Отрывки из творчества Эгона Гостовского
Подготовили Марина Фелтлова и Ольга Калинина
Здравствуйте уважаемые радиослушатели, в Литкафе «Славия» вас приветствуют Ольга Калинина и Марина Фелтлова. В последний раз в нашем «Литкафе» мы говорили о писателе Эгоне Гостовском и мы познакомились с его дочерью Ольгой Гостовской. В сегодняшней передаче мы будем продолжать эту тему, но в этот раз мы хотим больше сосредоточиться на само творчество писателя. Сначала мы будем беседовать с режиссёром Яном Гржебейком, который снял фильм на основе романа Гостовского «Благотворительная вечеринка». Во второй части нашей программы мы прочитаем Вам два отрывка из произведений Гостовского. Желаем Вам хорошо провести время в нашей компании.
Герои Гостовского вдохновили многих режиссёров, которые решили их перенести или на театральную сцену, или на киноэкран. Одним из этих режиссёров является Ян Гржебейк, молодой чешский киношник, который пользуется всё большим успехом и за рубежом (напомним его фильм «Мы должны помогать друг другу», который был претендентом на получение «Оскара»). Ещё во время своей учёбы в университете Гржебейк выбрал один роман Гостовского в качестве основы для своего сценария. На последнем курсе, на основе этого сценария, Гржебейк снял свой первый фильм, которым завершил свою учёбу в Кино-факультете. Мы спросили у Яна Гржебейка, почему он выбрал именно книгу Гостовского «Благотворительная вечеринка» как основу своего сценария.
«Все знают, что хороших прозаиков сравнительно много, но хороших драматургов – очень мало. Произведение «Благотворительная вечеринка» содержит много элементов, благодаря которым было возможно на его основе снять фильм. Эта история соблюдает единство места, времени и действия. Всё происходило на одной вечеринке, в одной гостинице, в течение шести часов. Хотя персонажей много, каждый из них имеет свою глубину, свой характер, подобно как у Чехова или Бергмана. Мне казалось, что эта книга как будто создана для фильма. Это был единственный телевизионный сценарий, который я написал. С тех пор я пишу только киносценарии».
Значит, книга «Благотворительная вечеринка» подходила Вашим требованиям с драматургической точки зрения. А с точки зрения содержания, что Вам понравилось, почему Вам это показалось хорошим материалом для фильма?
«То, что меня в этой книге больше всего заинтересовало, кроме точной психологической характеристики персонажей, было то, что я вообще люблю в творчестве: множество парадоксов. Как, например, Барбара и Вундрлих пытаются всё время кому-то помогать, совершать добро, а в результате всё заканчивается убийством. Такие парадоксы типичны не только для «Благотворительной вечеринки», но и для остальных произведений Гостовского. Я также люблю определённую язвительность и интеллектуальность, которые присутствуют в его творчестве. Кроме того, мне очень понравился язык Гостовского. Он ни в коем случае не является устаревшим, наоборот, он современный».
В связи с языком Гостовского надо сказать, что это мнение режиссёра Гржебейка является неординарным, поскольку Эгон Гостовский целых 33 года не был в контакте с Родиной и, таким образом, с чешским языком. Язык быстро развивается, именно в послевоенные времена, когда всё быстро меняется. Язык Гостовского остался в определённой степени устаревшим. Но, несмотря на это, его произведения постоянно привлекают всё больше читателей нового поколения. Раз он не мог вернуться физически на свою Родину, хорошо, что он туда вернулся хоть посредством своих произведений.
И сейчас предлагаем Вам послушать два отрывка из творчества Гостовского. Первый – из книги мемуаров «Литературные приключения», а второй - из романа «Благотворительная вечеринка».
Отрыв от разговорного языка невозможно компенсировать чтением литературы. Понимая это, я сильно переживал и часто задумывался над тем, надолго ли мне хватит моего словарного запаса? Со стороны патриотов, однако, мне нередко приходилось выслушивать упреки... Дескать, кому все это нужно в условиях тоталитарного режима? Самое главное – свобода, язык – на втором месте...
Кто знает, может быть, мне было предопределено то, что в результате разлуки и потери изначальной языковой среды, мной были написаны произведения, которые могли появиться только в эмиграции.
Писателям могло бы показаться интересно... Каждую эмиграцию я расцениваю в качестве трагедии, даже если речь идет об улучшении возможностей для издания книг. В каждом государстве предпочтение читателей принадлежит своим авторам. Спрос на переводную литературу в небольших странах удовлетворяется очень быстро, в больших государствах – немного медленнее. Это понятно, и с этим необходимо смириться...
Следующая проблема: о какой среде писать и откуда брать сюжеты? Мне кажется, что за то время, что я прожил в Америке – а это более половины моей жизни, – я успел эту страну узнать достаточно глубоко и с разных точек зрения. Но я ни за что не отважился бы написать американский роман. С другой стороны, жить в США, Англии или Швеции, быть писателем и вновь и вновь писать об иностранцах означает потерю местных читателей, которые не находят в ваших книгах ничего, что могло бы их заинтересовать. Мода на экзотику недолговечна. Любого читателя интересуют, прежде всего, его собственные проблемы. Мой американский дебют «Укрытие» был принят благосклонно с ссылкой на слова Масарика о том, что если писатель небольшого народа получит признание в других странах мира, то он должен быть в два раза трудолюбивее, талантливее и проницательнее, чем литератор большого народа, которому для общения с читателем помогает уже то, что его родной язык является международным. Это относится к тем, которые пишут у себя на Родине. В эмиграции это правило должно действовать сильнее в два раза.
Воспоминания о поездке в Канаду, когда ко мне обратился PEN klub с предложением убедить живущих там европейских писателей вступать в ряды новой, эмигрантской версии этой организации, носят довольно грустный характер. Это могло бы быть смешным, если бы не было так грустно. Комедия об эмигрантском гетто, в котором скорбные актеры принимают вещи, происходящие в их микрокосмосе событиями космического масштаба.
«Благотворительная вечеринка» - отрывок
Из пяти человек, сидящих за столом, немного знакомы были только румын и поляк. Ни один из них уже не помнил, когда и где произошла их первая встреча. Возможно, это случилось в одном из лагерей для беженцев в Германии. А может быть, судьба свела их, когда они в поисках приличной работы сидели в приемной персонального отдела Комиссии, учрежденной для Радио «Свободная Европа» и «Голос Америки». Они знали, как зовут друг друга и то, что ни одного из них в тот день не приняли. Вопреки, хотя вероятнее, что благодаря этому, они не особо страдали по данному поводу. Ни румын, ни поляк не отличались чрезмерной разговорчивостью, зато бывший чехословацкий генерал буквально не находил себе места, не зная о чем поговорить. Он не упускал ни одного удобного случая, чтобы не завязать разговор или новое знакомство.
«Извините, Вы не знаете, кто этот мужчина преклонных лет?» - с достоинством спросил он поляка.
Тот ответил экс-генералу невежливым вопросом, но сохраняя благовоспитанный тон: «Который? Этот баран на сцене?»В только что приглушенный, только начавшийся разговор вмешался молодой американец с ледяным выражением на лице, ярким галстуком и коротко стрижеными волосами:
«Этот баран на сцене – мой дядя, господа!»
Генерал покраснел до корней своих седин. Румын икнул, поляк растерянно почесал за ухом. Владелец яркого галстука поднялся с таким видом, словно собираясь бросить перчатку к их ногам, и с оскорбленным видом отошел. Три не-американца тут же склонили головы и начали совещание с целью самозащиты, причем, судя по всему, между ними установилось полное взаимопонимание. Оставшийся в одиночестве американец за столом номер 12 почувствовал себя лишним. Он тоже встал и медленно направился бог знает куда на шум более дискретных голосов, в звуке которых ему не грозил чужеземный акцент.
Мисс Голубова была довольна речью престарелого господина. Он говорил от души, быстро, просто и так доступно, что она понимала практически каждое слово. И с головы до ног он был джентельменом, хотя уже не первой молодости.
«Кто этот милый дедушка, миссис Грин? Он так хорошо о Вас отзывался».
Однако не суждено было мисс Голубовой пополнить свой список знакомых за счет здесь присутствующих, ибо кто-то склонился над столом и поцеловал руку ее матушке. А после того, как этот галантный человек выпрямился, в нем можно было узнать профессора Вундерлиха.
Именно потому, что до сих пор она слыхала о нем только самое лучшее, ей стало немного жаль слов, с которыми он обратился к миссис Грин:
«Барбара, давайте немного пройдемся по вестибюлю гостиницы. Я не знаю как Вы, но если я буду внимать словам этой живой мумии еще несколько секунд, мне будет плохо».
