Яромир Горжец – чешский поэт и редактор
Подготовил Михал Лаштовичка.
Гостем нашего литкафе сегодня будет выдающийся чешский поэт и редактор, основоположник издательского дома «Млада Фронта» Яромир Горжец. Сперва мы спросили господина Горжца, может ли он прочитать одно из своих стихотворений. Яромир Горжец говорит отлично по-русински, и несколько стихотворений он написал на этом языке. Стихотворение на чешском и на русинском языках называется «Разбойничья» - и оно является своего рода парафразой народных песен:
- Вы известны, прежде всего, как поэт. Можете нам рассказать что-нибудь о своем поэтическом творчестве?
- Я издал книгу, которая называется «Свидетельство под присягой». Она состоит из двух томов. Первый, написанный в 1945-м году, изображает атмосферу освобождения от немецких оккупантов и атмосферу прихода советской армии. Он называется «Май номер один». Второй том написан 30 лет спустя, и называется «Май номер два», и изображает атмосферу 1975-го года, то есть через несколько лет после советской оккупации. Разница между этим первым маем, когда мое поколение – я родился в 1921-м году – начало после падения гитлеровского режима жить свободной жизнью, и вторым первым маем в 1975-м году, атмосфера которого уже от первого резко отличалась, для моего поколения весьма чувствительна. Я никогда в жизни не потерял хорошего отношения к качественной русской литературе. Прежде всего я уважаю Достоевского. Однако я был также поклонником – может быть одним из последних чешских поклонников – Маяковского, так как я его считаю гигантом русской поэзии. Я также очень люблю Пастернака и многих других. Может быть, это дано тем, что я родился в Закарпатской Украине, которая тогда входила в состав довоенной Чехословакии. Мой отец был чешским легионером в России и его посредничеством я приобрел очень теплое отношение к России и российской культуре. В своей первой книге, название которой «Ясина» я привел в качестве эпиграфа цитату из Есенина, которого я тоже очень уважаю.
- Однако также очень важной является ваша редакторская деятельность. Издательский дом «Млада фронта», основанный вами, который издает также ежедневную газету существует до наших дней. Вы можете рассказать о его возникновении?
- Мы были единственной в мире редакцией, которая могла похвастаться самым молодым главным редактором и директором. Также нам почти единственным в мире удалось создать такой вид предприятия, которое одновременно содержало издательский дом и прессу СМИ. Все это было предоставлено молодому поколению авторов. Мы забрали типографию «Дерне-э-таг» в Панской улице в Праге. К сожалению, после бархатной революции в 1989-м году нам пришлось смотреть на то, как это процветающее предприятие было постепенно продано сперва французам, потом немецким предпринимателям, и, наконец, оно досталось немецкой фирме, которая руководит «Младой фронтой» в настоящее время, и довольно хорошо на ней зарабатывает. Название «Млада фронта» (Молодой Фронт) придумал я. Некоторые друзья меня в этом упрекали: «Что за странное название, почему как раз ФРОНТА?» Я отвечал, что это название выражает определенный подход. Кроме того, здесь слово фронт уже не имело никакого военного значения. Чешское правительство ведь в эти дни все чешские партии объединило под названием «Национальный фронт». Таких названий я придумал больше, я основал, например развлекательный еженедельник «Мы 45», который пользовался большой популярностью. Вместе с писателем Ярославом Фогларом мы основали журнал «Юнаки – Вперед!», я основал особый журнал для учеников средних школ, и подготовил многие другие проекты. К сожалению, основная идея «Младой фронты», идея издательского дома, который бы издавал произведения молодых авторов, в котором бы одновременно издавалась поэзия, и приключенческие романы, убыточные книги, и книги успешные с точки зрения коммерции, такая идея в настоящее время полностью рухнула.
- Вы стали известны также как автор слов к джазовым песням. Можете рассказать о своем увлечении джазом?
- Я начал увлекаться джазом еще во время войны. Джаз для нас стал символом свободы. Тем более, что гитлеровцы его запрещали, уже тогда называли джазовую музыку опасностью, приходящей к нам с запада. К сожалению, подобные голоса немного позже были слышны также из Советского Союза, где даже на эту тему издали книгу, мне кажется, что она называлась «Музыка душевной нищеты», или нечто в том духе. В этой книге остро, и совершенно бессмысленно критиковали джаз. На самом деле джаз - это прекрасная международная музыка. Со своим братом я начал писать слова к джазовым песням. Самые успешные были нами написаны в конце 50-ых годов, например песня «два голубых шарика», музыку к которой написал чешский композитор Бедржих Никодем, или «совсем простой будничный день" на музыку Яна Гаммера, и много других. В плохие годы я стремился защищать джаз теоретически и практически. Уже в конце 50-ых годов я стал членом «Кружка джазовой и современной танцевальной музыки», председателем которого был Ян Гаммер. В этом кружке мы организовали первые джазовые фестивали, первые выставки и разные выступления с отличными джазовыми капельмейстерами Карлом Краутгартнером и Карлом Влахом. Вместе с писателем Йосефом Котеком мы издали двухтомную книгу с названием «Хроника чешского синкопа». Она является обширной документацией того, как в Чехии развивался джаз. Мы начали его историю еще со времен старой Австро-венгерской монархии, когда джаз был связан с именем известного пражского журналиста Эгона Эрвина Киша. Он очень любил танцевать в пражских шантанах. Историю чешского джаза мы довели до начала волны рок-енролла. Мы еще успели затронуть творчество Йржи Сухого и всех его известных предшественников - джазменов Камила Бегоунка, Йиржи Таркслера и Ярослава Йежка.
- Давайте, вернемся к тому, чем вы в первую очередь стали известны – к поэзии. Какие сборники стихов вы уже издали?
- Первый поэтический сборник я издал в 1946-м году. Речь идет о книжках «Май номер один» и «Ясина». Потом наступил период 50-ых годов. Группа чешских сталинистов, сосредоточенная вокруг критика Ладислава Штолла и поэта Йиржи Тауфера в январе 1950-го года совершила на меня грубое нападение. Они назвали меня отщепенцем поэзии, и еще гораздо более грубыми именами. В результате я почти двадцать лет не мог публиковать. Следующую книгу «Гнев травы» мне удалось опубликовать в 1966-м году. У меня было много других рукописей, которые я хотел издать, но пришел август 1968-го года, и мое имя снова очутилось «на индексе». Это случилось 6-го мая 1969-го года. Эту дату я случайно знаю точно, так как я ее нашел в архивах министерства внутренних дел, которые после 1989-го года открылись. Я был назван «вражеским лицом», на которое необходимо направить внимание особого отдела. Я на это прореагировал также, как многие мои друзья писатели во главе в Людвиком Вацуликом – я стал издателем самиздата «Чешская экспедиция». Название я заимствовал у деятеля чешского национального возрождения Вацлава Матея Крамериуса, который в конце 18-го века так назвал первую серию чешских книг. Мне показалось, что мы очутились в похожей ситуации. К сожалению, в конце концов, при помощи разных агентов, коммунистической полиции нашу деятельность удалось раскрыть, и мне пришлось провести полгода в камере предварительного заключения в пражской тюрьме Рузыне. За то, что я издавал поэзию, и другие книги, меня хотели обвинить в подрывной деятельности. Тогда я находился под угрозой тюремного заключения сроком с 2 до 10-ти лет. Несмотря на все, я этот свой жизненный период считаю очень светлым, так как нам удалось издать книги многих запрещенных авторов. Правда, тиражи были весьма невелики, в большинстве случаев около 10-20ти штук, самый большой тираж был у моей книги «Святая Агнесса чешская», что представляло собой 80 экземпляров. Окончательную оценку «Чешской экспедиции» придется поставить другим, однако я думаю, что нам все-таки удалось внести свой вклад в развитие чешского общества того времени. Я постоянно стремился выбраться из своего положения при помощи поэзии. В эти годы я много писал, пытался критиковать, искать путь к свободе, и поэтому у меня теперь много пока не изданных рукописей. После ноября 1989-го года мне удалось
На этом мы с господином Горжецом прощаемся. Несмотря на то, что он в декабре текущего года отпразднует свое восьмидесятилетие, он полон творческих сил и планов на будущее. Столько рукописей ведь еще ждет своего издания...
