«Вацлав Нойман всегда был великим музыкантом»
Выдающийся дирижер Вацлав Нойман (1920 – 1995), сто лет со дня рождения которого исполнится 29 сентября, прославился интерпретацией симфонических произведений Богуслава Мартину и Леоша Яначека. Записал все симфонии Густава Малера и А. Дворжака. К зарубежному сотрудничеству этого знатока отечественного музыкального наследия привлекали в первую очередь как эксперта по чешской музыке — вспомнить можно хотя бы постановку «лирической сказки», как называл «Русалку» Дворжак, на сцене Венской оперы, «Лисички-плутовки» в берлинской «Комише опер» или «Енуфу» в Метрополитен опера в 1985-1986 гг. А также его плодотворное сотрудничество с лейпцигским «Гевандхауз». Наряду с Талихом, Недбалом, Кубеликом, Анчерлем и Белоглавеком он принадлежит к плеяде самых ярких чешских дирижеров.
Уроженец Праги В. Нойман окончил гимназию им. Ванчуры на пражском Смихове, потом Пражскую консерваторию по классу скрипки в 1944 году и одновременно дирижировал. По окончании войны с 1945 года года стал альтистом Чешского филармонического оркестра, выступал в качестве альтиста также недолгое время как сооснователь Квартета им. Сметаны.
Отказался от должности руководителя Чешского филармонического оркестра
В то же самое время играл в Чешском филармоническом оркестре, где весной 1948 года судьба поставила над ним своеобразный эксперимент: 7 марта он заместил за дирижерским пультом Рафаэля Кубелика. На основе этого одного-единственного концерта был после эмиграции Кубелика назначен художественным руководителем оркестра, однако вскоре от должности отказался. Время от времени дирижировал и оркестром «Чешского Радио»
Нойман три года возглавлял Симфонический оркестр в Карловых Варах, шесть лет –Пражский симфонический оркестр, а с 1964 по 1968-й – лейпцигский «Гевандхауз. В Карловых Варах, к слову, участники оркестра играли также на инструментах работы чешского потомственного скрипичных дел мастера Алоиза Хонека (1911–2002), по профессии врача-хирурга и травматолога. Хонек также играл на альте, как и Нойман.
В рамках политических процессов в 1954 году Хонек попал в тюрьму, в 1956 был освобожден. Все свое свободное время до самой смерти, — а умер Хонек на девяносто первом году свой жизни, — он посвятил созданию инструментов. Свою страсть к занятию передал сыну и двум внукам. Голос свыше сотни инструментов Хонека до сих пор можно услышать во время сольных и симфонических оркестров в Чехии и по всему миру. Судьба свела доктора и дирижера вместе. Сохранились интересные воспоминания Хонека, касавшиеся Ноймана и гастролей:
"Нойман всегда был великим музыкантом. Я наблюдал за ним не только как за артистом, но также и как за личностью. Я люблю музыку; в музыкантах и художниках есть нечто сверхъестественное. Здесь должно быть нечто большее, чем у «обычных» людей – мы, хирурги, должны лишь изучать последние медицинские отчеты, oднако скрипачи, чтобы сохранить свои достижения, должны держать скрипку в руках все свое время!
...Позже Нойман жил в Праге недалеко от нас и нередко спрашивал меня, нет ли у меня желания путешествовать по миру вместе с оркестром. Я всегда отказывался, решив, что мне не дадут покинуть страну после того, как я упомяну о тюремном сроке. В конце концов, я сказал об этом Нойману и он отмел этот аргумент.
«После концерта давление Ноймана падало на сорок!»
Нашим первым путешествием была поездка в 1970 году в Японию; туда же мы вернулись позже в 1972-м. В 1975 г. мы ездили в США, а потом в Германию. Я подошел к своему первому путешествию в качестве оркестрового врача очень серьезно. Тщательно проверил всех, и двум оркестрантам сказал, что они не могут путешествовать. После нашего возвращения кресло одного из них оказалось пустым – на нем был лишь альт моего изготовления, на котором он играл обычно…
В интервью Яне Вашатовой на воспрос о том, бывало ли так, что музыканты Чешского филармонического оркестра серьезно заболевали в туре, доктор ответил:
«На самом деле никто по-настоящему не заболел, пока я был с ними; они говорили, что не могут себе этого позволить – но правдой было то, что они не могли себе позволить те концерты, которые они давали. Упомяну давление крови у Ноймана — после концерта оно падало на сорок»
В 1968 году, после эмиграции Карела Анчерла, Вацлава Ноймана еще раз пригласили возглавить Чешский филармонический оркестр. На этот раз принял предложение, покинув ради этого лейпцигский оркестр «Гевандхауз», и стял за пультом этого оркестра вплоть до 1990 года.
