Русские пражане шли на Рахманинова, как к иконе
Новая книга «Сергей Рахманинов. Биография», выпущенная петербургским издательством «Вита Нова», была представлена в мае в Российском центре науки и культуры в Праге. Здесь же состоялась творческая встреча с ее автором – Людмилой Ковалевой-Огородновой, основательницей и президентом Санкт-Петербургского Рахманиновского общества. Новая биография выдающегося композитора и пианиста, скончавшегося в 1943 году вдали от родины, «на других берегах», стала итогом многолетних исследований жизни и творчества одного из самых ярких русских музыкантов, чей талант давно стал частью всемирной культуры. О книге, а также о пражских концертах Рахманинова мы беседовали с автором издания.
Сергей Рахманинов, как собщила Людмила Ковалева-Огороднова, приезжал в Прагу дважды – на рубеже 1902–1903 гг. и в 1936 году.
«Первый раз он приехал в Прагу с дирижером Василием Сафоновым. Они выступали в зале Рудольфинум».
– В тот приезд это был единственный концерт?
«Сафонов дал единственный концерт, а Рахманинов выступал со своим только что написанным Концертом № 2».
– Как его приняла пражская публика?
«Приняла неплохо, но, с некоторой настороженностью – Рахманинов был еще мало известен, не то что Василий Ильич Сафонов, которому рукоплескали как крупному музыканту».
– То есть Рахманинов в первый свой приезд в некоторой степени, возможно, оказался в тени дирижера?
«Можно сказать и так, однако когда Рахманинов приехал в Прагу тридцать лет спустя, он уже стал прославленным артистом. Его концерт стал настоящим событием, прошел при большом стечении публики и вызвал, наверное, большой резонанс в прессе», – отмечает автор книги «Сергей Рахманинов. Биография».
Большой интерес для поклонников Рахманинова представляют также воспоминания Леонида Сабанеева, автора исследований по русской музыке, касавшиеся отношений Сафонова и Скрябина и общей атмосферы в музыкальных кругах в пред и послереволюционные годы. Музыкальный критик отмечал, что «после 1907 года музыкальный мир (в России) раскололся уже на "партии". Я оказался в "левых", про¬грессистах, С. В. Рахманинов почему-то попал в "правые", в сущности, без достаточного основания. И вышло так, что мы с ним оказались в формальной "идеологической" враж¬де, хотя на самом деле не только не было вражды, но с моей стороны была и очень большая симпатия, и полное, безоговорочное признание его гениального пианизма и его глубокого, искреннего трогательно-сентиментального (в хо¬рошем смысле) творчества. Но так уже устроены "партии", а русские в особенно¬сти, что если я стал поклонником Скрябина, Дебюсси, Ра¬веля, то тем самым я не мог дружить с Рахманиновым, Сахновским и прочими. В Москве к этому прибавлялось еще и то, что Скрябин был "партии Сафонова" (директора консерватории), а Рахманинов с ним был не в ладах. Мне теперь жаль, что я не сблизился с С.В. в то время, это было бы так естественно и легко. В его характере было нечто им¬понирующее, какая-то абсолютная правдивость и принци-пиальность; как человек, как личность он был, безусловно, глубже и значительнее моего кумира – Скрябина».
«Если вы лишите меня концертов, я изведусь…»
Удалось ли Людмиле Ковалевой-Огородновой найти упоминания в прессе о тогдашнем выступлении Сергея Рахманинова?
«Я их не искала, потому что отрицательных откликов не было – они, например, перед Прагой, в 1902 году, или на стыке 1902 и 1903 гг., выступали в Вене. Там хвалили Сафонова, а про Рахманинова написали: «Автор привез свой концерт и сам его представил публике, но вследствие продолжительности произведения несколько утомил». Вообще, мы знаем, что Второй концерт идет очень быстро, "зажигает" и "улетает, как комета". Это – яркое произведение, однако венцы восприняли его как "несколько нудное". Это были еще времена Австро-Венгерской империи, и вполне возможно, что к венской прессе прислушались и осторожные, не "бегущие впереди паровоза" чехи, и я думаю, что этот концерт зимнего сезона был не особенно, что называется "раскручен". Другое дело были уже 1930-е годы, в Чехии жила огромная диаспора русских эмигрантов, которые шли слушать Рахманинова, как к иконе. И, конечно, были очень интересные отзывы, прежде всего, современников, которые жили в Праге.
Играл мужественно, ярко, как молодой
– Каким композитор предстает в этих воспоминаниях?
Автор полагает, что, возможно, этой книге надо было выйти в пяти томах и, может быть, она даже должна была называться «Рахманиновская энциклопедия».
«Я горжусь, что треть этого издания составляет приложение, где впервые на русском языке публикуется переписка Рахманинова с лондонским концертным агентством. Она стала известна в начале 2000 гг. и опубликована в Лондоне в книге, посвященной этому концертному агентству. Издание содержит обширный указатель имен (более полутора тысяч) и новый каталог произведений. Однако я не являюсь его составителем, данные собраны очень известным московским редактором-текстологом Валентином Антиповым – спасибо, что он щедро предоставляет свои материалы».
Бытовое эхо в концертных мелодиях
– Удивило ли вас как автора что-либо при работе над материалом, связанным с посещением Сергеем Рахманиновым Чехии?
Рахманиновы во вторую свою поездку в Прагу прилетели из Дании с пересадками на разных самолетах. Рахманинов был, как мальчишка, – его увлекали управление автомобилем и верховая езда, а тут еще и самолет, – он был так счастлив! Они приземлились в Дрездене, и его теща думала, что они приедут домой, а они тут же улетели дальше, в Прагу. И теща села в автомобиль и быстро догнала их в Праге. У Рахманинова в тот момент были проблемы с потрескавшейся кожей на пальцах рук – нежная кожа от бесконечных ударов по клавишам лопалась, и он мазал ее то тем, то другим. Приехавшая теща посоветовала смазать кожу йодом, и это ему помогло. Таким образом, благодаря этому забавному эпизоду мы можем сказать, что и состоялось блестящее выступление в Праге».
В ходе встречи с Л. Ковалевой-Огородновой, которая уверена в целесообразности дальнейшего поиска материалов, связанных с приездом в Чехию великого композитора, состоялся видеопоказ эскизов хореографической драмы «Жизнь Рахманинова. Рапсодия» на рахманиновскую «Рапсодию на тему Паганини». Либретто к постановке также написано автором биографии.
