"Руки прочь от курганов!"... Чешский этнолог выясняет, почему с Алтая изгнаны археологи

В сегодняшней рубрике «Разговор напрямую» вас ждет встреча с чешским этнологом Лудеком Брожом, единственным специалистом в Чехии, изучающим образ жизни, быт и верования алтайцев.

Первая встреча Лудека Брожа с Алтаем произошла, когда ему было 18 лет. И следы оставила глубокие - настолько, что проучившись несколько лет на химика, молодой человек резко изменил траекторию своего жизненного пути - перевелся на факультет этнографии Карлова университета. Сейчас Лудек Брож - докторант престижного Кембриджа, единственный в Чехии этнолог по Алтаю.

«В Кембридже я начал работать в докторантуре как один из сотрудников Центра по изучению Монголии и Внутренней Азии, в которую входит Бурятия, Тува и Алтай. Я начал работать с профессором Каролайн Хемпфри, одной из первых западных исследователей Сибири. Я подготовил свой проект, и потом на год отправился в Республику Горный Алтай, где жил в деревне Улаган».

Начал Лудек с изучения языка и традиций теленгитов, коренных жителей Улаганского района.

«В самом начале человеку надо понимать, в какую среду он попал, как работает общество. Очень интересна на Алтае, к примеру, система родства, совершенно отличная от системы родства европейцев. В этой системе основа - это род, человек рождается в роду своего отца. Роды отца и матери строго экзогамны, нельзя жениться или выходить замуж за члена вашего рода, хотя он может быть очень большим. Вы встречаете парня в другом конце республики, и даже если вы его никогда не видели, вы не можете быть вместе, он вам будет братом. Это другая система. Иногда человек рассказывает: мой брат сделал то-то, а второй брат то-то, а третий что-то другое. И вы стоите и думаете - какая же у него разветвленная семья».

Пытаясь объяснить тему своей докторской работы мне и слушателям - людям, которые, так сказать, не в теме, Лудек Брож заходил и с той, и с другой стороны. Если говорить научным языком, то Лудека интересует, как алтайцы сочиняют объяснения разным явлениям, стремясь к тому, чтобы эти объяснения были приняты другими людьми. А если упростить, то получается вот что.

«Алтай очень богат археологическими памятниками. В Эрмитаже целую комнату занимают вещи, привезенные с Пазырыкских курганов. Но интересно, что ни один археолог в настоящее время не работает в Алтае. Причина? Местное население против, оно готово взять в руки палки, когда видит археологов. И все почему - по мнению местных жителей, пустые разрытые курганы, которые остаются после работы археологов - это открытые могилы, которые притягивают смерть, требуют новых жертв. Охранники курганов - духи, остаются без хозяев, когда содержимое курганов увозится из Алтая в Новосибирск и в Москву. Ситуация осложняется тем, что в девяностых годах и в начале нового тысячелетия местное население столкнулось с серьезными бедами. И их причины они видят как раз в раскопках на их территории. Так вышло с землетрясением 2003 года- алтайцы считают, что его спровоцировали раскопки на плокогорье Укок, проводившиеся в 1993 году. Как раз там была обнаружена мумия «алтайской принцессы» - очень хорошо сохранившаяся женщина, захороненная более 2500 лет назад. Когда местные жители стали требовать вернуть «принцессу» в ее курган, чтобы избежать новых стихийных бедствий, официальные власти посмеялись на якобы суеверными алтайцами. И тогда местная интеллигенция заговорила о культурном насилии, о том, что это предки алтайцев и без разрешения алтайцев нельзя трогать их могилы. Но это другой аргумент, не тот, настоящий, который люди чувствуют».

Археологи не понимают этнографической современности Алтая, не понимают его специфики, незамеченными для них прошли процессы народного возрождения в Алтае в начале 1990-х годов, сожалеет наш собеседник. Конечно, чешского этнолога интересует не только проблема раскопок. Он изучает также объяснения, которые алтайцы дают несчастным случаям, самоубийствам. Они не вписываются в систему мировоззрения человека Запада, говорит Брож. Вообще, западной цивилизации есть чему поучиться у алтайцев.

«У алтайской культуры есть чему учиться. Сейчас мы в Европе, в США начинаем думать, что мы сделали с этой планетой. Мы понимаем, что наш путь - это путь в ад, мы просто отравим себя своими машинами. Наша цивилизация не в очень хорошом состоянии. Если говорить о раскопках, то я уверен, что нужно продолжать искать пути к диалогу. С одной стороны, алтайцы отрицательно относятся к археологам, но если им интересно прошлое своей страны, если им нужно то, чем они могут гордиться, то они должны согласиться на раскопки. Письменность в Алтае была уже в средневековье, но потом она была утеряна. Восстановить ее удалось с помощью раскопок, когда Алтай вошел в состав России».

В Чехии большой популярностью пользуются книги Павлины Брзаковой, этнографа, описывающего жизнь оленеводов-эвенков. У Лудека Брожа материала накопилось не на одну книгу, но, как он говорит, научная работа для него важнее литературы. К тому же, Лудек находит другие способы, как привлечь внимание чехов к Алтаю и вообще Сибири.

«Я помогаю, как продюсер-любитель, алтайскому ансамблю «АлтайКай». Эти ребята выступали в Чехии в начале июля и снова приедут в сентябре. Все концерты ансамблей горлового пения, проходившие в Чехии до этого, например, когда приезжали исполнители из Тувы, принимались на ура. Мы сейчас налаживаем сотрудничество между чешскими и алтайскими музыкантами. И кое-что уже выходит. Известный моравский ансамбль сочинил песню на слова алтайского поэта Лазаря Кукишова. Я и одна переводчица перевели эти стихи на чешский, но одну часть оставили на алтайском. И этот моравский коллектив будет петь на обоих языках вместе с «АлтайКаем», в сопровождении горлового пения. Это другой уровень сотрудничества, более высокий, чем просто чередовать свои выступления в рамках одного концерта».

- Есть ли в Чехии интерес к Алтаю?

«Много молодых чехов путешествуют по тем краям, Алтай притягивает альпинистов и водников. Условия для скалолазания и для рафтинга там просто замечательные, хотя опасность велика. Множество водников там погибает: алтайские реки очень опасны».