 годов, когда было приведено в исполнение порядка 730 приговоров, в основном, над военными преступниками и коллаборантами».
В октябре 1948 года был принят закон о защите республики, направленный на преследование противников коммунистического режима. В 1950 году он был отменен вместе с императорским сводом законов и заменен новым кодексом, созданным по образу и подобию советского. Создатели Уголовного кодекса 1950 года оперировали высшей мерой наказания куда более свободно, чем их предшественники во времена Первой Чехословацкой Республики. Суд мог вынести страшный приговор в 25 случаях, причем, за многие преступления из этого списка смертная казнь была единственной возможной санкцией.
В списке жертв коммунистического режима в мемориале «Панкрац» мы встречаем знакомые имена.
«Среди казненных в 1950 году мы видим имя Милады Гораковой - единственной женщины, приговоренной к смерти по политическим причинам. Есть тут и имя Ченека Петелика, начальника охраны Пльзеньской тюрьмы. Его ошибкой было то, что он хорошо обращался с политзаключенными. Но поскольку в этом его обвинить не могли, в сфабрикованном судебном процессе его осудили за подготовку мятежа. Еще одной жертвой из сотрудников тюремных органов стал Ян Горачек, начальник охраны Панкратской тюрьмы. Он тоже помогал политзаключенным и был обвинен в подготовке заговора. При его казни обязали присутствовать новичков, только приступивших к работе в Панкраце. И Горачек, и Петелик были полностью реабилитированы в 1990-1991 годах»,
- рассказывает директор мемориала Алеш Кир.
«В этой витрине вы видите обломки панкрацкой виселицы, которую мы нашли на основании свидетельств бывшего политического заключенного Владислава Новотного. Работники пражского городского музея «законсервировали» найденные части виселицы. Но это не то устройство, на котором повесили Миладу Горакову. Ее виселица № 2 находилась в правом дворике для казней, на этом месте сейчас какие-то постройки».
«А вот эта деревянная трибуна - та самая, за которой она стояла во время судебного разбирательства во Дворце юстиции. Посмотрите, эта трибуна изображена на увеличенной фотографии. В 1948-1953 годах во Дворце юстиции располагался Государственный суд, который рассматривал дела «классовых врагов». Интересно, что когда шел процесс над Миладой Гораковой, выдающиеся деятели Европы писали письма и телеграммы президенту Чехословакии Клементу Готтвальду с просьбой о ее помиловании. В архиве Канцелярии президента республики сохранилась, например, телеграмма от Альберта Эйнштейна. Тем не менее, 27 июля 1950 года Милада Горакова была казнена в панкратской тюрьме».
«Здесь, в Панкраце, пролилось много невинной крови. Мемориал не просто документирует события прошлого, но и является серьезным предупреждением будущим поколениям»,
- уверен директор мемориала Алеш Кир. Красной строкой высвечиваются в главном зале мемориала слова:
«Нарушение прав человека - не прошлое,
Насилие и жестокость все еще рядом с нами,
Все мы несем ответственность за демократию и свободу,
Каждый из нас, каждый день,
Кровь жертв тоталитарного режима нас обязывает...».
Чешская и Словацкая федеративные республики отменили смертную казнь 1 июля 1990 года, присоединившись к другим сорока государствам, еще раньше отказавшимся от высшей меры наказания.
«С 1960 до 1989 года смертные приговоры выносились только за уголовные преступления, причем во время Пражской весны от смертной казни вообще отказались, поскольку развернулась дискуссия о правомерности ее использования. Период нормализации перенял модель шестидесятых: к высшей мере приговаривали только за тяжкие уголовные преступления»,
- рассказывает историк Йиржи Плахи.
Список приведенных в исполнение в Чехословакии смертных приговоров был издан в 2000 году Управлением по документации и расследованию преступлений коммунизма. Совсем недавно список вышел в новой, обновленной редакции. С чем это связано, объясняет Йиржи Плахи.
«Когда мы шесть лет назад издали список казненных в 1918-1989 годах, он насчитывал 1206 человек. Во втором издании нашей публикации в этом году он был расширен до 1217 человек. Некоторые имена из первоначального списка выбыли: выяснилось, что приговор на самом деле не был исполнен. Одновременно в архивных материалах мы находили новую информацию о казнях. Надо заметить, что в некоторые периоды чехословацкой истории не велся централизованный учет смертных казней. Можно предположить, что, например, во времена Первой республики, когда шла война между Чехословакией и Венгрией, были проведены и другие казни, о которых мы ничего не знаем».
- Информацию могли бы предоставить и сами палачи, если они еще живы. К их помощи Управление по документации и расследованию преступлений коммунизма не прибегало?
«Насколько я знаю, последний пражский палач еще жив, но его защищает закон об охране личных данных. Но нельзя забывать, что палачи все-таки были лишь исполнителями. В политических процессах пятидесятых настоящие палачи сидели в Сенате, в правительстве, в ЦК партии».
