Правда Высоцкого, нужная чехам
25 января российскому актеру, поэту, исполнителю собственных песен Владимиру Высоцкому исполнилось бы 80 лет. Тексты звезды русской авторской песни того времени при его жизни в Чехословакии, в отличие от других стран, не публиковались и были известны лишь весьма ограниченному кругу почитателей. Связано ли это с вторжением на территорию страны советских войск? Этот и другие вопросы «Радио Прага» адресует переводчику Милану Дворжаку, который, вероятно, был первым, кто взялся за переводы песен Высоцкого, исполняя их в кругу ближайших друзей в Чехословакии времен нормализации 80-х.
Чешская жизнь песен Высоцкого
– Видите ли, впервые я познакомился с творчеством Высоцкого в 1978 году, когда мне в руки попала 120-минутная кассета – там было достаточно много его песен. Я был тогда еще довольно молодым человеком, уже переводил стихи с русского и иногда задумывался о том, не заняться ли переводами Высоцкого, но опасался, что его слишком специфический язык будет невозможно перевести на чешский. Я просто выучил некоторые его песни на русском и исполнял их своим друзьям и знакомым русистам, а потом в июле 1980 года вдруг пришло сообщение о том, что Высоцкий умер, что его больше нет. И вот тогда мне показалось, что это – какой-то вызов, и пусть я не знаю, что из этого получится, попробовать все-таки нужно. И вот тогда, наверное, с сентября 1980 года, я стал переводить Высоцкого.
«И в Чехословакии в 1950-е неплохо сажали...»
– Вы упоминали о специфичности этого языка. Эта нелитературная лексика, незакрепощенная, приблатненная, жаргон городской и лагерный – как ко всему этому подступиться переводчику?
– Вы консультировались по поводу подбора наиболее точных эквивалентов и с россиянами?
– И с россиянами, и с чехами. Когда я был не совсем уверен в том, что именно значит то или иное слово, то сначала обращался к своим русскоязычным друзьям, чтобы узнать, что за этим словом кроется, советовался с некоторыми своими знакомыми – переводчиками и непереводчиками, но главную работу должен был сделать, разумеется, самостоятельно.
– Владимир Высоцкий писал свои стихи, зная, что он будет их петь. Вы переводили тоже с расчетом на то, что будете эти песни исполнять? Напомню, что вы не раз выступали в Чехии с программой, в которой представляли чехам творчество Высоцкого.
– Вы знаете, я до сих пор выступаю и показываю эти песни – правда, такой обширной публики, какая была у Высоцкого, у меня здесь нет, но есть люди, которые любят русскую авторскую песню. В том числе, и ее переводы на чешский, и этот интерес не затухает. Правда, тогда, в самом начале я исполнял эти песни для компании друзей, которая раз в месяц собиралась в одном пражском кабаке – там было заднее помещение, где мы встречались только своим кругом, в таких, скажем, подпольных условиях. Положение в стране в 1980-е годы постепенно смягчалось, и во второй половине 80-х это можно было совершенно открыто показывать. До этого, может быть, тоже, но постепенно – возможно, с нарастанием так называемой перестройки, интерес к этому усиливался, потому что тот слой, к которому я принадлежал и принадлежу, в те годы с надеждой смотрел в сторону Советского Союза.
– В те времена это очень оценивалось. Вы знаете, что отношение очень многих людей в Чехословакии к Советскому Союзу довольно резко изменилось после ее оккупации в 1968 г. Люди воспринимали то, что было официозом, как неизбежность – ну что же делать, а то, что из СССР могут приходить такие песни или произведения, которые мы способны оценить и заразиться ими совершенно искренне, без официальной наслойки, что нам это может нравиться, удивляло. И это были не только песни бардов, но и кинокартины и книги, которые привлекли здесь большой интерес – Шукшин, братья Стругацкие.
– Этими сложными отношениями между Чехословакией и СССР, вы полагаете, и объясняется то, что творчество Высоцкого было гораздо менее известно в Чехословакии, чем, например, в Польше, хотя у Польши с Россией тоже очень непростые отношения? Ведь Высоцкого знали многие поляки, и в польском Кошалине позже даже открыли музей его имени…
– Именно так. Здесь было достаточно много и своих бардов, но все-таки такие авторы как Окуджава и Высоцкий к нам проникали.
«Правда и ложь» - по-чешски
– Широкую известность некоторые из песен Высоцкого в Чехословакии приобрели во многом благодаря самобытному барду Яромиру Ногавице из Северной Моравии. О нем мы рассказывали и в программе «Яромир Ногавица знает свое индейское имя». Он, так же как и наш собеседник, долгие годы переводит тексты Высоцкого и Окуджавы на чешский. К слову, Ногавица стал первым чешским песенником, удостоившимся в Сан-Ремо в 2011 г. награды Premio Tenco, как прежде Леонард Коэн, Булат Окуджава и Владимир Высоцкий.
– заключает Милан Дворжак.
Продолжение беседы с переводчиком вы услышите на следующей неделе.
