Сидония Надгерна. Жизнь, отразившая бедствия XX века
В 65 км на юг от Праги расположен замок Врхотовы Яновице, чью историю увековечила в своей книге последняя его хозяйка, графиня и роковая женщина своего времени Сидония Надгерна (1885 – 1950).
Чешской аристократке и меценату Сидонии Надгерной (фамилию можно перевести как «великолепная») суждено было стать знаковой фигурой Врхотовых Яновиц и культурной жизни Чехии, музой выдающихся авторов. Чешской и европейской культурной общественности она известна как подруга поэта Райнера Мария Рильке и «невеста перед Богом» австрийского писателя, публициста и поэта Карла Крауса, для которого ее замок Врхотовы Яновице стал вторым домом и островком покоя в штормящем мире. Здесь он написал и некоторые свои произведения. О близких отношениях Крауса, который также являлся литературным критиком, издателем журнала «Факел» и драматургом, и Надгерной стало известно лишь после того, как в начале 1970-х были изданы его письма графине.
Жизнь самой Сидонии стала отражением всех перемен и бедствий, постигших Центральную Европу в XX веке.
В ее замке, ставшем своего рода литературным салоном, также бывали портретировавший Сидонию Макс Швабинский, архитектор Адольф Лоос и князь Макс Лобковиц, как и упомянутый Карл Краус, обращавшийся к будущей жене: «Святая, великолепная!», «Моя Сиди». Дружила она и с хорватским композитором Дорой Пеячевич.
О ней известно и как о ценительнице прекрасного, которой удалось собрать выдающуюся коллекцию произведений искусства.
Встреча с Рильке. Сидония решает стать независимой
С Рильке Сидония, обладавшая глубоким пониманием художественного творчества, познакомилась во Франции в 1907 году. Вместе с ее матерью Амелией они посетили в ателье в Медоне (предместье Парижа) Огюста Родена, о котором этот австрийский классик, работавший там секретарем художника, написал: «Слава, возможно, лишь усугубила его одиночество. Ибо слава, в конце концов, — только совокупность всех недоразумений, скапливающихся вокруг нового имени».
Рильке показал гостьям коллекции и в качестве благодарности был приглашен во Врхотовы Яновице. В ноябре он действительно там появился, и Сидония вместе с ее двумя братьями очень живо с ним общались. Именно тогда она, по ее признанию, решила «стать независимой».
Один из величайших европейских поэтов XX столетия обменивался письмами с Сидонией вплоть до своей кончины в 1926 г. «Смотрю в кромешную тьму», — так откликнулась на его уход Надгерна. Сохранилась обширная корреспонденция, насчитывающая несколько сотен писем, свидетельства глубокого отношения Райнера М. Рильке к ней. Бежав в 1949 году из Чехословакии и испытывая крайнюю нужду, Сидония продаст свою переписку с Рильке за 450 фунтов.
— Сидония Надгерна была роковой женщиной своего времени. Она была окружена самыми интересными личностями своего времени. Поэт Рильке, критик и публицист Карл Краус, график Макс Швабинский и многие-многие другие. Все они так стремились продемонстрировать лучшее, что в них было, из любви к ней — причем на 99% платонической любви. Она очень сильно влияла на культуру своего времени,
— отмечает публицист Павел Косатик.
Представительница исчезающего класса
Обладая независимым характером, она ежегодно отправлялась в путешествие по Европе, побывала также на севере Африке, на Ближнем Востоке, отличалась особым талантом в садовой архитектуре: ее парк стал воплощением гармоничного соединения природы и искусства. Стала одной из первых женщин в Чехии, водившей автомобиль.
— В то же время, как ни странно, она, будучи дворянкой, являлась представительницей исчезающего социального класса. В сoстав дворянского сословия семья Надгерных, oднако, вошла незадолго до этого. Они не были потомственной знатью, но разбогатели, дворянский титул получили только в XIX веке (семья не удостоилась чести быть приглашенной к императорскому двору, что ее представителей, видимо, не особо расстраивало — прим. ред.).
Сидония стремилась соответствовать своему социальному статусу и в то время, когда общество уже развивалось в совершенно ином направлении. Я говорю о времени земельной реформы, за которую, например, ей пришлось очень дорого заплатить. А еще о Второй мировой войне, когда вся территория Седлчанской области, в том числе Врхотовы Яновице, была оккупирована войсками СС и превращена нацистами в учебный полигон, а ей пришлось покинуть свой замок во Врхотовых Яновицах.
Вторая мировая война перевернула всю ее жизнь. Она потеряла всех своих друзей и родных, которые умерли или эмигрировали.
— Об эре коммунизма лучше вообще не говорить. Потому что это буквально убило ее. Коммунисты изгнали ее, и она умерла в Лондоне в 1950 году,
— напоминает Павел Косатик.
После освобождения Чехословакии Красной армией в ее замке некоторое время проживали советские солдаты. Позже на смену им пришли чехословацкие военные, оставшись там до ноября 1946 года. Сидония пыталась его восстановить, однако замок вместе с поместьем в начале 1948 года были конфискованы коммунистической властью. Одновременно против нее выдвинули обвинение в «активной поддержке оккупационных властей», что удалось опровергнуть с помощью показаний свидетелей.
Она уехала в Англию, откуда вернулась в родные Яновице лишь после войны. Однако в 1949 она вновь покинула родину; политическая ситуация стала невыносимой для нее.
— Особенное положение Сидонии как женщины, хотя и подкрепляемое уважением окружавших ее мужчин, все же не было построено на равенстве полов. Ее муж, Карл Краус, очень ее любивший, хотел, чтобы она переписывала тексты, в которых он признавался ей в своей любви. Краус был трудолюбивым писателем, многое сделавшим для людей.
Но в личных отношениях с женщинами, даже несмотря на то, что Краус считал себя феминистом, он дотошно контролировал своих подруг. Вот почему она прерывала отношения с ним. Из инстинкта самосохранения. Она являлась объектом мужского вожделения. Краус же не обладал способностью представить, что вообще могла испытывать эта женщина. То есть равноценных отношений в те времена не было даже у лучших людей того времени. Вот что мне показалось в данном случае интересным, хотя и несколько разочаровало,
— признается Косатик.
«И верной я быть не могу: ни один мужчина не должен просить об этом женщину»
Некоторые из фактов ее биографии, тем не менее, говорят о том, что хозяйка замка не отличалась постоянством чувств. Сидония, с одной стороны, считала Крауса «самым благородным, самым ценным человеком», с другой, жаловалась: «Я бы хотела, чтобы он любил меня меньше. И верной я быть не могу: ни один мужчина не должен просить об этом женщину, потому что она угасла бы».
Она поддерживала отношения с Карлом Краусом до его смерти в 1936 году, хотя между тем и вышла замуж за другого.
Одну из стен врхотовского замка сегодня украшает портрет Сидонии, написанный Максом Швабинским: от него она в свое время даже готова была родить потомка. Портрет нашли в 1998 году в Посольстве Нидерландов в Праге, где Сидония Надгерна оставила некоторые из особо дорогих ее сердцу реликвий, покидая свое поместье в Моравии во время Второй мировой войны.
Она скончалась 30 сентября 1950 года в Лондоне, на 65–м году жизни от рака легких. В 1999 году ее останки были перезахоронены на семейном кладбище неподалеку от замка. На могиле выгравирована надпись «Где дом мой, где Родина моя» на английском и чешском языках — строка из чешского гимна Kde domov můj.
