Политруки или историки?
Уже почти год в Чехии работает Институт по изучению тоталитарных режимов. Надо сказать, что речь не идет об очередном научно-исследовательском институте. Институт по изучению тоталитарных режимов не является частью Академии наук, он фактически является государственным органом, включенным в систему органов власти. Членов совета, который управляет институтом, выбирает Сенат, верхняя палата чешского парламента. Институт по изучению тоталитарных режимов теперь фактически является владельцем архивов коммунистической Государственной безопасности StB, чехословацкого аналога КГБ. Можно долго не объяснять, что эти архивы содержать много интересной информации…
Исторические исследования событий, допустим, 1989 года, при этом могут получить большой резонанс и быть использованы в рамках политической борьбы.
Чешский парламент долго не мог договориться об учреждении такого института. Противники этой идеи говорили о политизации науки. О том, что полностью контролируемый правительством институт будет работать по политическему заказу правящих партий. Говорили и о фактическом посягательстве на свободу науки. Иногда институт даже сравнивали с Институтом по изучению марксизма-ленинизма во временах социализма.
Впрочем, дадим слово одному из критиков нового института, депутату социал-демократической партии Зденеку Йичинскому, который даже обращался в Конституционный суд с требованием закрыть институт. Какие у него претензии к этому институту?
Вы опасаетесь политизации работы института?
- Конечно. Надо принимать во внимание общую концепцию института, в том числе тот факт, что в ученный совет института не могут войти люди, которые когда-либо были членами коммунистической партии. Напомню, что сразу несколько судей Конституционного суда высказало мнение, что соответсвующее постановление противоречит Конституции. В любом случае, здесь чувствуется попытка использовать историю в качестве служанки политики.
Действительно, в руководстве института по закону не может работать никто, кто когда-то был членом компартии. Даже если человек был сначала коммунистом, потом прозрел и стал диссидентом или политзаключенным. Это особо разозлило многих героев антикоммунистического сопротивления 70-ых и 80-ых годов. Как правило, в шестидесятые годы они были убежденными коммунистами-реформаторами…
Вернемся к разговору с депутатом Зденеком Йичинским. Он был резко против учреждения института. Не изменил ли он свое мнение теперь, когда институт уже почти год работает?
- Я не стану утверждать, что все труды, публикованные Институтом не имеют никакой ценности. Есть и хорошие работы. Но я считаю, что эти работы можно было сделать в рамках сушествующих научных институтов, как я уже говорил.
Что на это скажет Павел Жачек, директор Института по изучению тоталитарных режимов?
Подобные институты можно найти и в других странах бывшего соцлагеря. В Чехии такой институт открыли очень поздно. В Германии это сделали почти сразу же после падания берлинской стены. В России, по понятным причинам, тема преступлений КГБ и бывшего режима не в моде, и в вряд ли в обозримом будущем эта проблема появится на повестке дня. Но почему Чехия вернулась к этой теме именно сейчас?
Причин несколько. В самом начале девяностых лет Вацлав Гавел и другие тогдашние кумиры пришли с лозунгом «Мы не такие, как они». Имелись ввиду коммунисты, и то, что новые власти не будут копаться в прошлом. Много говорилось о том, что анкеты с вопросами «В какой политической партии состоял ваш отец?», «Как вы лично провели ночь с 20 на 21 августа 1968?» или «Как вы относитесь к вводу советских войск?» ушли в прошлое и уже никогда не вернутся. Хотелось забыть прошлое и все и начать с чистого листа. Сегодня принято считать, что это была ошибка. Надо рассчитаться за прошлое. В середине 90-ых пришли люстрации, высокопоставленным людям надо было доказывать, что они в прошлом не сотрудничали с StB. Потом к власти пришли социал-демократы, которых эта тем интересовала меньше. Все изменилось два года назад, когда к власти вернулись гражданские демократы. Также можно сказать, что созрело новое поколение историков, никак не связанных с прошлых режимом, которым стало интересно изучить архивы коммунистической тайной полиции. Продолжает Павел Жачек.
- Острые дискуссии сопровождали в 1991 году возникновение подобного института в Германии. В Польше институт два года не мог работать из-за политической борьбы. В Румынии и Болгарии были жесткие споры по поводу аналогичных институтов. Политизация деятельности институтов связана с политической борьбой в отдельных странах, а не с самой деятельностью институтов. Еще раз скажу, что я рад, что господин Йичински оценил некоторые наши публикации. Например, о жертвах событий 1968 года. Кстати, мы в какой-то степени исправляем ошибки академических институтов. Они бы могли выполнять нашу работу, но ведь не выполняют. Если бы академические институты хорошо работали, не было бы потребности в нашем институте.
Оценивать результаты работы нового Института по изучению тоталитарных режимов все еще рано. Надо признать, что определенный риск использования работы института в политических целях существует. Будем надеется, что институт все-таки станет чисто исследовательским центром, который сможет пролить свет на некоторые темные страницы чешской истории.
