Самый большой чешский трэмп Гэза Вчеличка
Когда в самом конце Первой мировой войны, в 1918-м году у реки Влтавы встретились молодые люди, которые отправились на лоно природы «просто так», без особой цели и программы, и чаще всего без денег, никто еще не знал, что как раз возникло движение, которые в будущих десятилетиях создаст целую своеобразную культуру - чешский трэмпинг. Трэмпы - так называли когда-то во времена «дикого запада» в Америке одиноких и подозрительных авантюристов, и молодые чешские туристы, восхищающиеся поэтикой приключенческих книг, стали называть самих себя тем же именем.
Когда в самом конце Первой мировой войны, в 1918-м году у реки Влтавы встретились молодые люди, которые отправились на лоно природы «просто так», без особой цели и программы, и чаще всего без денег, никто еще не знал, что как раз возникло движение, которые в будущих десятилетиях создаст целую своеобразную культуру - чешский трэмпинг. Трэмпы - так называли когда-то во времена «дикого запада» в Америке одиноких и подозрительных авантюристов, и молодые чешские туристы, восхищающиеся поэтикой приключенческих книг, стали называть самих себя тем же именем. Одним из первых создателей оригинальной трэмпской культуры был писатель, поэт, бард и карикатурист Гэза Вчеличка. Все чешские трэмпы, и не только трэмпы, до наших дней вспоминают его имя, когда у костра, или по радио звучит известнейшая блатная песня «Маня», к которой чешские слова сочинил как раз Вчеличка.
Однако Вчеличка не является автором только одной песни. Он родился в 1901-м году в Праге в семье официанта и сперва получил имя Антонин Эдуард. По желанию отца он также начал учиться профессии официанта, но жизненные условия учеников в пражских кафе в те времена были настолько жесткими, что Вчеличка покинул три рабочих места, однако в конце концов еще до конца Первой мировой войны успел стать официантом. В начале 20-х годов он начал работать практикантом на металлургической фабрике но, главно, стал увлекаться спортом, трэмпингом, а также публиковать первые стихи и карикатуры с трэмпской тематикой в трэмпском журнале «Тотем». В те времена он начал подписываться «Гуэз» в честь фламандских гуэзов, восставших в средневековье против испанских оккупантов Голландии. Это имя позднее изменилось на мнимое венгерское имя Гэза.
Гэза Вчеличка с молодости страдал от легочного заболевания. Его болезнь еще ухудшилась от бедноты, в которую он впал в середине 20-ых годов. Его дальнейшая жизнь проходила частично в лечебных путешествиях в горы, или к морю, куда он ездил чаще всего как бродяга, и частично в санаториях. В этот период он обычно зарабатывал на жизнь как бродячий бард. Но зато в 1932-м году вышел в свет первый крупный роман Вчелички «Кафе на главной улице» о страданиях ученика-официанта и также путевые записки «Бродяги и Робинзоны». В 30-ые годы Вчеличка начал выезжать также за границу, в Германию и в Советский Союз. О своих путешествиях он публиковал книги «В стране свастики» и «Два города на свете».
Во время Второй мировой войны Геза Вчеличка включился в освободительное движение, и ему пришлось прятаться перед гестапо. Однако в 1941-м году его легочная болезнь настолько осложнилась, что Вчеличку пришлось перевезти в больницу. Гестапо конфисковало 8 его книг, не тронув автора, которого фашисты считали безвредным. В больнице Вчеличка заболел еще аппендицитом, и в 1945-м году его в последнюю минуту оперировали. После войны вышла в свет его самая любимая книга «Пражские тайны», в которой он вспоминал свое детство, проведенное в легендарном старопражском переулке «Ржасновка». Вчеличка, восторженный фотограф, иллюстрировал книгу собственными фотографиями исчезнувших пражских домов.
«Мой странник! Призадумайся немного! Идет 1908-й год. Тебе семь лет. Январь на дворе. Идет снег. И из широкого окна полуподвальной квартиры святогаштальским вечером изливают свет две керосиновые лампы. За окном скрипит и гудит педальная машина токаря господина Клики. И под окном, посиневшая от мороза, глазеет стайка ребятишек. Шапки натянуты на уши. Воротники зимних пальтишек подняты до самого носа. Ножки в протоптанных ботинках притопывают от холода. Тонда, или Франта, иди домой, уже поздний вечер! Тебе же попадет от папаши за то, что ты так долго прогуливался. Однако Тонда или Франта не слушаются. Они предпочитают рисковать порку. Разве можно уйти? Невозможно уйти, даже если бы из-за этого пришли в действие все розги мира! Так как там, за окном, под коптящими керосинками происходит волшебный театр. Тень сна! Господин Клика точит на токарном станке... Он хватает своей умной, мозолистой, большой рукой невзрачный чурбан. Грубый, необстроганный. Минуту он его взвешивает в руке, осматривает и измеряет. И после этого, коротко задумавшись, перед вытаращенными детскими глазами закрепляет дерево в станке. Он наступает на педаль машины. И дерево крутится как сумасшедшее и внезапно превращается в круглую штангу. Господин Клика прикладывает к деревянной штанге свое крепкое долото, и в одно мгновение из штанги вылетают стружки, лохмотья, опилки и пыль. Во, до чего красиво! Эта глупая колода внезапно превращается в щегольскую ногу стула в стиле модерн. На ней несметное количество прекрасных рубчиков, колокольчиков, кружев, желобов и украшений. Дерево вращается и становится все краше. Оно нас очаровывает, весь этот деревянный танец сопровождают детские восторженные восклицания. Господин Клика потом еще шлифует свое умелое изделие стеклянной бумагой. Ах, господин Клика, вы артист и маг! Спасибо вам большое! Когда мы подрастем, мы обязательно купим себе стул, изготовленный исключительно вашими руками, ни на каком другом стуле мы уже до самой смерти не желаем сидеть.
Вчеличка еще успел опубликовать сборник стихов «Голубая звезда» и путевые записки «Рождение странника». По сюжету его романа «Кафе на главной улице» в 50-ые годы был снят художественный фильм и в 1955-м году был издан последний роман Вчелички «Запад и Восток». Автор готовил еще несколько книг о трэмпинге, собирался издать свои первые стихи, но болезнь его опередила. От легочной болезни и от сердечного недуга он в конце декабря 1966-го года скончался.
