«Потемневший поэт» Владимир Голан
В самом центре Праги, на влтавском острове Кампа стоит незаметный дом, на котором висит мемориальная доска с именем чешского поэта Владимира Голана и его словами: «Моя жизнь была изумительной, потому что она была обыкновенной». Действительно, в жизни поэта, философа, переводчика и великого мечтателя Владимира Голана трудно найти особые приключения.
Он родился в 1905-м году в Праге в семье мелкого чиновника, и в Праге провел почти всю свою жизнь, за исключением периода первой мировой войны, когда семья переселилась на север Чехии в деревню Подоли. После окончания гимназии Голан начал работать в пенсионной сберкассе, но уже в 1933-м году он преждевременно сам ушел на пенсию, чтобы заниматься литературой. Его материальное положение с тех пор было таково, что каждому литератору, который жаловался, что у него нет денег, друзья отвечали: «Так плохо, как Голану, тебе ведь не живется». Единственная роскошь, которую Голан себе позволял, были книги, и у него вскоре набралась редкая и интересная библиотека. Прежде всего, он интересовался мистикой и древними религиями, что нашло отражение в его творчестве. У его коротких стихотворений, написанных белым стихом, трудно определить, являются ли они поэтическим или философским текстом, написанным особым стилем.
Первый сборник стихов, названный «Фантастичный веер» Голан издал в 1926-м году и стыдился за него всю жизнь. Своим настоящим дебютом он сам всегда считал второй сборник «Триумф смерти», изданный в 1930-м году. Потом он почти ежегодно издавал новые сборники стихов и переводов до самого начала Второй мировой войны. В связи с событиями 1938-го и 1939-го года в поэзию Владимира Голана вступила политика. Он опубликовал поэмы «Сентябрь 1938-го», «Ответ Франции» и «Сон», в которых он обвинил западных союзников в измене Чехословакии. В военные годы Голан продолжал писать мистическую поэзию и особый фантастический дневник «Лемурия». В 1945-м году он издал сборник «Тебе», как выражение благодарности за освобождение и сборник поэтических зарисовок «Красноармейцы», в котором он просто и искренне описал солдат Советской Армии, с которыми он после освобождения встречался. Так как в книге нет никакого пафоса, и бойцы Красной армии изображены как простые люди, после 1948-го года эта книга принесла автору первые недоразумения с коммунистической цензурой.
Когда после февральского коммунистического путча в 1948-м году в Америку уехал известный чешский комик и актер-драматург Йиржи Восковец, его квартиру предоставили Владимиру Голану. Такое решение оказалось не слишком удачным. Восковец жил на первом этаже маленького живописного особняка в Праге на острове Кампа, второй этаж принадлежал его коллеге по сцене Яну Вериху, который там жить остался. Голан и Верих – соседство двух гениальных людей с противоположными характерами в одном доме привело к тому, что они начали почти ненавидеть друг друга. Когда у Голана были гости, а у Вериха одновременно проходила вечеринка, Голан часто восклицал: «Вот каков конец чешского поэта – под одной крышей с комедиантом»!
Это не мешало тому, что у Голана часто собирались литераторы, художники, талантливые студенты, с которыми он мог полемизировать всю ночь. Когда в первой половине 50-ых годов Прагу посетил всемирно известный английский поэт Дилен Томас, он первым делом зашел к Голану, с которым они взаимно показывали руками, насколько великими поэтами считают друг друга, поскольку Голан не говорил по-английски. Частым гостем у Голана был, например, молодой студент академии кинематографии Милош Форман, известный бард Ярослав Гутка, а также молодой русист, поэт и переводчик Ян Забрана.
Владимир Голан привык работать ночью. В своих лирических произведениях он говорит с Моцартом, Гамлетом, чешским лингвистом и ученым начала 19-го века Йосефом Добровским, который когда-то жил в том же доме. С 1949-го по 1962-ой гг. Голан работал над своей самой известной и самой мистической поэмой, названной «Ночь с Гамлетом». Большинство критиков и читателей сходится во мнении, что талант Владимира Голана в этой поэме достиг уровня Вильяма Шекспира.
После августа 1968-го года, когда в Чехии началась, так называемая, «нормализация», Владимир Голан стал почти запрещенным автором. Его выселили из его особняка в маленькую квартирку без удобств в домике на Кампе, на несколько улиц дальше, и ему было позволено издавать один сборник за десять лет минимальным тиражом. Владимир Голан ответил тем, что перестал выходить из своей новой квартиры. Но гостей он принимать продолжал. Редактор и поэт Властимил Маршичек вспоминает, как летом 1969-го года он был у Голана на террасе, и вдруг заметил, что на соседней террасе вешает белье Соня Стенова, первая и на срок двадцати лет последняя чехословацкая стриптерша. Когда он этот факт сообщил Голану, поэт задумался: «А может быть, стоило бы рискнуть...» сказал он не совсем уверенно, но поднялся и направился на террасу. Чем ближе к ней он подходил, тем медленнее шел, но, в конце концов, он тяжелой походкой вышел на террасу, стеснительно помахал рукой Стеновой, которая ему восторженно махала, и испуганно пошептал Маршичку: «Боже мой, Маршичек, облака на меня валятся, немедленно пойдем обратно!» Когда он уже спокойно сидел на своем диване, он все еще тяжело дыша повторял: «Никогда в жизни я уже не буду так рисковать!»
Владимира Голана постигло большое несчастье – его единственная дочь родилась с тяжелым повреждением тела и души. Всю жизнь она почти не могла двигаться. Когда весной 1977-го года она умерла, Голан перестал писать. Три года спустя, в марте 1980-го года он завершил свой жизненный путь.
