Первомай 1968: не повторяется такое никогда

«Здесь создается чешская история!» – эти слова, звучавшие из радиоприемников, точно отражают настроение, царившее в День международной солидарности трудящихся в 1968 году. Это 1 мая было особенным – такого не было ни до, ни после.

Карел Тейкал, фото: ЧТ

Карел Тейкал – известный чешский журналист и публицист. Он окончил философский факультет Карлова университета, в 1957 году был принят на радиостанцию Чехословацкое радио: сначала в спортивную редакцию, потом в новостной отдел. В 1968 году он был одним из журналистов, которые вели прямую трансляцию с первомайской демонстрации в Праге.

– Первое мая всегда было фактически принудительным мероприятием. Я прекрасно помню все предыдущие демонстрации – унылые «обязаловки»: парад шел от верха Вацлавской площади до ее нижней части, где у метро Мустек устанавливалась огромная трибуна высотой с башню. Я вспоминаю первомайские мероприятия предыдущих лет, когда на этой трибуне стоял Зденек Неедлы и букетом цветов отбивал такт праздничного марша. А 1 мая 1968 было совершенно другим. Демонстрация шла по улице На Пржикопе к Вацлавской площади, и установленная трибуна не была такой огромной, она была низкая, гораздо ближе к людям. Конечно, она была украшена в социалистическом духе, но она была низкая! Мне запомнилось, как один из демонстрантов, проходящих мимо, со словами: «Вот, возьмите себе на полдник» — протянул Дубчеку свой бутерброд.

Новые лица в политике

Пражская весна была в самом разгаре, в воздухе чувствовался ветер перемен. Это, по словам Карела Тейкала, ощущалось во всем: не только в политике, но и в работе, в личной жизни и просто во взаимоотношении между людьми – прохожие улыбались, заговаривали друг с другом.

Александр Дубчек|Фото: ČT24

– В апреле было сформировано новое правительство, заместителями председателя соцпартии стали Штроугал и Гусак. Все мы тогда жили и дышали политикой, нас в то время ничто другое не интересовало – даже меня, хотя я тогда был в первую очередь спортивным репортером. Но новых политических деятелей мы знали. Гораздо сложнее для нас, журналистов, было то, что на параде присутствовали люди, которых там раньше никогда не было, например, легионеры. Если бы я захотел сделать репортаж о легионерах годом ранее, главный редактор бы меня за такое предложение выкинул из окна. А в этом году он пришел и отругал нас: оказывается, мы должны этих легионеров знать. Сориентироваться на месте было непросто. Хоть это и была запланированная акция, пришло намного больше людей, чем предполагалось, радость и энтузиазм всех присутствующих были абсолютно спонтанными и искренними. Я был счастлив вести этот репортаж.

Лифт в мир цензуры

Сам факт того, что журналисту Карелу Тейкале позволили записать репортаж с первомайской демонстрации, сегодня кажется настоящим чудом. Ведь официально цензура была отменена лишь в июне, то есть на месяц позже.

Первомай 1968

– Имена на кабинетах остались те же, но сами люди переменились, и это произошло намного раньше. Фактически цензура закончила свое существование весной 1968 года, сами цензоры настаивали на ее отмене. Они подписали и отправили куда-то петицию с текстом «Закройте нас!». А раньше было необходимо отправлять им на одобрение все новости, даже прогноз погоды. Кабинеты цензоров находились прямо под новостным отделом, и, чтобы постоянно не бегать по лестнице, был построен специальный лифт: между этажами пробили пол и установили небольшую деревянную коробку на тросе. Мы клали готовые новостные материалы в эту коробку, звонили в колокольчик. Сотрудники отдела цензуры перетаскивали коробку к себе. После одобрения они тем же путем отправляли ее обратно к нам наверх.

По словам Карела Тейкала, цензура умерла естественной смертью: сначала цензорам перестали отправлять на одобрение «горячие новости», позже молодые репортеры, создававшие авторские программы, стали выходить прямой эфир без их одобрения.

– Сложно сказать, верили ли мы в то, что ситуация в стране действительно изменится. Настроение в обществе было таково, что мы перестали оглядываться по сторонам и стали жить полной жизнью. Старшие коллеги, которые помнили 50-е годы (чистки, жесточайшую цензуру, политические процессы), предупреждали, что все это плохо кончится. Но для нас это было волшебное время, и мы не обременяли себя мыслями о будущем.

Карел Тейкал говорит о первомайской демонстрации 1968 года как о пробуждении Спящей Красавицы: люди будто очнулись от летаргического сна и вновь поверили в себя и в свою страну. Жители Праги и окрестных городов добровольно и с радостью вышли на улицы города, несли собственноручно изготовленные плакаты, никто их не заставлял. Однако радость оказалось недолгой: окно в демократию вскоре прикрыли, и вместо свежего воздуха перемен в стране установилась удушливая атмосфера нормализации.